Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается.

Родился в Ленинграде. Проживает в Санкт-Петербурге. Пишет рассказы в стиле «урбанистической фантастики» и «городского фэнтези», когда удивительное рядом и поневоле хочется этим поделиться. Рассказывает в стиле, открыто выражающем уважение образам, созданным классиками русской литературы с одной стороны, и наследующем сюжетные метаморфозы зарубежных фантастов – с другой.

За помощь в рецензировании и стилистике произведений Марину и Ольгу Яшиных, Татьяну Гаврилову, Надежду Надежкину, а также всех читателей, оставивших свои отзывы и комментарии.

Павлу Николаевичу Кортунову за понимание и поддержку, рецензии, замечания и дополнения.

Марии Евгеньевне Колесниковой за создание обложки.

Оказался я в гостиничном комплексе «Страна чудес» совершенно случайно. Мой бывший однокашник стал музыкальным администратором и пригласил меня по случаю на концерт. Выступала какая-то альтернативная группа на концертной площадке в том гостиничном комплексе. Я первый раз слушал и смотрел концерт за кулисами. Выступление для меня получилось недолгое. Администратор-приятель быстро нашёл «общий язык» с бас-гитаристом (видимо, не в первый раз), приговорив прямо за кулисами бутылку коньяка, да ещё и запивая бледным шампанским. Гитарист, пошатываясь, вернулся на сцену. Последующие песни группы звучали уже не так мелодично, но так же громко. Складывалось впечатление, что остальные музыканты перед концертом тоже не брезговали подбодрить себя горячительным. Группа начала играть фантазию на тему известной композиции «Туз пик». Мне эта, с позволения сказать, мелодия, местами съезжавшая в какофонию, давила на слух, и я решил ретироваться и побродить по «Стране чудес» в одиночестве, тем более что мой бывший однокашник уже тихо дремал в кресле.

Как я на тот момент знал, комплекс включал в себя несколько гостиниц, объединённых с концертными залами, ресторанами, кафе. И чтобы добраться быстро от одного здания до другого, казалось, надо было брать такси. В фойе высокие, в несколько этажей потолки, переливающиеся светом тяжёлые, но не без современного шарма люстры давали приглушённый вечерний антураж. Я прошёл мимо накрытых для какого-то фуршета столов. Розовое шампанское блестело в бокалах, и хрустальные чаши с экзотическими фруктами давали причудливую игру света и тени на белоснежных скатертях. Я был приглашённый гость и мог себе позволить присоединиться к фуршету, но, не чувствуя себя голодным и увидев нетрезвых гостей, уже пивших игристое вино с двух рук, решил пройти мимо.

Стеклянные шахты многочисленных лифтов по внутреннему периметру холла притягивали к себе. «Может, найду наверху какую-нибудь смотровую площадку и оценю всё великолепие гостиничного ансамбля сверху», – подумал я, нажимая холодную кнопку лифта.

– Миль пардон, – человек в вишнёвой форме, по виду официант, придержал дверь лифта и вкатил тележку из блестящего металла внутрь. – Вам какой этаж?

– Последний, – ответил я.

– Хорошо, – чуть смутившись, сказал официант, приложив свою личную карточку на цепочке к пульту и нажав сначала последний, а затем свой этаж. На катящемся подносе под тканевой салфеткой звякнула посуда.

Лифт бесшумно закрыл двери и устремился ввысь, разгоняясь всё быстрее. Человек в вишнёвой форме принял ожидающую позу, положив ладони в белых перчатках вниз друг на друга перед собой, смотря в потолок и покачиваясь с пяток на носки.

– Первый раз у нас? – всё-таки не выдержал он, зная, что по этикету прислуге не полагается первой обращаться к гостям. Но я не обиделся, не в том был положении, да и, признаться честно, сам желал допросить попутчика о расположении крыши или смотровой площадки.

– Да, представьте! – щегольнул я, расстегнув пиджак тройки и достав из кармашка жилетки старинные часы на цепочке. Официант посмотрел на часы, чуть расширив глаза от удивления. Я бросил взгляд на них и убрал обратно.

«Не хватает только цилиндра и пенсне… И что мне в голову взбрело так вырядиться?» – усмехнувшись, подумал я.

Костюм вместе с часами мне по случаю одолжили в местном театре (я когда-то работал там осветителем) – хотел удивить однокашника. А свои видавшие виды брюки и фланелевую рубашку я оставил у себя в «однушке», повесив на стул. Темно там, наверное, и холодно сейчас, а я тут в блеске и роскоши.

– Вам ведь на последний? – спустив меня на землю, хотя нет, на пол лифта, обратился официант. – Не заблудитесь, у нас тут как в настоящей «Стране чудес».

– Что вы имеете в виду? – не понял я.

– Много входов, много выходов, и площади непомерно большие. Запоминайте обратную дорогу, если сможете.

Хотел было спросить его о смотровой площадке, но лифт дёрнулся и остановился – я почувствовал, как содрогнулись многочисленные тросы, удерживающие кабину. Двери лифта распахнулись, и я успел только увидеть вишнёвую спину форменного пиджака своего случайного собеседника, катящего перед собой тележку с дребезжащей посудой. Ткань поверх тележки смялась в виде огромной причудливой улыбки. Двери закрылись.

Лифт тронулся и покатил ввысь, поочерёдно мигая цифрами этажей на панели. Мой, последний, этаж не имел обозначения, только красная кайма горела вокруг кнопки. На мгновение свет в лифте потускнел, и прозрачная стена шахты сменилась обыденной кирпичной кладкой, мелькающей вниз.

Лифт остановился, двери кабины раскрылись, и я вгляделся в полумрак этажа. Над потолком горело несколько обычных ламп дневного света, что не давало блеска, как в холле, и уже не создавало впечатления роскоши и достатка, как гостей, так и хозяев. Мне не хотелось покидать уютный лифт с мягким галогеновым освещением. «Но раз уж я здесь, то пойду на «разведку». Может, и найду уже не так вожделенную мною смотровую площадку», – подумал я и шагнул наружу. Створки кабины закрылись, и я оказался в большом подсобном, как я подумал, помещении. Стены были те же, кирпичные, но выкрашенные в вишнёвый цвет, напоминающий цвет костюма повстречавшегося официанта. Вдали показались три огонька.

Я прошёл с десяток метров и увидел полуоткрытые двери. За первой, видимо, было что-то наподобие прачечной. Там сновали люди с бельём в руках, некоторые везли большие телеги с нагромождёнными одеялами и постельным бельём. За второй дверью, как мне показалась, находилась кухня. Это впечатление создали несколько человек, сидящих вокруг большого стола с поварскими колпаками на головах. Все они пили чай, наливая его себе в кружки из неправдоподобно большого самовара, стоящего в центре. Я чуть заглянул в дверь. Сидящий ко мне спиной «повар» оглянулся, глядя на меня, поднял свою чашку и протянул:

– Миль пардон, может быть, чайку? – ещё выше поднимая чашку, на манер бокала с шампанским, сказал человек в белом колпаке. Это был тот самый официант. Опешив, я только покачал головой и отошёл от двери.

Из третьей двери вышла девушка низкого роста, в белой блузке с фиолетовым бантом на шее, в вишнёвых брюках и такого же цвета жилетке. «Женская форма одежды обслуживающего персонала», – подумал я. Она огляделась, поворачивая голову так быстро, что её короткая, но красивая стрижка «перья» колыхалась из стороны в сторону.

Не скрою, она мне понравилась, но какая-то тревога присутствовала в её взгляде. Она или искала кого-то, или куда-то опаздывала, а возможно, и то и другое. В руке у неё было какое-то закрытое ведро. Когда я пригляделся, то это оказался небольшой переносной мусорный контейнер из жёлтого металла, скорее всего, не очень тяжёлый или совсем пустой, так как девушка его держала весьма свободно. Не зная, как с ней заговорить, я не нашёл ничего лучшего, чем достать свои часы на цепочке и внимательно их изучать.