Пусть она останется жива! Выйдет замуж за кого-то более молодого и менее опасного, родит детей. Ему ‒ Майло Вардасу ‒ будет больно, но дочь Инге останется жива, и призраки перестанут его мучить по ночам.

В это, хотя бы, хотелось верить.

‒ Чаще всего гильтинийцы использовали кровь девушек, даже встречались случаи убийства девочек.

‒ Ценность крови! ‒ стал догадываться Вардас. ‒ Чем она чище и моложе, тем сильнее эффект ритуала, так ведь?

‒ Вроде того, ‒ кивнул Гизо, ‒ но еще один не маловажный момент…

И опять он делает эту раздражающую паузу.

‒ Самой ценной считалась та кровь, носительница которой обладала магией.

Что-то беспокойно зашевелилось где-то внутри памяти Майло, будто очнувшийся от спячки зверёк, затрепыхалось на дне разума. Гинтаре… совершенно определенно она обладала магией, правда не умела пользоваться ею, но дар богов у неё был. Её подруга…

‒ Что еще ты выяснил из старых свитков?! ‒ в порыве Вардас схватил осведомителя за ворот.

‒ Да, йодас с тобой, Вардас! Что на тебя нашло сегодня?!

‒ Говори, что вычитал, Гизо! Ты ведь не просто поболтать по душам заявился среди ночи?

‒ Да, чтоб тебя! Отпусти…

Опомнившись, канцлер отпустил Гизо, тот отряхнувшись, с недовольным видом, не упустил момента высказаться:

‒ Ты, правда, сумасшедший! Если бы не приказ самого магистра, в жизни не стал бы связываться с тобой!

‒ Да, плевать! Что ты накопал в манускриптах?

‒ Больше ничего выяснить не удалось! Но попробуй попытать счастья в ивелесском тайном архиве. Говорят, там сокрыто много, чего интересного. Хотя… ‒ ухмыльнулся Гизо, ‒ ты не особо-то ладишь с Лотроком.

‒ Это тебя не касается…

Беспокойство стало еще сильнее биться о стенки черепа, потому что все становилось на свои места, словно зубцы в замочной скважине, но, где-то терялось звено, и не получалось полной картины. Гинтаре в ритуальном круге оказалась не зря, девчонку тоже украли не просто так. Все было сделано так, чтобы отправить его по ложному следу! А он ‒ глупец ‒ повелся!

Майло сделал полный круг, чтобы вернуться к тому, с чего начал. И теперь план Ауро казался ещё более безумным, изощренным, но, при этом, невероятно бесчеловечным.

Самое главное ‒ надо успеть. А ещё придется вернуться… и посмотреть ей в глаза. Гинта поймет его порыв и то письмо, что он отправил ей, как только покинул двор. Она разумная девушка и всё воспримет правильно. Майло ей не пара. Слишком разные и далекие друг от друга, они столкнулись в своем одиночестве. Самое главное ‒ не смотреть в глаза девушки, иначе он не устоит и украдет её прямо из-под носа отца, наплевав на принципы и уговор с Эмбро Сарфом.

Гизо его покинул, скрывшись во тьме ночной тишины. Покровительница заботилась о своих детях, принесших некогда очень ценную жертву, взамен на ее благословение.

Ранним утром Майло сам явился в Верховный магистрат братства Брексты. После ночного кошмара и последующих новостей он всё ещё приходил в себя, пытался осмыслить данные ему крохи неразрешенной загадки. Рената даже после смерти явилась чтобы изводить его ночными кошмарами. Никак ей неймётся, даже на том свете. И умерев, продолжает изливать словесный яд, да только полезного в её болтовне нет ничего. Допросить бы её сейчас как следует, только такое действо противозаконно и грозится не столько арестом и казнью, сколько просто смертельным исходом для проводящего ритуал.

Да, и йодас с ним с ритуалом!

Последние новости совсем выбивали из колеи. Надо обязательно попасть в секретный архив ивелесского королевства, чтобы упорядочить в голове, сказанное Гизо. Не зря же он отправил грамоту с изъяснениями второму лицу ордена.

Эмбро Сарф ‒ магистр ордена Брексты, отсутствовал, его пост временно занял молодой перспективный ивелесец ‒ Генрих Лотрок, по совместительству, являющийся единокровным братом короля Тристана. Он отказался занимать покои магистра и проводил все беседы в неказистой боковой гостиной, где узкое окошко едва разгоняло мрак над пирамидой пергаментов и развёрнутой картой королевства, небрежно придавленной стилетом.

‒ Я видел ваш отчет, Майло, ‒ произнес заместитель магистра, перекладывая бумаги на край стола, ‒ можно поинтересоваться, откуда такие выводы?

Лотрок был ровесником Вардаса, но пришел в служение позже. Намного. Однако, нельзя было с уверенностью утверждать, что пробиться так быстро и легко ему помогло происхождение. Генрих был умен и талантлив, коим и должен был быть служитель ночной темноты. Но все же один существенный недостаток у него имелся. Имя этому недостатку было ‒ Бригги Вардас.

Однако, когда дело касалось службы, личные приязни отходили на второй план.

‒ За нападением в Дейделисе стоял человек в маске, ‒ начал издалека Майло, ‒ также был выявлен предатель Рутарс ‒ один из преданейших дознавателей королевской службы. К нему нашли подход, узнали о его слабостях и, я не исключаю того факта, что имел место момент вмешательства в его подсознание. Как вам известно, отступники довольно изобретательны в своих решительных деяниях.

‒ Да, но их попытки нанести вред стали уж слишком открыты и смелы по своей беспринципности в последнее время, ‒ задумчиво промолвил мрачный Ричард. ‒ Вы не находите это все признаком отчаянной попытки пошатнуть чашу равновесия в свою сторону?

‒ Полагаю, они преследуют некую цель, вполне конкретную, ‒ сдержанно пояснил лорд Вардас, ‒ значение которой мне пока не совсем ясно.

Итак, понятно было, что всё творящееся, было не хаотичными ударами беспомощного скорпиона, придавленного камнем, а точечными укусами расчетливого аспида, рассчитывающего обескровить жертву и снова скрыться в траве. Это невероятно злило! Бессилие из-за недостатка знаний и непонимания целей преступников. И ведь по всему выходило, что ничего не кончилось. Кошмар будет длиться, пока одна из сторон не даст слабину. А это надолго, точнее ‒ навсегда. И не будет Майло теперь покоя. Ни ему, ни тому, кто окажется рядом…

‒ Что вы знаете о самых первых последователях Гильтине, лорд Вардас?

Вопрос, который задал Лотрок, был обычным, на первый взгляд, лишенный подвоха. Если бы ни одно «но» ‒ а, кто вообще, хоть что-нибудь знал о гильтинийцах?

Мир, если верить проповедям жрецов, создали Боги, поэтому им поклонялись люди ‒ семь богов, семь культов. Но в Храме всегда стоял восьмой пьедестал, кому-то же он предназначался? И все люди знали, кому именно, только боялись говорить, ведь Гильтине считалась богиней-отступницей за непомерную тягу к смерти. В пантеоне её место заняла миролюбивая Виелюмате ‒ проводница душ в мир умерших. Однако, и снести пьедестал Гильтине в Храме никто не решался ‒ как-никак богиня.

‒ Мне известно об отступниках тоже, что и всем моим братьям, магистр, ‒ ответил Майло, после непродолжительной паузы. ‒ Все, что написано старых летописных сводах и даже то, что частично засекречено в королевской библиотеке Латгелии.

История гласила ‒ началось всё с того, что около шести сотен лет назад, когда государственность в мире Энике только-только установилась развернулись во все стороны торговые пути, это дало толчок к всестороннему развитию наук, в том числе и магических искусств, кроме одного запретного ‒ некромантии. Это было ещё и по причине того, что уж больно дар смерти являлся редкостным явлением среди магов. Да и зачастую маги, поцелованные богиней смерти, вызывали страх, ужас и отвращение. Мало, кто владел знаниями по некромантии, чтобы передать их другому или помочь научиться ею управлять. А из-за неконтролируемого последствий опытов таких одаренных, могло случится непоправимое, что и происходило временами.

В народе, и без того, царствовал стереотип ‒ в Храме всех богов не стояло статуи Гильтине, ей не покланялись и не несли дары, так значит и дар смерти должен быть изолирован от мирных людей. Как-то в одном селении отказались пустить на постоялый двор мага с темным даром, из-за чего, в порыве гнева, он выжег почти все дворы, а те, кто выжил, рассказывали такие ужасы, что ненависть к некромантам выросла в разы. В итоге все, кто обладал даром богини смерти, отныне стали жертвами самосудов, подвергаться гонениям, вплоть до ареста и смертной казни.