Роуз пугает меня до смерти. Подпрыгнув на стуле от неожиданности, я ругаюсь:

– Господи, Роуз! Нельзя же так пугать людей по утрам!

– А что со мной не так? – уточняет она и, испуганно посмотрев на меня, хватает лежащее на столе карманное зеркальце и принимается себя рассматривать. – Макияж вроде бы не потёк.

Меня бесит её помешанность на своей внешности. Подруга при любом удобном моменте вечно упоминает достоинства собственной личности, частенько переходя при этом границу разумного.

– Так чем я тебя напугала? – переспрашивает та.

«Господи. У неё что, активировался режим дурочки, или она действительно сегодня такая?» – задаюсь я вопросом, отводя взгляд в сторону.

– Зачем так подбегать и пугать?

Выражение лица Роуз быстро меняется, а уголки губ немного опускаются, делая её улыбку грустной. Она присаживается на край стола в своём коротком и обтягивающем розовом платье и, закинув ногу на ногу, смотрит на меня.

– Ты просто не слышала, как я к тебе подошла! Наверное, всю ночь мечтала о нём?

Её глаза сверкают ярче, чем отполированное серебро, а на лице вырисовывается неистовое любопытство.

– О ком я должна была мечтать?

Я не совсем понимаю, что она имеет ввиду. Роуз знает, что у меня отношения исключительно с работой, и мне не хочется никого заводить. И даже не потому, что шанса не подворачивается или встречаются только плохие мужчины, а просто одной мне комфортнее.

– Ой, да брось! Ты что, хочешь всё в тайне от лучшей подруги держать? – замечает она и наклоняется, обхватывая мои плечи тонкими руками и принимаясь массировать их. – Ну, по дружбе ты должна мне всё рассказать!

– Да о чём ты?! – с недоумением интересуюсь я.

Её навязчивость и прикосновения раздражают. Дёрнув плечами, я отстраняюсь от девушки, и мы сидим, некоторое время молча пялясь друг на друга.

– Не прикидывайся незнайкой, Ви! – бросает она, и в её голове чувствуются нотка грусти. – Ты вчера уехала с работы на тачке Майкла! Думаешь, никто не видел?

«Теперь я понимаю, почему все косо смотрят на меня этим утром. Как же! Олливия Кларк уехала на машине вместе с Майклом Кимом. Идеальная новость, чтобы перемыть косточки офисными сплетницам. В особенности тем, кто сохнет по Майклу. И о чём я только думала, когда садилась к нему в машину? Чёрт!» – осознаю про себя, обречённо вздыхая.

– С чего ты вдруг решила, что я должна сохнуть по нему? – ответила вслух, стараясь отвечать как можно равнодушнее.

– С таким мужчиной просто так не уезжают! – заявляет Роуз, подчёркивая последнее слово повышенной интонацией и накручивая на палец локон. Эта её идиотская привычка каждый раз выводит меня из себя.

– Меня, между прочим, повысили, – пробую я переменить тему разговора, чтобы не попасться в её капкан.

– Ой, да все уже в курсе, что ты будешь работать бок о бок с Майклом Кимом!

Произнося его имя, она добавляет в голос нотки восхищения. «Будто Майкл – икона эталона художественной литературы. Будто бы никого больше в мире писателей не существует, кроме него. И как же это ему удалось воссоздать такой круг почёта?» – мысленно удивляюсь я, но отмахиваюсь от девушки и поясняю:

– Это работа, Роуз. Не более того.

Зарывшись в лежавшие на столе бумаги, я всеми силами стараюсь прекратить наш разговор. Впрочем, с другой стороны мне не хочется обидеть подругу. «Просто она должна понять, что это не тема для сплетен», – думаю про себя, рассеянно скользя глазами по какому-то документу, вытянутому из общей стопки.

– Работа-работой, а с таким партнёром по ней тебе точно все обзавидуются!

Я демонстративно закатываю глаза. «Она непробивная, как танк», – приходит ко мне понимание, которое совершенно не утешает. Наша дружба не такая и давняя, но за столь короткое время она стала для меня родной. Моё сердце практически разрывается от предстоящего выбора, ведь выйти из разговора сухой или замять его мне навряд ли удастся. В конечном итоге, ничего не остаётся, кроме как попробовать хотя бы один из вариантов.

– Ой, ещё скажи, что у вас ничего не было!

Выпятив свои накачанные губы вперёд, Роуз включает режим «Капризулька». Наверное, только мне удаётся угадать, когда та пойдёт по головам у всех, лишь бы добиться того, чего хочет. Я адекватно понимаю, что мне никто не поверит, ведь она авторитет для многих сотрудниц. Дочь высокопоставленной шишки, которая дружит с Барри Уокером, а поэтому всё, что срывается из её уст, сразу же приобретает высокую популярность. «Для всех просто будет ещё одна новость. И если сейчас не попытаться доказать, что Роуз не права, то это подтвердиться быстрее, чем я хлопну разок ресницами. Впрочем, в её теории существует и доля правды. Почему Майкл подвёз меня? Что его побудило совершить такой поступок? И она правильно подметила, хотя и не в таком ключе, как ей самой кажется, но я действительно вчера размышляла на эту тему какое-то время. Да, чёрт тебя побери!» – размышляю я, но потом качаю головой и сухо произношу:

– Не было и быть не могло.

– Обещаю, что никому не расскажу! – заверяет Роуз и складывает руки вместе, изображая молитву.

– У нас правда ничего не было.

Посмотрев ей в глаза, я пытаюсь найти там хоть капельку надежды на то, что она понимает меня.

– Ну и ладненько, – отзывается она и, спрыгнув со стола и поправив платье, которое задралось выше колен, смотрит на меня холодным взглядом и добавляет: – Раз ты не хочешь рассказывать, то я сама всё узнаю!

Закончив разговор на подобной ноте, девушка разворачивается и шагает прочь от меня. «Только не это. Чёрт! Чёрт! Чёрт!» – мелькает у меня в голове, и я окликаю её:

– Роуз, постой!

Подруга же скрывается за поворотом, и мне нет смысла её догонять.

– Твою мать! – срывается с моих губ.

«С чего я решила, что она поверит мне? Её пылкий нрав вряд ли может соревноваться с моим здравомыслием. Эта новость уже всё равно облетела половину офиса, и я ума теперь не приложу, как выкарабкиваться из этой дерьмовой истории», – приходит ко мне мысль, и

я, схватившись за голову и массируя виски, думаю о произошедшем. «Мало мне свалившегося на голову Майкла с ебучей совместной работой, так ещё и эта скотина Роуз подливает масла в огонь. Да чтоб тебя, блядь!» – чертыхаюсь про себя и падаю в кресло, желая сдохнуть. Прямо посередине офиса, чтобы просто исчезнуть с лица Земли. «События вчерашнего дня плавно перетекли в сегодняшний, таща за собой кучу дерьма, которое предстоит теперь разбирать голыми руками. Я ненавижу их. Ненавижу Майкла. Ненавижу Фредди. Ненавижу Роуз и её ужасный характер. Ненавижу вчерашний день. Ненавижу книги Майкла. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» – ожесточённо думаю я, гадая о том, как долго смогу продержаться в окружившем меня со всех сторон кошмаре.

Всё утро на меня глазеют офисные зеваки. Кто-то шепчется, когда я прохожу мимо, а кто-то даже бессовестно рассматривает меня, находясь рядом. Беспокойные мысли не дают мне сосредоточиться на работе и, несмотря на то, что через полчаса состоится совещание моего отдела издательства, я к этому не готова. Не готова слушать очередные наставления и подписывать документы о переводе на новую должность. Не готова передавать своих авторов другим коллегам и браться за произведения, от которых меня тошнит.

Прикрывая на миг глаза, я чувствую усталость во всем теле, а ещё отвращение к окружающим. Спешно доделывая последний отчёт и распечатывая его на принтере, всё же мысленно собираюсь и выдвигаюсь к конференц-залу. Пока иду по коридору, то мне кажется, что я нахожусь на ковровой дорожке, отчего все взгляды прикованы к моей персоне.

Становится не по себе, ведь мной чувствуется всеобщее молчаливое осуждение, забирающееся словно куда-то под кожу. «А впрочем, кто сказал, что я сделала что-то плохое?» – успокаиваю сама же себя, стараясь не реагировать на подобное.

Пока я копаюсь в своих мыслях, то из-за последнего поворота перед конференц-залом появляется Фредди.