— «Кира — Морф!»

Морфический эльф. Вот уж нет, никаким эльфом вообще девчонка не была. Рабом — да, несносной — да, но именно этот, морфический след так насторожил, что уши по-эльфийски дёрнулись. Сумрак вспомнил, когда все в лесу называли его ещё просто Артом или же Тёмным, это было величайшим проявлением его страха — дёргающиеся уши. И сейчас вся голова теневого вибрировала от этого страха.

Когда впереди показались бледные очертания границы, эльф уже не думал. Он увидел самый кончик длинной косы Вэл и первым его желанием было броситься к ней, рассказать всё хоть кому-нибудь.

Задыхаясь и содрогаясь в проклятых судорогах всем телом, он слился со своим вараном и выпрыгнул в таком обличии наверх.

— Вау! Эльф? Получается, ты закончил Академию раньше нас и Кира тебе для этого не нужна?

— Не болтай! Что случилось?!

— А ты разве не знаешь? Граница нарушена.

— ЧТО?! Это был не сон?!

— Твой сон может подождать. Пошли.

— К-куда? — эльф растерялся и покрался следом.

Мимо каменных насыпей, сделанных руками учеников прошлой ночью лучше было пройти незамеченными. О новых шрамах ему только сейчас мечтать. Как же?

====== 54. ======

Затишье со стороны Теней могло успокоить души кого угодно, только не его. И недолог тот час — известие о том, что Сумрак, Избранный — стал Эльфом только больше разожжёт пламя ярости и войны. Эти чувства кололи его сердце так же. Теневой эльф знал, что такое быть Избранным. Им родиться и этим жить. И знал слишком твёрдо, что даже если бы могли выслушать хоть часть его истории, они никогда его не поймут. Сумрак поёжил плечи в предрассветной прохладе. Пора было возвращаться. От тёмной границы леса до пределов светлой уже едва уловим был далёкий запах теневых существ. Так они предпочитали называть нападавших между собой, чтобы ориентироваться. Кто это были на самом деле узнать оказалось тяжёлой задачей. Каждый день нужно было проверять территорию Академии, города эльфов и леса с четырёх врат. Дозор начинался с ночи, обход продолжался утром и заканчивался к вечеру.

Расположение врат на расстоянии друг от друга было таким специально. Ещё Старейшины установили их и оруженосцы лично замеряли стрелами расстояние. Их стрелы были с самонаведением и могли возвратиться к хозяину желанием одной его мысли, только поразив насмерть или же, едва задев цель. Это наводило Арта на мысль. Как-то, во время обычной «прогулки» по ветвям деревьев, когда он просто гнался за самой слабой девчонкой Академии и ещё не знал об этом, заставляя Киру лихорадочно царапаться об ветки, сам Арт неожиданно поскользнулся сапогом и она поймала его за талию, обернув вокруг руку. Но не отпустила, вместо криков эльфа девчонка заткнула его каким-то чудом одним своим взглядом и вдруг поймала стрелу! Эльфийскую стрелу голой рукой за сантиметр до его позвоночника!

— Вау! Я и не думал, что из меня такая популярная мишень! — тогда эльф лишь зачесал спадающие волосы к затылку. — А ммм сезон охоты уже в разгаре, да?

— Ты не популярен, дурак! — и Кира села со смехом на ближайшую ветку и улыбнулась. Она долго-долго перебирала стрелу в своих пальцах, как будто та о чём-то ей говорила лично или даже была родной. Тогда же Арт узнал, что девчонка, его раб — знатная арбалетчица и только благодаря этому сдаёт всегда подготовку… Он пошутил:

— Что? Ножки маленькие?

Разозлившись, она безразлично вставила стрелу остриём в землю, чтобы уйти от него.

Но что это была за стрела? Или, скорее уж, вопрос должен звучать в голове тёмного: Чья она была?

Он вспомнил неглубокие, с виду, для всего-то двадцатилетнего мальчугана-эльфа, наставления Лонка. Тогда Арт и не обратил внимания на его слова.

— Я могу тебе доверять?

— А я могу доверять тебе? — тот, кого считал отцом, опасно на него прищурился так, словно оценивал. И маленький эльф поёжился и кинулся на него, чтобы взлохматить из детской привычки.

— Да что ты, Лонка?! — и получил жестокий пинок. Артём оказался на земле. Артём закатился до слёз, даже до рыданий, он ничего не понимал вокруг. Только что Лонк нёс его до этих ворот востока на своей спине, теперь не позволял даже в истерике взять за свою руку. Артём ещё больше смутился внезапному величию, с которым Лонка смотрел на него вниз.

— Ты можешь мне доверять, — глубоко вздохнув, Лонк сел рядом на корточки и примирительно погладил мальчишку по голове, пощекочивая пальцами ему уши.

— Лонка…

— Что? — уходящий эльф обернулся.

— Какие у тебя отношения с другими оруженосцами? Ну… в армии?

И удивительно, но Лонк испытал в своих янтарных глазах глубокое уважение к юнцу, который только пару дней назад пытался натянуть тетиву лука собственными ногами, потому что силы рук не хватало. Теперь же, осмелился задать стоящему выше такой вопрос.

— Нормальные. Я не был слепым с детства и всегда вижу, что нас с Янни недолюбливают. Не могут простить нас за наше происхождение.

— Ты о моём сердечке? — мальчишка ярко улыбнулся, но Лонк вместо обычного смеха и катания его на своих коленях, совсем понурил голову в землю.

— Артём. Послушай, ты сможешь с этим справиться, — в его словах не было и тени хвастовства или родительского наставления, только спокойная уверенность. — В глубине души, вот здесь — ты преданный и честный эльф. Всегда помни об этом. Но сейчас, прежде чем ты зайдёшь за границу Академии, ты должен навсегда спрятать все свои чувства так глубоко, как тебе позволит твоё сердце. Ты понял меня, малыш?!

— То есть — твоё сердце? — радостно воскликнул Арт.

— Да. И ещё кое-что — никогда, никому не говори о том, что твоё сердце — моё. Это может слишком серьёзно пошатнуть положение моё и Янни во всей армии.

— Хорошо, — в то мгновение, даже видя возникшую ниоткуда в воздухе суровую директриссу Саламандру, которой до самой земли внезапно поклонился Лонк, Артём неуклюже упал перед этой неизвестной женщиной на свой голодный живот и оказался вздёрнут больно за шкирку, сразу же получил несколько наставлений и суровую, презрительную улыбку. Сердце Артёма закрылось.

— Как тебя зовут, мелочь ты, летучая, а?! Отвечай, когда к тебе обращается твой директор!

И вместо жалкого: отпустите моё ухо, тётя!

Он напустил на себя такой же суровый и мрачный вид и с последним лучом заходящего солнца, выкрикнул:

— Никак! Свои уши есть? Вот их и дёргай! А меня не тронь! Никогда! Или я… я, — мальчишка на мгновение растерялся, — тебе все твои пальцы отгрызу, прожую и съем! Я голодный…

— Ах ты, недоносок теневой…

— Я сказал — не трогай! — и отшвырнул от своего лица ударом ребра ладони металлические когти с перчатки Саламандры. Это был второй такой эльф на её веку, который смог сбить часть перчатки с её руки, только он не использовал лёд.

Саламандра довольно ухмыльнулась и протащила отпрыска подмышкой в барьер Академии. В её руке Артём жмурился от страха, впервые проходить через сияющий барьер, но только оказался на земле, он спрыгнул сам и сказал перед всей толпой с несуществующей у себя, от того преувеличенной гордостью совсем маленьким, напуганным детям:

— Меня зовут Сумрак! Всем ясно?!.. — что было к невообразимому удивлению эльфа встречено одобрительным гулом малышей, а сразу после на него упал кто-то не в меру толстый. Он представился, лёжа прямо на барахтающемся эльфе:

— Я Фил! Прия-ой. Неприятно…

— Неприятно тут мне! Я тебя на диету посажу! Капустную!..

— Ябеда, — Фил-феникс обиженно откатился с него, как круглый пирожок, зато Арт был свободным, улыбаясь про-себя. Что имел в виду Лонк? Не так уж сложно. Вот только так Арт думал так ближайшие два года обучения и с каждым следующим его улыбка становилась всё меньше и меньше, только вытягивалась время от времени на его лице в презрительную насмешку, а письма с фронтовой линии шли с перерывом, казалось, в вечность. Он перестал писать Янни. Последнее, что узнал о ней, почтовая эльфийка стала Главнокомандующей атакующего генерального отряда.