Из темноты на него взглянули сверкающие голодом глаза. Четыре пары глаз, расположенных в два ряда. Послышалось шипение, и тварь прыгнула.

– Держись за мной! – успел крикнуть Сагор, вскидывая меч.

Он дрался как лев, ещё храбрее и яростнее обычного. Мысль, что за его спиной дрожит беспомощное создание, которое нужно защитить, подстёгивала воина. Пауков оказалось несколько; вихрем летая меж врагов, Сагор разил, разрывал, колол. Лилась яркая кровь чудовищ. Девушка визжала, кричала что-то в ободрение спутнику, и воин бился ещё радостнее, почему-то представляя, как потом она кинется ему на шею, а по возвращении в город станет его женой.

Визг Лузиты прозвучал на невозможной громкости, на миг оглушив Сагора. Тот обернулся.

Новый паук подкрался сзади. Опрокинув девушку в пыль, он взвился над ней, целясь в сердце. В распахнутых лазурных глазах виднелся дикий ужас.

Не думая, что делает, непобедимый Сагор впервые в жизни бросился под удар.

***

Юлиан хохотал. Не в силах остановиться, император торжествующе смеялся, и только взгляд его оставался холодным, как у аллигатора. Стратег смотрел в пол, стараясь не выдать шевелящегося внутри отвращения.

– Наконец-то, – выдохнул император, запрокинув голову. Потом снова взглянул на подобострастно склонившегося воина. – Но как ты это придумал? Откуда такая уверенность в победе?

Стратег слабо улыбнулся. Собственная идея до сих пор поражала своей простотой.

– Лузиту, – начал стратег спокойно, – нашли, возвращаясь с битвы. Она лежала в пыли, жевала край пелёнки и плакала. Кто-то сжалился, и мы взяли её с собой, чтобы воспитать и спасти. Позже девушка оказалась способной к картам. Драться она так и не научилась, несмотря на старания гарнизона, но ориентироваться умела на любой местности. Какое-то время Лузита служила нам проводником, помогая в самой трудной дороге. Но позже от этой идеи пришлось отказаться.

Стратег поморщился. Он до сих пор помнил те события и искреннее горе Лузиты.

– Как только отряд попадал в опасность, все бросались защищать девушку, – продолжил он. – Лузиту любили, а чем старше она становилась, тем больше привлекала мужчин уже своей красотой. Спасая её, несколько отрядов поредели сами. Они словно забывали про здравый смысл и лезли под мечи, клыки и копья, лишь бы закрыть её.

Юлиан поднял брови. Его лицо исказилось холодной иронией.

– Повезло же ей с защитниками, – протянул император.

Стратег покачал головой.

– В этом вся и беда. По моим наблюдениям девочка явно не человек. – Он опустил взгляд в пол, с трудом расставаясь с секретом, что берёг столько лет. – Она выживала даже после прямого попадания копья или нападения зверя. В Лузите течёт кровь богов. Она бессмертна. Хоть сама по наивности и не замечает этого. Так что мне пришлось выгнать её, чтобы парни не гибли зазря.

Император распахнул глаза. На его губах снова заклокотал смех. Стратег терпеливо замолчал, ожидая, когда правитель навеселится. Воину было горько оттого, что он использовал воспитанницу для убийства, и мужчина старался заглушить это чувство почтительностью.

– Умно, умно, – протянул Юлиан щурясь. Из глаз потекли слёзы. Отсмеявшись, он сухо приказал: – Объяви народу о смерти брата.

Стратег поклонился и вышел.

***

Лузита скакала во весь опор, подгоняя лошадь. Её глаза давно высохли от слёз, и теперь в них горела лишь жажда. Скорее! Успеть до восхода солнца! Она не боялась ничего, не думала о себе – она мчалась спасать любимого.

Знахарка сказала, что зелье поможет. Сколько Лузита побегала, прежде чем отыскать эликсир жизни! Она отдала за него все деньги, вконец обнищав, но не жалела ни о чём. Всего одна капля зелья могла оживить любимого. Конь взвился на дыбы, и девушка чуть не упала. Судорожно разжав пальцы, которыми хваталась за гриву, она кое-как слезла на землю.

Сагор лежал, замотанный в саван, и на его молодом лице застыло пугающее спокойствие. Взбежав по ступеням, Лузита упала рядом с героем, дрожащими руками открыла пузырёк. Пара капель упали на бледные губы.

– Очнись, – зашептала она отчаянно. – Пожалуйста, очнись!

Мгновения капали песчинками в часах, словно нашёптывая: «Знахарка обманула. Это не эликсир жизни». Лузита испуганно, страстно всмотрелась в красивое лицо.

И Сагор открыл глаза.

Серо-чёрные хлопья сыпались на плечи идущих впереди приятелей. Толя шёл чуть позади, разглядывая их спины. Ноги путались в мусоре, обрывки газет и клочки пищевых упаковок забивались в старые ботинки. Обшарпанные двухэтажные дома хаотично толпились вокруг, словно отупевшая от наркотиков толпа. Снег шёл, и они шли, убивая безделье километрами.

– Слыхал сказки о путешественниках во времени? – заговорил Володя. Шмыгнул носом: грязная снежинка залетела в ноздрю. – Мне батя рассказывал в детстве.

– Неа, – ответил равнодушно Костя. Чуть повернул свою рыжую башку к товарищу. – Ну и чё там?

– Чё-чё, – передразнил Володя. Помолчал, смакуя свою роль рассказчика. – Короче, во всяких записочках прошлого часто было о чуваках «как не из этого времени». Вон наш бубнила сегодня распинался о мощной пушке, с которой взяли какой-то там город. Батя про неё рассказывал – в записях её как раз такой чувак подогнал.

Толя поморщился. Ему никогда не нравилось слушать одноклассников. Он не понимал их, они – его. Устроившись, пусть и за копейки, работать в единственную городскую библиотеку, Толя сумел прочесть с десяток книг – везение для их времени! Это перевернуло его мир. Пускай его считали «умником», пусть не понимали половины его слов, это того стоило. Все незнакомые словечки из книг ему объяснял найденный там же, в библиотеке словарь, и от этого речь Толи ещё меньше походила на школьный жаргон.

Подул резкий ветер. Остановившись под навесом, немного прикрывавшем от снега, Володя закурил самокрутку. Сидящий на облезшей скамье мужчина мельком покосился на ребят и отвернулся.

– Подогнал пушку, и чё? – спросил Костя. – Умников всегда хватало.

– Умников да, – запальчиво возразил Володя, выплёвывая дым в густой воздух, – а это чуваки из будущего! Говорят, пушка была в разы круче оружия, которое тогда делали. Бубнила вечно трындит об изобретениях, опереждавших время, во! – довольно «повторил» парень. – Сейчас в них не верят, но вот сделают умники какую-нидь машинку, полетят в прошлое – и сразу поверят.

Мужчина на скамейке смотрел не отрываясь в газету, но Толе казалось, что тот слышит каждое слово. Мальчику внезапно захотелось вмешаться в дискуссию. Откашлявшись, Толя подал голос:

– Машину времени не изобретут.

Володя оглянулся, презрительно фыркнул.

– Чё сказал?

Ветер пронёс мимо пустой пакет, едва не швырнув в лицо Толе.

– Машину времени никогда не изобретут, – повторил Толя. – Наша наука способна биться только за выживание человечества, не за развитие. Нам бы не с прошлым разбираться, а с настоящим.

Коля фыркнул. Володя нахмурился, деланно спросил у друга:

– Врубился, о чём он? Я нет.

И они загоготали. Нарочитый смех резанул по ушам. Толя сжал губы. Неподнятый взгляд незнакомца с лавочки свербел меж лопаток, словно он тоже потешался над «умником». Толе отчего-то захотелось доказать им всем, что он не чудак, что он умнее их всех вместе взятых! Мальчик открыл рот.

– У нас своих проблем хватает, куда нам лезть в прошлое? – пояснил он, стараясь говорить попроще. – Страна в запустении, экономика умирает, промышленность тоже. Кроме того, если машину времени когда-то изобретут, выйдет, что все эти «гении прошлого» – действительно путешественники во времени. А это значит, что человечество собственными руками уничтожило свою историю. Не кажется, что это слишком глупо для такой развитой цивилизации будущего?