Вчера была спокойная, размеренная жизнь. Всего одна ошибка – и что завтра? Постоянно контролировать себя, думать одно, говорить другое. Обдумывать каждое слово, каждый поступок… И все – из-за минутной растерянности… Теперь жизнь делится на «до» и «после»…

Атран вернулся к куле, почесал за жабрами, слился и повел ее вверх, к самой поверхности. Нужно срочно решить жизненно важные вопросы. Но перед этим их нужно сформулировать. А в голове, как назло, крутилась только одна мысль – как удачно получилось с нижним пятном. Слейся Урена с кулой через нижнее пятно – и через мозг хищницы она точно почуяла бы, что с ним, Атраном, произошла перемена. Она и так это почуяла, но не поняла.

Поверхность сегодня была на удивление спокойной и гладкой. Где-то высоко-высоко над ней виднелись слабые огоньки. Атран улыбнулся. Сколько раз спорил с друзьями, есть они на самом деле, или нет. Ночами поднимались к поверхности, но то поверхность волновалась, то огоньков не было…

Но однажды малышка Убатка растолкала их посреди ночи и повела вверх. Стояла такая же тихая ночь. Всей гурьбой они любовались огоньками, больше никто не спорил, что их нет. Кто-то не выдержал, взбаламутил поверхность, на него зашикали. Огоньки дергались, двоились, плясали – и стало ясно, что они далеко-далеко…

Ходит древняя как Мир легенда, что каждый огонек – это солнце, только очень далекое. И у каждого солнца есть свой Мир. Сколько огоньков, столько Миров. А каждый Мир – это жизненное пространство. Много-много жизненного пространства… Красивая легенда.

Спокойствие природы передалось душе Атрана. Ничего страшного пока не произошло. Он же не потерял, а приобрел нечто. Потерю скрыть нельзя, но приобретение – можно. Выдать звериные эмоции за убеждения, подвести под них идейную базу. Например – каждая жизнь священна. Нет, слишком всеохватывающе. Кушать-то хочется… Лучше так: жизнь любого разумного – вот высшая ценность. А неразумный вид может подняться до разумного. И тем самым подпадает под первый тезис. Если кто-то захочет оспорить – утопить в словах. Пойдет казуистика, поднимется шум, все запутаются в аргументах и контраргументах, забудут, кто что утверждал… И вообще, спорить с генетиком о формах жизни – глупое занятие. Надо не скрывать недостаток, а выпячивать его. Сделать пунктиком. Может, будут считать чудаком или слегка повернутым, но никто не посчитает уродом.

Сосредоточился на образе/эмоции, которую передавала кула. Теперь, имея новые чувства, он распознал послание быстро и четко.

– «Вокруг спокойно, а нам плохо», – пыталась сообщить кула.

Абстрактная – ну, почти абстрактная мысль, – поразился Атран. И подтвердил прием образом понимания.

– «Ты хороший/открытый» – выдала новый образ кула.

– Расслабься, малышка. А мне нужно подумать.

То, что произошло, очень похоже на инициацию. Да это и есть инициация! Повторная регрессивная инициация. Разума, к счастью, не потерял. Взрослый мозг то ли устойчивее, то ли изрядно окостенел и потерял былую гибкость. И я стал гибридом. Разумным существом с инициированной эмоциональной сферой обиженного судьбой хищника. Нужно будет разложить комплекс новых эмоций на составляющие, придумать названия – и никогда не произносить их вслух… Подобрать идеологическую байку для каждой, объясняющую выбросы в поведении. Интересно, а раньше такое случалось? Не робкие попытки приоткрыть сознание неразумному, а как со мной, в экстремальной ситуации, на грани шока? За гранью шока… Наверно, случалось. Инструкции ведь несколько тысяч лет. И появилась она не с бухты-барахты. Навести справки у Хранителей Знаний? Нет, лучше не высовываться.

Предстоящая жизнь вызывала смутную тревогу и холодок в желудке.

А как хорошо было вчера…

– Вы когда-нибудь бывали в Темноте, ганоид?

– Стыдно сознаться, но в первый раз…

Лотвич хмыкнул и скрылся в беседке. Атран напряг слух, но зеленые стены гасили голоса, превращали их в неразборчивое бурчание.

Подслушивать нехорошо. Особенно, если ничего не слышно, – с досадой сказал себе Атран и отвернулся от колышущейся зеленой завесы.

– Это вы пойдете с нами в Темноту? – прозвучал за спиной жизнерадостный, энергичный голос. – Как вас зовут?

Берут! Меня берут! – понял Атран, но почему-то не обрадовался. Скорее, наоборот. По спине пробежал противный предательский холодок.

– Атран. Генетик. Сейчас – турист. Вы слышали про экстремальный туризм? Вот…

– А я Мбала. Вы раньше имели дело с кулами?

– Честно говоря, нет… – Атран загляделся на девушку. Хоть и не его биологического вида, но она была красива. Сильной, дикой, энергичной красотой. В центре цивилизации такую не встретишь… Охотница!

– Урена, мальчики! Надо новенького кулам представить!

Из беседки показались остальные охотники.

– Знакомьтесь, Мбала, Урена и Аранк. А это – Атран, – представил их Лотвич.

Урена, Мбала и Лотвич принадлежали к виду охотников. Но Аранк, как и Атран – к широкомыслящим. И даже огромные, как у охотников, присоски на спине и груди не могли этого скрыть. Несколько секунд Атран любовался мускулатурой коллеги. Присоски – несомненно, результат коррекции фенотипа, но мышцы – это наживное. Результат тяжелой, полной ежедневных опасностей жизни на границе.

Аранк в свою очередь внимательно осмотрел Атрана.

– Вы действительно собираетесь идти с нами в Темноту, ганоид? Имейте в виду, алмар зверь серьезный, шутить не будет. Уже трое рулевых уступили место молоди.

– Да-да, я знаю. Лотвич рассказал.

– В таком случае вас ждет много неприятных сюрпризов. Первый – знакомство с кулами, – улыбнулся Аранк. И подмигнул.

Мбала уже энергично двигалась к небольшим холмам. Держаться наравне с охотниками оказалось непросто.

– Прежде всего, ганоид, запомните: кулы не транспорт. Они наши друзья и партнеры. А поэтому – что? Никакой фамильярности, никакого высокомерия. Убеждать, а не приказывать, ясно? – инструктировал Аранк.

– Уф-фу, – отозвался Атран.

– Что?

– Говорю, понял, где вы так накачались. Охотники всегда так носятся?

Аранк добродушно рассмеялся. Впереди раздался призывный свист. Мбала поднялась повыше и подзывала кулов.

Боковая линия предупредила Атрана о приближении хищников, но все равно это было неожиданно и жутковато. Огромные обтекаемые тела пронеслись над охотниками мощно и стремительно. Мбала в два удара хвоста догнала последнюю кулу и с радостным криком поднырнула ей под брюхо. Другая кула описала широкую дугу и замерла перед Уреной.

– Но… Они без рулевых… – изумился Атран.

– На меня вначале это тоже сильно подействовало, – усмехнулся Аранк.

– Не положено…

– Специфика работы. Кулы – не тупые шалоты. Кулы наши партнеры. Здесь граница, и на многие глупые формальности просто нет сил и средств.

Вот сделает партнер ням, от кого-то один хвост останется, – решил про себя Атран, но вслух не сказал. Аранк уже опустился на спину кула (это был самец) и слился с ним.

– Место охотника снизу, – сообщил он.

Атран поднырнул под светлое брюхо кула, тщательно прицелился и прижался спинной присоской точно к нижнему нервному пятну кула. Несколько секунд собирался с духом перед слиянием, напряг мышцы присоски, чуть поерзал, притирая свое нервное пятно к пятну кула – и слился.

Это было неповторимо! Словно мир сжался, усох раза в три. Одно движение хвоста – и пространство бросилось навстречу словно само собой.

– Простите… Добрый день… – смущенно передал Атран. И почувствовал в ответ веселую иронию. А чуть в отдалении – сознание Аранка, полное той же веселой иронии.

– «Держись, ганоид! И запоминай движения», – передал Аранк. А в следующую секунду пространство рванулось, ударило в грудь тугой волной, забурлило в жаберных щелях…