Состав со странной конфигурацией последнего вагона, из которого торчал багажник «Волги», промчался мимо переезда.

Не успел шлагбаум подняться до конца, а к лежащему на асфальте капитану уже подъехала машина, из которой выскочил тот, что прохаживался за переездом. Он посмотрел на капитана, постепенно приходящего в себя, и повернулся, глядя вслед уходящему составу…

— Икс-три, Икс-три, — сквозь душивший его кашель проговорил капитан. — Он в вагоне! Я не смог! Бля буду, не смог!

— Способный мужик этот Тридцатый! — уважительно заметил Икс-три. — И за что только тебе такие деньги платили, Крот? — покачал он головой, повернулся, сделал шаг к своей машине, но потом вдруг сплюнул в сердцах и, не глядя в его сторону, дал очередь из автомата. Пули вспороли грудь капитана в нескольких местах и оборвали все его мечты о покое и личном приусадебном участке.

Икс-три прыгнул в машину и громко крикнул водителю, чтобы слышали и те, кто находился во второй машине:

— Гоним за составом! — он поморщился, но всетаки взял в руки рацию. — Четвертый! Четвертый! Вызывает Икс-три!

— Четвертый на связи! Говорите, Икс-три!

— К сожалению. Крот упустил Тридцатого!

— Где он?

— Прямо в «Волге» врезался на ходу в вагон и умчался вместе с железнодорожным составом! Стараюсь догнать состав!

— Уж постарайся, милок! — с ехидной угрозой бросил Четвертый и швырнул рацию на стол. — Черт знает что: был, что называется в руках и…

— Я же вас предупреждал, — ухмыльнулся спокойно Психолог, затем снова взглянул на карту. — Срочно перекройте железнодорожный мост в квадрате семь!

— Но он же стратегический и охраняется войсками! — растерянно выпалил Четвертый.

— Значит, нужно что-то придумать, чтобы состав остановился по собственной инициативе.

Четвертый немного подумал, потом снова взял в руки рацию:

— Икс-четыре! Икс-четыре! Вас вызывает Четвертый!

— Слушаю вас, четвертый! Икс-четвертый на связи!

— Во что бы то ни стало вам нужно остановить железнодорожный состав в районе моста в квадрате семь! Но себя не обнаруживать! Вам все ясно?

— Так точно, Четвертый! Остановить железнодорожный состав в районе моста в квадрате семь! Себя не обнаруживать!

— Правильно, выполняйте! И запомните: мне нужна голова Тридцатого — живая или мертвая! Все!

— Икс-один! Икс-один! Вызывает Четвертый!

— Икс-один на связи! Слушаю вас, Четвертый!

— Что с одиннадцатым? Что с американцем?

— Одиннадцатого вроде отправили в госпиталь: послал для уточнения Икс-два. А вот с американцем хуже: как сквозь землю провалился. Предполагаю, что убит во время боя с вертолетами.

— Хорошо, если так! Держите меня в курсе! Все! Да, очень прошу вас учесть главное: не дайте им исчезнуть из нашего региона! Действуйте! — Он положил рацию на стол и некоторое время внимательно смотрел то ли на нее, то ли в никуда. — Да, Рэкс, недооценил я тебя! А может, и очень хорошо, что все так получается.

Во время смертельного головокружительного прыжка на машине Савелий думал только об одном: выдержит или нет вторая стенка?

Удар был настолько силен, что двигатель сорвало с креплений, и он едва не придавил Савелия. Скорее всего, так бы и произошло, если бы Савелий тогда не открепил свое кресло и не вцепился мертвой хваткой в руль. Но все-таки ему не удалось избежать последствий мощного удара: он очень сильно ударился о рулевую колонку, а прогнувшейся крышей попало по голове.

Когда Савелий открыл глаза, его охватил испуг: ничего перед собой не увидел и подумал, что ослеп. К счастью, этого не случилось: просто ему залило глаза кровью, да и в вагоне царил полумрак.

Когда ему удалось высвободить прижатую торпедой руку, он протер глаза и осторожно начал проверять свои мышцы и кости. Не считая ушибов груди и головы, все было цело. О таких мелочах, как вывихнутый палец на левой руке и несколько порезов он даже и не задумывался, считая, что отделается легким испугом.

Осторожно, чтобы не добавлять порезов о металл, он выбрался из кабины и выглянул в пролом в стенке вагона: в нескольких десятках метров позади состава увидел синий «Москвич» с боевиками. Они его тоже заметили и тут же открыли огонь из четырех стволов.

Пули вгрызались в дерево вагона, вырывали из него щепки, пробивали багажник «Волги», того и гляди могли попасть в бензобак, и тогда ему можно было рассчитывать только на чудо.

От шума выстрелов, треска ломающихся от пуль досок Савелий, казалось, что он оглох.

В кабинете Четвертого снова послышался вызов по рации:

— Четвертый, Четвертый! Вас вызывает Икс-два!

— Говорите, Икс-два! На связи Четвертый!

— Мы нашли Одиннадцатого!

— Где он?

— В окружном госпитале. Сделана операция. Находится под наркозом.

— Поздравляю вас. Икс-два! Убрать! Все! — он с довольной улыбкой взглянул на Психолога, хотел что-то сказать, но не успел: вновь послышался вызов по рации:

— Четвертый! Четвертый! На связи Икс-три!

— Говорите Икс-три! Четвертый на связи!

— Мы догнали вагон! Его заметили, он жив, но теперь Тридцатому некуда деться!

— Наконец-то! Кончайте с ним! Все! Он повернулся к Психологу и увидел в его глазах сильное беспокойство, но воспринял это по-своему.

Синий «Москвич» шел вровень с последним вагоном, и боевики, получив благословение Четвертого, открыли бешеный огонь из четырех автоматов. Казалось, что вскоре вагон превратится в решето и ничему живому там просто невозможно уцелеть.

А Савелий уже находился в этот момент под вагоном. Когда он увидел машину с боевиками, то прекрасно понял, что деревянная стена не очень надежная защита от автоматов. Он подскочил к противоположным дверям вагона и попытался приоткрыть, но «Волга» прочно заклинила их. Со стороны синего «Москвича» под мощным огнем четырех автоматов проделать то, что им задумано, было нереально. А времени оставалось считанные секунды: в любой момент мог взорваться бензобак его «Волги».

Тут он заметил, что машина сумела несколько повредить заднюю стенку, и Савелий воспользовался этим. Несколькими ударами ног он выбил треснувшие доски и высунулся, чтобы оценить обстановку. Метрах в трехстах он увидел зеленые «Жигули» с боевиками, действовать нужно было быстро и решительно, пока им не очень видно его.

Над головой Савелия пули вырывали куски дерева, а очереди опускались все ниже и ниже, планомерно простреливая каждый кусочек пространства вагона.

Савелий вылез в разлом ногами вперед и, осторожно переставляя ноги, с трудом отыскал какую-то трубу тормозной системы вагона. Не торопясь, перебрался под вагон и устроился между двумя парами колес, чтобы они надежно защищали его от случайных пуль.

Не успел он закрепиться, как и с другой стороны прозвучали автоматные очереди вагон догнала вторая машина. Несколько минут продолжался шквальный огонь с двух сторон по вагону.

И снова Икс-три взял в руки рацию:

— Четвертый! Четвертый! Здесь Икс-три!

— Четвертый на связи! Говорит Икс-три!

— Докладываю: весь вагон изрешетили! Наверняка готов!

— Мне не вагон нужен! — повысил голос Четвертый. — Его голова! Труп, черт бы вас побрал!

— Ноу проблем! — спокойно отозвался тот. — Труп так труп!

Савелий с большими усилиями удерживался за трубу, я его голова находилась в опасной близости к стальному колесу. Казалось, какой-нибудь сильный толчок, неосторожное движение, и он окажется под колесом. Наконец, ему удалось взяться поудобнее и второй рукой.

В кабине тепловоза находились двое: пожилой машинист, со смаком хрустевший свежим огурцом с пышным ломтем казахского лаваша, и его напарник, совсем еще молоденький паренек, который заботливо приглядывал за доверенными ему приборами.

Машинисту что-то послышалось, он перестал жевать, прислушался, потом выглянул в окно и посмотрел назад, но состав был настолько длинным, что он ничего не мог рассмотреть:

— Пашка! — громко позвал он, перекрикивая шум дизелей.

— Чего, Серафим Львович? — повернулся к нему помощник.