– Заруби себе на носу. Ты – редактор, которому позволяют не просто делать свою работу, а работать со мной.

– Но я не рабыня, чтобы мной командовали.

«Какой же он всё-таки высокомерный! А я-то, дура, уже решила, что всё это ложь. Как же он меня бесит! Дьявол!» – мысленно чертыхаюсь я, сжимая пальцы травмированной руки в кулак.

– Я уже выше озвучил, что тебе не стоит пререкаться со мной.

– Так вам нравятся покорные женщины? – интересуюсь я и смотрю на него исподлобья.

– Тебе нужно обрезать язык. Волне возможно, что тогда, при очень незначительном проценте, ты всё же сможешь стать моей рабыней.

– Звучит цинично и высокомерно.

– Ты получаешь ноль баллов за красноречивость.

– Так чтобы расположить ваше внимание к себе, мне придётся зарабатывать баллы? Что за детский сад? – спрашиваю я и, усмехнувшись и цокнув языком, вновь отворачиваюсь к окну.

«Чёрт возьми. Тут даже некуда взгляд перевести в этой дьявольской машине», – мелькает у меня раздражённая мысль.

– Детский сад у тебя в голове. Видимо, ты промокла до такой степени, что мозги уже отказывают.

Майкл явно издевается надо мной. «Как говорится, от любви до ненависти один шаг», – мысленно отмечаю я, но ничего не говорю, а потому оставшуюся часть дороги мы молчим. Проклиная себя за то, что вообще согласилась поехать с ним, я не ищу себе оправданий, уже смирившись с допущенной мной оплошность.

«Пожалуй, это худшая поездка в моей жизни», – понимаю я, а он же, доехав до моего дома, удивлённо роняет:

поездка в моей жизни», – понимаю я, а он же, доехав до моего дома, удивлённо роняет:

– Ну и дыра.

Продолжая молчать, я просто мечтаю выйти из ЕГО машины, смыть с себя запах ЕГО сигарет, которыми пропахла в салоне, а ещё аромат ЕГО машины. И, при возможности, никогда больше ЕГО не видеть, однако увы. Последнее желание просто невыполнимо. По крайней мере, на данный момент. Когда Майкл паркуется на обочине около моего дома, то я быстро отстёгиваю ремень безопасности, а он выходит из машины, сняв с себя кожаную куртку. Мужчина идёт так стремительно, что я не успеваю опомниться, как тот появляется рядом с открывшейся дверью.

– Шевелись! – приказывает мне.

Я вылезаю из салона и оказываюсь под его мускулистыми руками, которыми он держит куртку над нами. На улице просто зверски холодно из-за непрекращающегося дождя, поэтому мы быстро доходим до дома и я, стоя уже около двери под козырьком, произношу:

– Спасибо.

– Если ты завтра свалишься с температурой, то я самостоятельно придушу тебя в твоей потной кровати. Поняла?

Его слова звучат настолько грубо, что я чуть ли не давлюсь собственной гордостью. «Да как он смеет так со мной разговаривать?» – возмущаюсь я про себя, желая открыть рот и сказать ему пару ласковых слов, но Майкл быстро разворачивается и уходит.

– Наконец-то, – со свистом вырывается у меня.

Найдя ключи в сумочке и зайдя в дом, я ощущаю долгожданное спокойствие. Запершись на все замки и раздевшись, первым делом бегу ставить телефон на зарядку, ведь переживаю, что могу пропустить важные звонки от своих авторов. Впрочем, все мои переживания совершенно напрасны. Через пару минут мой телефон приветливо пиликает, и я проверяю пропущенные вызовы и звонки, после чего окончательно успокаиваюсь. Еле поднявшись на второй этаж, чувствую слабость во всём теле и знаю, что моя заветная мечта вот-вот свершится. Зайдя в свою скромную спальню и раздевшись, я быстрым шагом направляюсь в ванную, которая находится за соседней дверью. Тёплые струи воды расслабляют мои мышцы, но в голове у меня вертится мысль о сегодняшнем поведении Майкла. «Что его сподвигло так агрессивно отнестись ко мне?» – не понимаю я, а его образ не выходит из моей головы. «Тучные брови, тёмные глаза с холодным блеском, мокрая рубашка, что прилипла к накачанному телу, а ещё сильная рука, сжимающая моё запястье…» – наспех вспоминаю я, но потом мотаю головой, чтобы отбросить все мысли, и пытаюсь сконцентрироваться на струях горячей воды, которые нежно ласкают мне кожу.

После душа, к великому сожалению, меня ждёт работа, которую хочется доделать до конца. Спустившись вниз с облегчением и зайдя в кухню, я ставлю чайник на плиту и, в ожидании его готовности, решаю разгрести почту. «Когда ты работаешь редактором, то свободного времени практически не бывает. Приходится быстро привыкать к тому, что у тебя нет понятия «выходной». Или мне так просто кажется», – размышляю про себя, устроившись за кухонным столом.

Пока загружается почта, свисток на чайнике радостно начинает посвистывать. Мои запасы чая просто огромны, а потому я, порыскав в них, замечаю чай с жасмином. Протянув руку к тому, я чувствую, что запястье снова начинает дёргать и ныть от боли. Не обращая на это внимания, принимаюсь заваривать чай, размышляя на отвлечённые темы. Отпечатки рук Майкла отчётливо виднеются на моей коже и я, рассматривая их, совершенно не замечаю, как переливаю кипяток через кружку.

– Да чтоб тебя! – ругаюсь сквозь зубы, а вода растекается по столешнице и начинает капать на паркет. Подхватив тканевую салфетку, я быстро убираю образовавшуюся лужу, а потом наконец-то сажусь за ноутбук и принимаюсь работать.

До конца недели мне требуется составить отчёты и таблицы, чтобы передать их своим коллегам. «Скоро моей головной болью должны стать романы Майкла Кима, да и он сам, твою мать», – тревожит меня мысль, которая не добавляет мне оптимизма.

Открыв почту, я вижу, что та буквально разрывается от рукописей молодых писателей. Вдобавок к последним, поверх всего оказывается ещё и конкурс на литературном сайте, где отбираются работы для дальнейшей публикации в разных сериях. Вздохнув, я принимаюсь за просмотр чужих текстов, работу за работой отправляя в корзину с пометками вроде: скучно, фанфик, слишком жёстко, не та категория, снова фанфик, жалкая пародия и так далее.

Когда я заканчиваю с работой и смотрю на время, то обнаруживаю, что прошло уже более четырёх часов, а на дворе практически два ночи. Решив, что мне требуется как следует выспаться, дав отдохнуть не только голове, но и телу, иду искать обезболивающую мазь. Перерыв всю аптечку и найдя заветный тюбик, я смазываю запястье и, почистив зубы на ночь, с облегчением выдыхаю и направляюсь в спальню.

– Надеюсь, что сегодня я высплюсь! – заявляю себе, мимоходом глянув на отражение в зеркале и, едва только ложусь в кровать, то сразу же проваливаюсь в сон.

***

Я просыпаюсь в незнакомой комнате, где плотные шторы не пропускают солнечный свет, отчего мне кажется, что на дворе ещё ночь. Дверь резко распахивается, и на пороге

показывается человек в чёрном одеянии, что представляет из себя кофту с капюшоном, из-под которого не видно лица, а ещё классические брюки. Проходит пара минут, в течении каковых мы внимательно смотрим друг на друга, а после неизвестный кидается в мою сторону.

Навалившись всем весом, он принимается душить меня, а его руки обвивают мою шею, надавливая на сонные артерии. Сопротивляясь нападавшему из всех сил, я бьюсь в конвульсиях и не могу издать ни единого звука, слыша противный звон в ушах.

Каким-то чудом всё же скинув незнакомца с себя, бросаюсь в кромешную тьму, где устремляюсь на едва уловимый свет в конце коридора. Впрочем, я не успеваю забежать за угол, так как ощущаю, что кто-то дёргает меня за плечи.

Потеряв равновесие и ударившись об стену, падаю на паркет, отчего сильная боль пронзает мне спину. Всё моё сознание охватывает дикая паника, но я всё равно пытаюсь встать на ноги. Сильные руки вновь дёргают меня и прижимают к стене спиной, обвивая моё горло, словно удавкой.

Я снова сопротивляюсь, но неизвестный тяжело дышит и, прильнув к моему уху губами, еле слышно шепчет: «Ты будешь служить мне, сучка!»

Забившись в агонии, я дёргаю ногой вверх, целясь в пах, чем заставляю скорчиться нападавшего от удара. Секундная заминка даёт мне маленький шанс, чтобы сбежать от того, поэтому я незамедлительно этим пользуюсь, через острую боль в спине спускаясь с лестницы.