- Теперь не так смешно, сука?! – я бью снова, и на этот раз свою дислокацию меняет челюсть.

Сил встать у меня нет, но я держу китаезу одной рукой за грудки, а другой готов ударить снова. Он явно не в сознании, но я уже не могу себя остановить.

- Что, говно собачье, уже не так смешно?! – я бью снова. И снова. И снова.

Публика больше не вопит – все молчат.

- Что, сука, кунг-фу мастер, нравится тебе?!

Зубов у него уже почти нет. Как и разума во взгляде.

Я тяжело дышу, смотрю на Мастера.

Он вытягивает вперед руку с оттопыренным большим пальцем в бок. То же самое делают и прочие зрители. Но Мастер не разворачивает свою руку, а вот зрители просят казнить. Практически все развернули свои пальцы вниз, кроме Мастера. Мастер попросту убирает руку, позволяя мне принять решение самостоятельно.

«Убей его!» - кричат люди.

«Завали чужеземца!»

Но я просто отбрасываю его в сторону.

«У-у-у-у-у!» - гундосят разочарованные зрители.

И лишь Мастер с Алиме улыбаются.

Но вот встать… я не могу…

***

После того, как молодой толстоватый лекарь-маг приводит меня в порядок, Мастер протягивает руку.

- Вставай, лоботряс. Успеешь еще отоспаться.

Я встаю и смотрю на окровавленный полностью беззубый рот китайца. Лекарь-маг уходит, даже не притрагиваясь к нему.

- Эй! Стой! Он же еще жив!

Лекарь-маг смотрит на меня слегка удивленными глазами.

- Я исцеляю лишь победителей.

- Но он…

- Забудь о нем, парень, - и Мастер отворачивает меня от китайца, пытается утащить с Арены.

- Да вы чего тут все?! С ума сошли?! – я вырываюсь и удивленно смотрю на Мастеру и Алиме. – Это же живой человек!

- Это проигравший, - спокойно говорит Мастер. – Он слаб. И он знал, на что идет. Был бы умнее – добил бы сразу, а не устраивал показуху. Был бы сильнее – не улетел бы после первого твоего удара, каким только комаров мочить. А ты, коли такой добрый, мог добить его, чтобы теперь он не мучился в агонии.

И Мастер идет с Арены прочь. Алиме недолго смотрит на меня. В кои то веки она не улыбается. Но тоже отворачивается и идет за Мастером.

Я неуверенно смотрю на китайца, а он переводит взгляд на меня. Обвиняющий, и наполненный презрением, смешанным с болью. В нем вновь признаки сознания.

Именно в таком виде он и застывает. Направленный на меня, он больше никогда не сменит своего положения – грудь больше не вздымается, а сердце – я уверен – не бьется.

***

- Я впервые убил человека, - говорю я, лежа в кровати и глядя в потолок. Слышу, как шуршит одеждой шлюха, которую я только что снял в трактире. Она была так себе, но посимпатичнее двух других. Сказать, что я получил какое-то наслаждение – все равно что нагло солгать.

Но зато я неплохо выпустил пар.

От злости на Мастера, на лекаря и на местное отношение к человеческим жизням не осталось и следа.

- И ведь он ничего мне не сделал… ну… вообще-то неплохо так избил, ранил в бок, трижды плюнул мне в лицо…

- Кажется, - слышу я голос шлюхи, - тебе есть, за что его ненавидеть.

Она уже полностью оделась и сидит на краю моей кровати.

- Двадцать серебряных, - заявляет она, и я достаю один золотой.

- Сдачи не надо.

Она разглядывает монету.

- Могу с тобой на всю ночь остаться, если хочешь.

Я смотрю на нее, но чувствую легкое отвращение. Я вообще не понимаю, как мог на такую позариться.

- Нет, не стоит. Хочу побыть один, - я стараюсь быть вежливым.

- Уверен? – шлюха показывает мне мою же монету. Одну из пятидесяти, которую я получил за китайца. – Это большие деньги! Могу станцевать, отсосать и снова раздеться…

- Лучше просто иди и работай дальше, - тихо говорю я, глядя на нее немигающим взглядом.

И тут меня осеняет.

- Слушай! – я вскрикиваю, когда она почти встает с кровати, собираясь уйти. – Ты знаешь того человека, который меня тренирует?!

- Мастера Таннея?

- Таннея? – переспрашиваю я, впервые слыша его имя, но машу рукой, понимая, что сейчас это не важно. – Одноглазого!

- Ну да, конечно. Его все знают.

- У него один глаз!

- Ну… я знаю, - она смотрит на меня, как на безумца.

- Я терял зубы, чуть не сдох несколько раз, ломал ребра, терял конечности… но каждый раз я полностью был восстановлен местными магами!

Она смотрит на меня, пытаясь понять, к чему я клоню.

- Почему же он не восстановился?! Почему он без глаза?! Раз тут такая медицина… в смысле, магия, почему ему не смогли восстановить глаз?!

Она продолжает смотреть на меня, как на идиота.

- Раны, полученные от проклятого оружия, не восстанавливаются. Ни одна магия не сможет излечить. А если она смертельна… то смерть неизбежна. Мастеру и вовсе повезло, что лезвие кинжала не дошло до глаза.

- Какого кинжала? Его же… вилкой ударили… на свадьбе сына…

- Вилкой?! Свадьбе сына?! – и проститутка смеется, громко и отвратительно. Боже… и я с ней спал… нельзя, чтобы кто-то об этом узнал…

- Почему ты смеешься? – я уже сижу на кровати, скрывая то, что ниже пояса, простыней.

- Потому что смешно поверить в то, что Таннею выбили глаз вилкой! Нет, уважаемый, это случилось ночью, в этом самом трактире. Он тогда снял себе чертову дюжину девочек, чтобы отвлечься после очередной битвы. Он тогда уложил тринадцать сильнейших гладиаторов, а затем за каждого из них снял себе по женщине. Тогда была не моя смена, да и трактир был побогаче, тут такие красотки раньше работали! Когда Танней выступал, гладиаторский городок вообще цвел, как роза!

- Ну давай дальше уже! – прерываю я это бессмысленное отступление.

- А что дальше? Одной из снятых шлюх оказалась нанятая кем-то из недругов Таннея убийца. Весь вечер она спаивала его вином, а ночью, когда он уснул, перетрахав всех их по несколько раз, нанесла удар. Прямо в глаз! – она показала на себе. – Чудом, он не погиб. Успел проснуться и перехватить руки, вот только кончик в глаз все-таки вошел, - шлюха пожимает плечами. – Вынул кинжал из глаза, и им же ее и убил!

Она приподняла взгляд к потолку, словно пыталась вспомнить.

- Вонзил ей этот нож прямо сюда, - показывает на свою промежность. – Дождался, пока она умрет от кровотечения… уверена, это были ее самые обильные и болезненные месячные… ну а потом снова начал трахаться с оставшимися. Он вообще в этом плане просто сумасшедший был… а как он меня жарил! Ох, то время, - мне почему-то показалось, что про себя она точно врет. Хотя во все остальное явно верила.

Вот только я теперь терялся.

Глава 13. Поход на Арену

Сегодня мои тренировки были весьма скоротечными. Я еще даже не успел и половину выполнить ежедневной нормы, как Мастер вдруг прерывает их, говоря, что нам пора на бой.

- На бой?! Сейчас?! – я немного не готов… морально. – Но обычно же я иду туда после обеда!

- Да не ссы в трусы, - хлопает он меня по спине и, кажется, ломает лопатку. – Сегодня дерешься не ты. Идем выигрывать бабло. Так что бери смело все свое золотишко, а я скажу, на кого ставить.

***

- Всё на Большую бабу, - говорит он мужику за решеткой. Тот педантично пересчитывает золотые монеты (все пять сотен, что лежали в сундучке), а его четверо охранников с каменными рожами смотрят на меня. Пятый неуверенно смотрит на сундук, набитый золотом и косится на Мастера.

- Я твою грудину с позвоночником познакомлю, если будешь пялиться, - тихо говорит Мастер, и пятый, кажется, узнает его, после чего лицо становится таким, как будто ему в зад только что вогнали раскаленную кочергу. Мужик вспотел и заметно побледнел. Но глаза свои направил в пол, и больше их за все время, пока Мастер стоял у так называемой кассы, так и не поднял.