‒ Мне вообще кажется, ‒ задумчиво произнес бывший магистр, потирая бороду, ‒ что та нелепость, представленная мятежом, была не более, чем отвлекающим маневром.

‒ От чего? ‒ он редко со мной делился своими домыслами, а тут такой поток.

‒ От самого настоящего заговора, более продуманного и опасного ‒ нежели кучка недовольных вельмож в компании изящных худосочных существ из другого мира.

Что ж никто властью этой никак не подавится? Не понимаю благоговения перед этими регалиями, от того и злюсь. Была бы самой худосочной герцогиней, наверняка бы сама в королевскую мантию зубами вцепилась, да так, что не отодрать.

‒ И запомни, ‒ холодный тон отца отрезвлял не хуже куска льда за шиворотом, ‒ чтобы ни случилось, даже если я погибну, о тебе будет кому позаботиться.

Ага, тут уж Легарт никуда не денется, а уж тётушки как рады будут доделать из меня леди окончательно.

Отец на меня странно посмотрел, пока я не сообразила, что по поводу кузена и тёток высказалась вслух.

‒ Извините, ‒ потупила я взор, ‒ на самом деле я не желаю вам смерти. Ни капельки.

Просто я не знаю, как мне реагировать на слова человека, приходящегося для меня отцом, но не имеющем никакой привязанности ни ко мне, ни к кому бы то ни было.

‒ У тебя есть дар, ‒ просто и спокойно промолвил батюшка, ‒ не забывай о нем и воспользуйся сразу же, как только придет время.

‒ А когда придет это время? ‒ неуверенно спросила отца.

‒ Когда я дам знак!

Вот этот разговор и многие другие наши беседы во время путешествия, мне вспомнились неожиданно и абсолютно не к месту. А ведь память моя казалась далёким книжным шкафом с запертыми дверцами после дурманящего зелья и Зузанниных чар.

Но больше всего меня напугала эта новая отцовская ипостась. Был ли он хоть когда-нибудь человеком?

Пламя, уснувшее во мне, заключенное в клетку сковывающего колдовства, неожиданно забилось где-то в груди. О, нет-нет! Только не это! Если полыхнет ‒ сметет всё и всех на своем пути.

Надо сосредоточиться и пустить искру в руки, чтобы цепи раскалились и лопнули. Ну же! Я смогу… по крайней мере постараюсь.

Жар струями двинулся к плечам, а потом спустился, медленно двигаясь к запястьям, на которых были защелкнуты браслеты цепей. Боль невыносимая и жгучая… а я не замечаю никого и ничего вокруг от красного марева, что полыхнуло в глазах.

Вокруг меня загомонили и засуетились жадные до крови пленители, но все это было так не важно. Зузанна, с ошарашенным взором, пятилась назад, её рука, оцарапавшая кожу на моей шее, обгорела и осыпалась пеплом, тлея на глазах.

Лорд Савр с выпученными глазами, схватил за волосы батюшку и стал, что-то ему кричать.

Все вокруг проносилось словно во сне. Бесконечном кошмарном сне…

‒ Огонь, Гинтаре, это невероятная сила, ‒ слова отца снова всплыли в памяти, как привязчивая песенка юного менестреля, ‒ смертельная и опасная, но в то же время благородная и спасительная. Никто тебя не сможет одолеть, если ты научишься ею управлять. А, чтобы этому научиться, надо усмирить гнев в своем сердце, обуздать ярость и избавиться от ненависти, что отравляет душу.

‒ Но разве во мне столько тьмы? ‒ даже стало не по себе от такой картины моего внутреннего мира.

‒ Конечно! Ведь я, как никто другой, чую твою горечь и печаль. Ты так и не смирилась с потерями в своей жизни.

‒ Вот так легко забыть всех тех, кого любила?! ‒ на глаза, от растерянности, навернулись предательские слезы.

‒ Не забыть. Отпустить боль и смириться…

Цепи на запястьях жгли руки. Металл пощелкивал, как попавшие в воду раскалённые камушки.

Нет.

Собственный огонь не калечил, он пытался уничтожить оковы, что были последней преградой на моём пути к бегству, а вот стальные обручи причиняли мне нестерпимую муку, за желание стать, наконец, свободной.

‒ Ч-что… это такое?.. ‒ Сарв метался жирным боровом по пыточной, в которой невозможно было дышать до этого, а теперь от запаха тлена и паленого мяса, стало и вовсе невыносимо. ‒ К-кто т-ты такой?!

‒ Я тот, кто презирает таких ничтожеств, как ты, ‒ тихо ответил Эмбро Сарф, ‒ ибо вы не способны противостоять собственным прихотям и мириться с уготованной судьбой.

‒ Что?! Вы… вообще такое? ‒ толстяк попятился к выходу, не обращая внимания на свою умирающую дочь.

‒ Ходящие в тени… мы всё видим, все слышим и говорим только тогда, когда потребуется. Ты мне сказал уже достаточно для того, чтобы тебя казнили здесь и сейчас.

‒ Нет! Нет! Не хочу… я!

‒ Ты приговорен именем короля Витгерда! Как видишь, никакая королева или повелительница не обжалует этот приговор.

Верёвка на его запястьях лопнула, позволяя беспрепятственно двигать руками и оружием в них. Эмбро выхватил меч из ножен бьющегося на полу

Пора было отсюда уходить. Цепи с рук Гинтаре не спешили срываться, травмируя тело девушки. Это было плохо. Он не учел её слабости и истощённости. Великий магистр братства Брексты ‒ Эмбро Сарф, чего-то так и не понял в этой девочке ‒ своей дочке.

‒ Это я виноват во всем! ‒ губы его первого ученика дрожали в отблесках полыхающей крыши некогда величественного дома, а теперь пристанища зла и отступников. ‒ Виноват в том, что доверился тогда тебе!

‒ Не кричи, ‒ спокойно произнес великий магистр, ‒ и без того плохо.

На руках Эмбро лежала обессиленная дочь, прикрытая плащом Легарта Браггитаса, который руководил в это время зачисткой поместья от прихвостней хозяйки смерти.

Глаза девушки открылись, одними губами она прошептала едва слышно:

‒ Опять я вс-се сделала н-не так…

‒ Нет, дочка, ты все сделала правильно.

Впервые, Эмбро Сарф был не уверен в том, был ли прав он сам.

‒ Ты-ы всё воспринимаешь слишком… ‒ лорд Сарф приумолк, подбирая нужное слово, и эта незначительная пауза выдавала его волнение, если великий магистр вообще был способен на малейший душевный порыв, ‒ слишком эмоционально, Майло.

‒ Я?! ‒ руки канцлера непроизвольно сжались в кулаки, только сам лорд Вардас вряд ли вообще заметил этот. ‒ Мое уважение и доверие к тебе, как к своему наставнику и покровителю, сыграло со мной злую шутку! Ты знал, что я не хочу… её оставлять, но заставил сделать выбор.

‒ Мы сейчас немного не об этом разговариваем, ты не находишь? ‒ лорд Сарф налил себе вина и одним глотком осушил кубок.

Он и правда волновался. Впервые за столько лет Эмбро Сарф испытывал настоящие тревоги и сомнения, пусть не сопоставимые с каждодневными человеческими волнениями, но все же такие естественные и настоящие, что ощутил себя живым. Почти.

‒ Об этом, ‒ Майло посмотрел на него прямо. В его глазах читалось негодование и немой укор, и от этого тоже было немного не по себе.

‒ Ты оградил её ото всех, ‒ продолжал бичевать магистра лорд Вардас, ‒ ладно от всего двора ‒ это можно понять. Ты взял с меня слово, что я её оставлю, Брекста с тобой! Но даже Браггитасу ты и то не дозволил с ней свидеться! Какого йодаса?! Зачем?

‒ Затем, что я не был уверен в твоем… отношении к ней! Да, именно не уверен. И дело не твоей корысти. Я знал, что ты был… привязан к Инге. Вполне возможно, что её дочь вызвала те же старые чувства…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.