Как, черт возьми, выглядит феминистка? Тьфу.

— Надия, конечно, шутит. Все ваши идеи…

— Лексингтон! — Митчелл прервал моего босса, закричав нам через плечо.

Я сгорбилась, услышав имя, которое он выкрикнул.

Через несколько секунд знакомый глубокий, ровный голос произнес:

— Митчелл, как дела?

И вот он оказался здесь, у нашего стола.

— Идешь со встречи за ланчем? — спросил Митчелл.

— Да, с Каррауэйем. Он вернулся в свой кабинет, а я направляюсь в свой. — Его взгляд метнулся ко мне, но он ничего не сказал, прежде чем снова повернуться к Митчеллу.

— Присоединяйся к нам ненадолго.

К моему ужасу, Лексингтон быстро согласился и сел рядом с Митчеллом.

— Лексингтон, это Дик и Надия. Это Генри Лексингтон. Я уверен, что вы слышали о нем. Лексингтон, Дик и Надия из WCVB. — Он протянул руку и слишком сильно сжал мое плечо. — Ты, должно быть, видел, как это великолепное создание ведет прогноз погоды.

Моя попытка улыбнуться провалилась, превратившись в гримасу.

— Конечно. — Лексингтон удивил меня, одарив широкой кокетливой улыбкой. — Приятно познакомиться, Надия.

Это был первый раз, когда он назвал меня по имени.

В тот момент я не могла не задуматься о том, каково было бы встретиться с ним, если бы мы не ненавидели друг друга. Нашим спутникам Лексингтон казался очаровательным, как всегда, но я заметила холодок в глубине его глаз, когда он смотрел на меня.

— Я подумываю вложить деньги в телевидение, — сказал Митчелл.

— А, понятно.

— Это было бы мудрое решение. — Дик улыбнулся Лексингтону. — Пища для размышлений.

Лексингтон усмехнулся.

— Это не моя область знаний. Оставлю инвестиции в СМИ Митчеллу.

— Ну, я не люблю хвастаться, но у меня есть кое-какие идеи. — Митчелл ухмыльнулся. — Я как раз рассказывал им об одной из них. Тебе не кажется, что Надия будет выглядеть фантастически, рассказывая о погоде в бикини и одном из этих прозрачных дождевиков? Это, безусловно, повысит рейтинги, верно? — Он толкнул локтем Лексингтона, и я вдруг почувствовала, что не могу дышать.

Я оказалась в ловушке посреди клуба старых добрых сексистов.

На лице Лексингтона промелькнуло что-то похожее на раздражение.

— А что думает об этом сама мисс Рэй?

— Ненавидит эту идею.

Дик снова пнул меня, и я поморщилась.

Лексингтон изучающе посмотрел на меня, потом на Дика, а потом снова на Митчелла. Он вдруг ухмыльнулся и хлопнул мужчину по плечу.

— Это чертовски ужасная идея, Митчелл.

Удивление сменилось еще большим удивлением, когда Митчелл рассмеялся и согласился, что Лексингтон, вероятно, прав.

Как ему это удалось? Как он мог критиковать кого-то и выйти сухим из воды?

Они немного поговорили о нашем губернаторе и местной политике, а потом Митчелл снова повернулся ко мне.

— Ну-ну, мы грубим и пренебрегаем моей гостьей. Мы должны больше говорить о вещах ее уровня.

Потому что политика тема не моего уровня?

— И что бы вы предложили? — Я старалась не кипятиться.

Митчелл пожал плечами.

— Туфли?

Они с Диком рассмеялись, но я заметила, что Лексингтон этого не сделал. Он выглядел смущенным из-за меня.

Или из-за моих спутников по обеду?

— О, я знаю, — Митчелл наклонился ко мне, — у меня есть вопрос, который мучает меня уже некоторое время. Твоя... твоя задница настоящая или это операция? Потому что, если настоящая... Господи.

Мой желудок скрутило, когда Дик засмеялся рядом со мной и сделал предположение:

— О, все настоящее. — Как будто он знал это из первых рук.

— Ладно, джентльмены, — Лексингтон снова похлопал Митчелла по плечу, —думаю, вы слишком много выпили. Попрошу вас не забывать о хороших манерах.

— О, мы шутим. Она это знает.

Внутри меня все кипело.

Два месяца назад моя жизнь двигалась вперед. Я была успешна, уважаема и популярна.

В последнее время я чувствовала себя игрушкой в мужском мире, хотя думала, что оставила это чувство позади.

—Митчелл, — предупредил Лексингтон.

Засранец протрезвел и поднял руки, сдаваясь.

— Прошу прощения. — Он повернулся ко мне и взял мою руку в свою, чтобы прижаться губами к костяшкам пальцев. — Прошу прощения, дорогая леди.

Мне хотелось оторвать собственную руку и ударить его ею по голове.

Вместо этого я натянуто улыбнулась.

— Прошу прощения, джентльмены. — Я употребила этот термин небрежно. —Мне нужно в дамскую комнату.

Когда встала и пошла прочь, услышала, как Митчелл сказал:

— Вы должны признать, что это отличная задница.

Оставшись одна в женском туалете, я с ужасом обнаружила, как сильно дрожу.

Ни одна работа в мире не стоит этого.

Нет.

Никогда.

Слезы жгли мне горло, пока я пыталась отдышаться и принять решение.

Я уйду.

А завтра в обход Лексингтона расскажу обо всем Кейну Каррауэйю.

Приняв решение, я знала, что не могу сдаться, когда вернусь туда. Извинюсь и уйду, а когда вернусь домой, позвоню Дику и сообщу, что ухожу.

Распахнув дверь, я резко остановилась, увидев, что мой босс сердито смотрит на меня.

Дик схватил меня за правый бицепс и не осторожничая потащил по пустому коридору, скрываясь из виду, где практически впечатал меня в стену. Подталкиваемая страхом и гневом, пульсирующим во мне, я попыталась протиснуться мимо него, но он поймал меня в ловушку своим телом. Его жар и твердость подавляли, а одеколон снова душил меня. Из-за его горячего дыхания на моем лбу мое собственное стало напряженным и прерывистым. Когда вы хотите привлечь внимание мужчины, вес его тела может быть утешительным; когда не хотите внимания мужчины, вес его тела может ощущаться как двухсотфунтовая тюрьма.

Я с отвращением содрогнулась.

— Во что, черт возьми, ты играешь? Когда мы вернемся туда, ты начнешь вести себя как маленькая шлюха, какой являешься, и получишь для меня эту инвестицию.

— С меня хватит. Все кончено, — прошипела я в ярости.

Дик наклонил голову так, что его губы почти касались моих, и я боролась с ним, пока он прижимал мои запястья к стене по бокам.

— Есть только один способ добиться своего, Надия. Делать то, что тебе говорят.

— Забудь об этом. — Я попыталась боднуть его головой, но он отшатнулся от меня. — История с Каррауэйем никогда не увидит свет. Я не допущу этого.

Его лицо покраснело от злости.

— Единственный вариант сделать так, что эта история умрет, а ты можешь продолжить карьеру — делать то, что хочу я. Я твой босс, принцесса, и заставляю тебя или сломаю. — Он потерся об меня бедрами. — Мы оба знаем, на что ты готова ради карьеры, так что прекрати разыгрывать невинную девственницу. Я не куплюсь на это.

— Я лучше все потеряю... ты кусок дерьма.

Запах его одеколона внезапно исчез, мое тело освободилось от его веса. Я моргнула, когда расплывчатое пятно передо мной приобрело формы Генри Лексингтона, прижимающего Дика к противоположной стене, при этом удерживая босса за горло.

Мне казалось, что я уже видела Генри взбешенным.

Но я ошибалась.

Его лицо потемнело от ярости, когда он оскалился на Дика.

— Шантаж, Дикки-бой? Ты так облажался. — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Ты в порядке?

Я сердито посмотрела на них обоих.

— Как долго ты там стоял?

— Я все слышал. — Он снова повернулся к Дику. — И она права. Тебе конец. Кто-то был очень плохим боссом.

У меня свело живот.

Он позволил Дику прижимать меня к стене все это время?

Он должен был оторвать от меня этого ублюдка, как только увидел, что тот делает, а не подслушивать!

Да, подслушав, Генри дал мне свидетеля преступлений Дика против меня, я знала это. Где-то в глубине души я понимала, что должна испытывать облегчение и благодарность. Облегчение придет, но благодарность? Нет.

Я никак не могла смириться с тем, что Лексингтон стоял и смотрел, как Дик нападает на меня, и не сделал ничего, чтобы остановить это, пока не узнал, что я невиновна в преступлениях против его друга.