До меня вампир вёл разбойничий образ жизни. Он грабил путников на дорогах и питался кровью случайных жертв. Я принял его – руки помощника подчас оказываются нелишними. Хотя я до сих пор не понимаю, почему Грешем решил изменить свою жизнь и начать обучаться магии. Может, сказывается его природная любознательность? Вампиры любят совать свои бледные носы во все интересное. Вернёмся же к нашей беседе.

– А кто сказал, что ты пойдёшь со мной? – Я насмешливо выгнул бровь. – У тебя полным-полно незаконченных дел.

– Каких это?

– Как – каких? Кто ещё на той неделе мне клятвенно обещал сварить ромашковый отвар? Кто должен был нарезать сотню крысиных хвостов? Кто, я спрашиваю, собирался наловить пиявок и пауков? Кто он?

– Кто? – притворно удивился Грешем.

Я ткнул пальцем в кожаный нагрудник.

– Ты!

– Я?

Вампир прикрыл рот когтистой ладонью.

– Ты думаешь, прохвост, я про всё забыл? И не надейся! К тому же, если я и возьму тебя с собой, то ни к чему хорошему это не приведёт.

– Почему?

– Представь – ты в столице Соединённого Королевства, а вокруг тебя крестьяне, купцы, солдаты, старухи. И дети! Вообразил?

– Да.

– Теперь пораскинь мозгами – что будет дальше? Тебе приветливо помашут рукой и позовут на совместный ленч? Или закричат: «Караул! Вампир! Вампир! Несите вилы!». Что-то мне подсказывает, что второй вариант более правдоподобен.

– Тогда вопрос – будут ли рады видеть вас? – смущённо осведомился Грешем.

Я пожал плечами.

– Клыков у меня нет.

Грешем ощупал два длинных выступающих зуба.

– Как будто они помешают мне слиться с толпой.

– Поверь, помешают.

Я сощурился.

– Подожди, ты в зеркало хоть раз заглядывал?

– Я – красавчик!

– Напротив. Любой храбрец, повстречавшись с тобой, умрёт от страха. Этого ты хочешь? Ах да, здесь я дал маху, разве вампир откажется от пищи, которая сама себя подаёт на стол?

– Ну, это вы загнули! Что я, по-вашему, тяну в рот всё, что не попадя? – фыркнул Грешем, закатывая к небу красные глаза. – Чтобы попасть ко мне на обед, у человека непременно должна быть чистая шея! Знаете, сколько развелось грязнуль? Иногда в темноте не разглядишь, надкусишь, а потом ходишь, отплёвываешься! В Шальхе так вообще, поди, каждый второй закоренелый пачкун. Так что не беспокойтесь – даю слово – я ни на кого не польщусь. А ваши задания я обязательно выполню, как только вернёмся обратно!

К моим колкостям Грешем всегда относился с долей иронии. Он и сам мог ответить шуткой на шутку. Это качество мне в нём нравилось.

Я задумался – в пути одному скучно, а тут такой своеобразный собеседник будет… В довершении всего – он мой ученик… Пусть посмотрит, как работает мэтр.

– Ну ладно, уговорил, иди со мной. Расширишь свой кругозор – побываешь в Шальхе. Оборотное зелье выпьешь, временно будешь не вампир. Но твой рацион не подвергнется преобразованию, так что на всякий случай придумай легенду, почему у тебя в рюкзаке столько бутылок с брусничным соком, и ты ничего не ешь и не пьёшь, кроме него.

– Не сок, а специальная настойка, прописанная мне знахарем от язвы желудка, – поправил меня Грешем. – Так более правдоподобно звучит, не находите?

– Надеюсь, что тебе не придётся ни перед кем оправдываться, – отозвался я, постукивая пальцами по перилам.

Мой взгляд задумчиво упёрся в заснеженные горы. Для чего же я потребовался королеве?

Насладившись видом величественных скал, мы вместе спустились внутрь башни. Каждая шторка, каждая дверка и подоконник здесь излучали уют. Такие ощущения обычно посещают человека перед длительной разлукой с домом. Сразу все кажется таким родным и таким твоим. Не успел я покинуть замок, а уже принялся грустить. Ничего не поделаешь, надо собирать вещи в дорогу. Я глубоко вздохнул и огляделся – с чего бы начать?

Я прошёлся по главному залу – основному месту моей научной работы. Здесь всегда царит небольшой творческий беспорядок: то тут, то там громоздятся ингредиенты для зелий, пустые склянки, черепа и кости, свитки, книги, древние кинжалы, кольца, блестящие камни и многое другое. Посередине комнаты висит пузатый котелок. В нем я варю укрепляющие настои или ядовитые микстуры. Я погладил его заскорузлые бочка. Когда я вновь разожгу под тобой огонь? Эх, прощаюсь, как навсегда! Что со мной? Надо взять себя в руки! Я прошёл мимо начерченной мелом пентаграммы и подошёл к окну. По стеклу барабанил мелкий дождик с песчинками снега.

Я снял с вешалки кожаную сумку и начал складывать в неё то, что мне могло пригодиться в путешествии. На самое дно я кинул парочку сушёных «Пальцев Грешников», сверху уместились ступка и пестик, затем настала очередь тройке разноцветных зелий, фляге, книге «Прикладная магия. От новичка до мастера» и кульку с орехами. Что-то ещё забыл?

Я посмотрел на зомби, слоняющихся по залу. Традиционно они всегда по мелочи помогают мне во время опытов и экспериментов: то канделябр подержать, то угли поворошить, то поручение передать. Мои сборы не стали исключением. Смешно наталкиваясь друг на друга, мертвяки глупо водили глазами, словно пытаясь понять, как так произошло, что столкнулся лбом со своим товарищем. Они подносили мне предметы, а я говорил, нужно мне это или нет. Вернее, я произносил только слово «нет», но это меня не огорчало, а наоборот смешило. Вот чем руководствовался этот кривобокий зомби, протягивая мне прогнивший кусок бочки? Он решил, что я успешно скроюсь под ним от мороси или ливня? Хотя… Что это я вижу? Вон тот согнувшийся скелет тащит ко мне Хиловису – неувядающую веточку загадочного дерева. Как он умудрился снять её с антресоли? Я принял Хиловису из трясущейся руки, завернул её в тряпочку и спрятал в сумку – на счёт неё у меня появились кое-какие соображения.

Я поискал глазами Грешема, чтобы узнать, как продвигаются сборы у него. Вампир сидел на стуле, перекинув ногу за ногу. На столике перед ним лежала открытая котомка, из которой поднимался целый ряд алых бутылок. Чтобы тара не побилась, мой ученик предусмотрительно обложил бутылки новыми носками и носовыми платками. Эти атрибуты личной гигиены также играли не последнюю роль в его походном наборе. Грешем зарекомендовал себя знатным чистюлей. После еды он всегда вытирал рот салфеткой, а если не было салфетки, то мог утереться краешком скатерти или рукавом.

Разделавшись с упаковкой вещей, я решил оглядеть карту, чтобы вспомнить, как лучше всего добираться до столицы. Огромная, она весела на стене, занимая почти всё пространство от пола до потолка. Я начертил на ней все известные мне земли с подробным описанием ландшафта. Там, где я хоть раз бывал, границы очерчивала синяя краска. На самом верху я нашёл свой замок, отмеченный маленькой точкой «Шато». Оттуда взгляд скользнул вниз, к лесу, что назывался Лунные Врата. Я собирался пройти через него, а дальше найти прямую дорогу на юг, которая выведет аж до самого Шальха. Из-за моей спины Грешем тоже рассматривал карту. Она постоянно притягивала его и отвлекала от повседневных дел. Я много раз замечал, как вампир останавливался перед ней, чтобы поводить своими белесыми пальцами с длинными когтями по цветным полям. При этом он всегда что-то тихонечко нашёптывал. Сейчас мой ученик выглядел задумчивым. Мы обменялись взглядами и, не сговариваясь, кивнули друг другу. Настало время ужина, а мы старались есть примерно в одни и те же часы. Говорят, что принимать пищу по расписанию полезно для пищеварения. К тому же, когда в твоём распоряжении практически вечность, волей-неволей привыкаешь к распорядку дня.

Так вот, к моему обеденному столу стекалась всегда одна и та же компания. Хочу заметить, что все очень достойные личности!

Во главе стола бессменно сижу я. По правую руку располагается Грешем, по левую капитан замковой стражи Катуб. Наполовину зомби, наполовину человек – он был продуктом моего не слишком удачного опыта. Соображает Катуб вполне сносно. В прошлом он входил в состав рыцарского ордена плютеранцев, и как-то раз нелегкая занесла его ко мне в замок. Маленькое сражение окончилось моей победой, и Катуб остался доживать свой век у меня под крылышком. Он следит за порядком, а по вечерам играет со мной в карты. Сбоку от Катуба сейчас нетерпеливо ёрзает Птикаль. Краснощёкий, всегда весёлый малый. Он единственный человек в Шато помимо меня. От рождения Птикаль умственно отсталый, однако это меня нисколько не смущает. Я люблю с ним поболтать. Серьёзно, дурачок – отличный собеседник. Я что-то рассказываю, а он увлечённо пускает слюни – такое общение меня вполне устраивает. Я подобрал его несколько лет назад. Ободранный, болезненно худой, он бродил у подножья гор, жалобно зовя на помощь. Нынче Птикаль отъелся и выглядит хорошо. Я обнаружил, что Грешем посматривает на него как-то по-особому. Неужели мой ученик замышляет что-то недоброе? Да нет, мне кажется, зачем ему это? Возле вампира, на подушке из красного ситца, умостился мой любимец – огромный чёрный таракан Снурф. Он для меня что-то вроде верного компаньона. Куда я – туда и он. Снурфи знает пару сотен слов и умеет смешно шевелить усиками. Мы частенько гуляем с ним по холмам и долам. Таракан отлично чувствует моё настроение. Как только я начинаю хмуриться, он бежит ко мне со всех лап и, словно добродушная свинушка, карабкается на коленки. Ну как тут не улыбнуться? В общем, он замечательный.