Когда свободный час закончился, Савелия пригласили в бассейн, расположенный под землей. Савелий был поражен этим сооружением, представив, какие средства затратили на него. Он мог быть сравним в Москве только с тем бассейном, где проходили Олимпийские игры: пятидесятиметровые дорожки, трех-, пяти-, десятиметровые вышки, вода постоянно циркулировала.

Вокруг бассейна были выстроены различные приспособления для боевых состязаний: повсюду раскиданы мишени, метрах в восьми над водой перекинут висячий мостик.

Боевики, а их собралось человек пятнадцать, были одеты в полную форму и полностью вооружены: автомат за спиной, пара ножей, закрепленных либо на поясе, либо за спиной.

Пятый сидел на верхней скамейке, чуть ниже — Психолог со своим неразлучным блокнотом в руках. В разных местах виднелись телекамеры.

Шестой выстроил их у бассейна, внимательно осмотрел, словно решая какие-то сложные проблемы, потом бросил:

— Первые пять человек, — кивнул он тем, что стояли слева от него,

— В зал борьбы и рукопашного боя, вы трое, — указал он на следующих по порядку боевиков, среди которых был и Семнадцатый, сосед Савелия по спальной комнате, — в тир! Остальные остаются здесь, в бассейне! Выполняйте! Две группы направились к выходу. Шестой оглядел оставшихся постановил взгляд на Савелии.

— Тридцатый! Савелий вышел вперед и вытянулся перед ним:

— Слушаю, Шестой!

— Сейчас тебе предстоит схватка с двумя противниками. Так как ты новенький здесь, поясню за задачу. У тебя есть два ножа и автомат. Автомат оставь здесь, а ножами ты должен будешь поразить вон те две мишени, — указал он сначала на одну, укрепленную в пяти метрах от края бассейна, потом на другую, укрепленную на высоте трех метров. — Но поразить мишени ты должен поочередно: сначала нижнюю, после схватки с первым противником, потом верхнюю, после схватки со вторым. Пораженной мишень, считается тогда, когда нож вонзится в ее центр. Центром мишени считается черный круг диаметром сорок сантиметров. Поразить мишень ты имеешь право с любого расстояния: хоть подойди и воткни рукой. Внимательно вглядись в расположение всего, что находится в метре от воды и что висит над водой — пригодится для схватки.

Савелий и так уже все запомнил, но еще раз внимательно осмотрелся по сторонам. Потом закрыл глаза, представил все, что увидел, открыл их и проверил себя. После этого повернулся к Шестому:

— Запомнил, Шестой!

— Ну-ну! — усмехнулся тот, недоверчиво покачав головой. — Твой первый противник, — он ткнул пальцем в грудь Седьмого. — Второй, — он указал на того, кто попал в огонь. Они вышли из строя. — Остальные — зрители!

Не участвующие в этом поединке, с жалостью поглядывая на Савелия, отправились на верхние скамейки, предвкушая интересное зрелище. Дождавшись, когда они расселись. Шестой сказал:

— Сейчас свет погаснет ровно на пять минут. Ты, Тридцатый, и один из твоих соперников должны оказаться на висячем мостике, третий должен будет страховать своего коллегу внизу. Начало боя — включение света, начало занятия исходных позиций — его выключение! Итак, приготовились!

— Он махнул рукой, и свет мгновенно погас.

Савелий, услыхав про новость со светом, сразу же прикрыл глаза и слушал Шестого уже с закрытыми глазами, чтобы легче было привыкнуть к темноте.

Он слушал Шестого и благодарил своего Учителя за то, что тот несколько месяцев заставлял Савелия ходить по знакомым и незнакомым местам с повязкой на глазах. Более того, он учил его схватке вслепую с одним, двумя, тремя и с большим числом соперников.

Кал только свет погас и в помещении воцарилась кромешная тьма, он открыл глаза и почти сразу же начал различать силуэты предметов, окружавших его. Освещение, чуть заметное, все-таки существовало, хотя происхождение его было неизвестно.

Савелий устремился к дальней лестнице, ведущей на висячий мост, решив, что время, проигранное в расстоянии, он выиграет у того, кто решит встретиться с ним наверху, за счет того, что какие-то доли секунды уйдут у противника на привыкание к темноте и принятие решения: кто пойдет наверх.

Он оказался прав: находясь уже на середине веревочной лестницы, почувствовал ее колыхание. Его противник тоже начал взбираться вверх. Савелий первым оказался на мостике и имел достаточно времени, чтобы внутренне успокоиться и собраться для поединка.

Когда его внутренние часы подсказали, что остались считанные секунды до истечения пяти минут, он крепко зажмурился и представил, что видит яркое солнце. Это оказалось как нельзя кстати: кроме обычного освещения были включены прожекторы, направленные на мостик.

Савелий открыл глаза и увидел перед собой мощную фигуру Седьмого, который щурился, ослепленный ярким светом. Он пытался рассмотреть соперника и махал руками, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Мостик раскачивался из стороны в сторону, а держаться можно было только за толстый канат, натянутый в полутора метрах над мостиком. Балансируя руками, Савелий решил не использовать канат, чтобы руки были свободны. Он бросился на Седьмого, пытаясь сразу сбросить его, но тот успел отпрыгнуть назад. С трудом удержавшись на мостике, Савелий сделал вид, что вот-вот упадет и беспорядочно замахал руками, чуть наклонившись вперед.

Создавалось впечатление, что он едва держится, и Седьмой попался на эту удочку. Он бросился на Савелия, чтобы подтолкнуть его и завершить поединок. Но когда между ними остались какие-то сантиметры, Савелий вдруг резко выпрыгнул вверх, отталкиваясь от мостика в сторону, и Седьмой, совершенно не ожидая такого подвоха, нелепо взмахнув руками, стал валиться на бок.

Савелий ухватился руками за канат, толкнул Седьмого ногами в спину и тот рухнул вниз, покрывая матом весь белый свет.

Через мгновение Савелий прыгнул за ним — Седьмой приводнился боком и довольно сильно ударился о воду, подняв мириады брызг.

Савелий вошел в воду ногами, тут же обхватил за шею Седьмого, так и не успевшего прийти в себя, приподнял его, выскочил по грудь из воды и бросил свой первый нож, который воткнулся точно в центр черного круга первой мишени.

— Седьмой из поединка выбыл! — крикнул Шестой, и Седьмой, матюкнувшись грязно на прощанье, поплыл к бортику бассейна.

Не успел Савелий прийти в себя после одной схватки, как к нему подплыл под водой второй соперник, выдернул у него нож, укрепленный за спиной, и выбросил за бортик бассейна. Мгновений, потраченных противником на бросок Савелию хватило, чтобы легким ударом, незаметным для наблюдающих этот поединок, оглушить его и на несколько секунд лишить сознания. Затем он выхватил его нож и приставил к горлу.

— Четырнадцатый из поединка выбыл? — неуверенно крикнул Шестой, не понимая, почему тот не сопротивляется Савелию.

Савелий доплыл вместе с Четырнадцатым до края бассейна и вытащил из воды безвольное тело. Тот понемногу стал приходить в себя, не понимая, что с ним произошло.

Савелий подхватил свой нож, лежащий на кафельном полу, и взмахнул обеими руками: оба ножа точно вонзились в черный круг второй мишени, укрепленной в воздухе.

Это было так неожиданно, что несколько секунд стояла мертвая тишина нарушаемая лишь покашливанием Четырнадцатого. Потом вдруг кто-то из наблюдающих боевиков зааплодировал, а Седьмой, сидящий уже с ними, презрительно бросил:

— Клоун-циркач!

— Да, «циркач», — прошептал Психолог. — Лично я не хотел бы сталкиваться с этим «циркачом» в качестве противника.

— Зря ты, Седьмой, артачишься: он сделал тебя честно! — проговорил Двадцать пятый. — Одно слово — Рэкс! — уважительно произнес он, потом добавил: — И не курит.

— Подумаешь, Рэкс! — хмыкнул презрительно Седьмой. — Видали мы и «шариков» и «бобиков» почище этого!

— Не скажи, у меня дружок в Афгане парился: порассказывал, что такое Рэксы-десантники-афганцы.

— Ладно, хватит воспоминаний! — оборвал Шестой. — Тридцатый!

— Слушаю, Шестой!

— Переодеться и в зал, к Двенадцатому он сегодня там за «сэнсея». Через час тренировок в зале — в тир. Ясно?