– Дима, как ты оказался на бетонном откосе, в тридцати метрах от дороги? – С тревогой в голосе спросил профессор Акимов, – ты же на такси ехал в аэропорт, когда мне позвонил.

– Машину такси догнал Пичугин на своей Audi и настоятельно попросил выслушать его, – сообщил Дмитрий. Я долго слушал Алексея, пытался задавать уточняющие вопросы, когда на противоположной полосе движения остановился минивен, Пичугин шагнул, закрывая меня от луча дематериализатора, а потом меня, словно ураганом, сбросило с дороги вниз на бетонный откос.

– Пичугин это секретарь погибшего генерала Шатова? – Николай Степанович взглянул на Владимира.

– Да, вы правы, – кивнул Тихонин, к тому же оказался членом ордена Линия крови.

– Орден бессмертных раскололся на несколько фракций, – Родинов попытался покороче донести до друзей беседу с Пичугиным. – Фракция ненавидящих людей решила уничтожить планету, установив заряды в нескольких местах. Каждый верховный эрарх должен был активировать отсчёт синхронизированных зарядов, с помощью исполняемого кода, в секретной фотографии. Альберт Фирсов случайно скачал изображение и сам того не желая, активировал отсчёт.

– Бессмертные решили похитить Фирсова, как нежелательного свидетеля запланированной акции, – резюмировал Николай Степанович. – Возможно Фирсова уже нет в живых.

– Пичугин сказал, что устранять Альберта не собираются, – выговорил Родинов, – парня будут удерживать в одном из тайных мест до окончания отсчёта, до приближающейся катастрофы, что сметёт все живое.

– Дмитрий, сегодня я отправил двух наших парней в Новосибирск для обеспечения безопасности Маргариты Бемельской, – доложил Николай Степанович.

– Спасибо, Николай Степанович, – Родинов устало откинулся на подушку, – я хотел вас попросить об этом, но вы опередили меня.

– Поправляйся, боец, – Николай Степанович улыбнулся, поднялся со своего места и покинул палату.

– Дима, у тебя есть ещё силы, – спросил Владимир, заметив, как лицо собеседника побледнело, – может отложим наш дальнейший разговор на завтра?

– Есть ещё немного, – попытался улыбнуться Родинов.

– Меня не отпускают размышления, что за места такие, где бессмертные установили свои бомбы, – высказал свои мысли Александр Иванович.

– Вы только не смейтесь надо мной, – Родинов решился рассказать свои видения. – Я длительное время находился в бессознательном состоянии, что происходило со мной я так и не решил для себя, – Дмитрий замолчал, будто пытался осмыслить, как донести свое видение до друзей. В этом изменённом сознании я общался с Алексеем Пичугиным.

– Как ты мог общаться с Алексеем, если его дематериализовали? – Владимира поразили слова Родинова.

– Ничего в этом странного нет, – спокойно сказал Александр Иванович, – мой добрый приятель профессор физики как-то рассказывал о новых исследованиях его учеников. Каждое живое существо излучает энергию, ранее это называли аурой. Человек, это не только плоть и кровь, но и энергетическая сущность, способная на ментальном бестелесном уровне общаться и обмениваться энергетическими потоками.

– Профессор, вы же большой учёный, – удивился Тихонин, – как вы можете верить в это антинаучное мракобесие?

– Человечество постигло только малой толики мироздания, – улыбнулся Акимов.

– Александр Иванович, именно такие же слова произнес на мое удивление Алексей Пичугин или, как вы сказали, его ментальная проекция.

– Дима, оставим околонаучные рассуждения, – нетерпеливо бросил Владимир, – какая-то конкретика сообщалась о местах установки зарядов.

– Нет, – Дмитрий задумчиво лежал на кровати, – Пичугин что-то говорил о каких-то точках равновесия, созданных богом и жрецами, удерживающих баланс нашего мира, но вы должны понимать, что все пришедшее мне в отключке похоже на бред.

Александр Иванович задумался о точках равновесия, когда Владимир решился снова что-то произнести, тронул его за руку.

– Давай оставим нашего больного, – профессор поднялся со своего стула. – Поправляйся, Дима! Мы ещё обязательно навестим тебя.

Посетители вышли из палаты, простились с Еленой Родиновой и вышли из больничного корпуса. Акимов облокотился на автомобиль, он отстраненно над чем-то размышлял. Владимир попросил профессора сесть в машину, сам занял рядом с ним место на заднем ряду. Водитель вывел автомобиль за ворота больницы и влился в дорожный поток.

– Давай-ка, Володя, завтра после обеда направимся в наш пансионат, – предложил Александр Иванович, – Обязательно предупреди Владимира Сергеевича, а я приглашу своего приятеля физика, – Акимов откинул голову на подголовник, – нам всем нужно основательно обсудить надвигающиеся проблемы.

Владимир для себя уже все сформулировал, надвигается новое столкновение с орденом бессмертных, решивших окончательно разрушить свой мир и заодно покончить с человечеством, с его собственным целеустремлением подчинить планету, открыть последние тайны, в том числе постигнуть или хотя бы приблизиться к бессмертию.

По шоссе, плавно огибая лёгкие неровности, словно королевский фрегат, величественно плыл старинный Rolls-Royce Phantom. Многоликий безмятежно прикрыл глаза, ибо ничто не нарушит его предстоящих планов, а пока можно насладиться размеренной медитацией во время движения. За долгие годы Многоликий привык доверять своему водителю, кому он подарил бессмертие, но так и не возвысил хотя бы до князя ордена. Несмотря на бесчисленные имена, что он с гордостью носил до смены эпох, Многоликий больше всего ценил в окружающих слугах, эрархах и князьях одно важное качество – преданность, ставшую в западных людях нового двадцать первого века, чем-то вроде атавизма. Как и многие магистры, верховные эрархи до него, не воспринимали понятие совести, внести это качество они признавали целесообразность.

Несмотря на свой развитый интеллект, Многоликий любил произносить слова, целые фразы вслух. Великий магистр открыл глаза и четко по слогам произнес: "Преданность и целесообразность!". Эта фраза, произнесенная с достоинством, как и другие восклицания не отвлекли водителя, взявшего за правило начинать движение только после подъёма звуконепроницаемой перегородки. Руки великого магистра соскользнули с колен, коснувшись пальцами пупырчатой поверхности кожи он попытался вспомнить, что говорил водитель о ее происхождении, но из глубин памяти всплыла дата 17 мая 1956 года.

В тот год он стал одним из верховных эрархов и решил по праву приобрести Rolls-Royce Phantom, эту дорогущую игрушку из смертных в состоянии приобрести только богатейшие люди. Великий Магистр неоднократно мог заменить этот постаревший автомобиль, но его склонность к старым традициям ордена была неотвратима от раритетов, коими он окружил себя. Современные технологии, хотя и сдерживались орденом, все же с нарастающей силой, внедрялись в человеческое общество, активно применялись бессмертными и модифицировали их окружение. Его роскошный Rolls-Royce Phantom внешне оставался неизменным, а внутри несколько раз подвергался инновациям. Многоликий подумал почему до сих пор нет сообщений от разведки, как раздался тональный сигнал и спящий в салоне монитор засветился.

– Великий, разреши сообщить, – с почтением начал Князь.

– Говори, – резко выкрикнул, – Великий Магистр.

– Отступник твоей воли следует в вагоне ресторане восточного экспресса. – Нужна наша помощь?

– Нет! – Коротким словом Великий Магистр завершил сеанс связи.

Многоликий задумался на минуту, снова прикрыл глаза, решение наказать или хотя бы услышать мнение отступника, так долго откладываемое им, пора принять.

– Сверни к железной дороги, как было в моих планах, – распорядился Многоликий, нажав клавишу переговорного устройства, – следуй параллельно не сворачивая.