– А пять лет назад Илюшу в Гонконг отправили, с музеем, по культурному обмену. Ну, и я увязалась. Ребята, Гонконг – это что-то! Обязательно съездите, если сможете. Туда даже виза не нужна.

– Да мы все время зимой на Сейшелы или на Мальдивы, уже как по расписанию, даже поднадоело, – наконец отреагировал Борис. – А летом – на дачу, святое дело.

– А что, Боренька, может правда в Гонконг рванем? Или в Италию? – робко встряла Ирина. – Говорят, в Милане такие шикарные распродажи бывают…

– Ну, может быть… – задумчиво протянул Буся. – Италия – это статусно. Только как мы там без языка будем? Ни хрена же не поймем. Придется гида нанимать. А в вашем Гонконге, наверное, грязи по колено и всякая зараза китайская… И сервиса, конечно, никакого.

Татьяна с Ильей хором возмутились.

– Да ты что! Какая грязь и зараза, с чего ты взял? Там просто стерильно, а сервис получше европейского!

– Сейчас горячее будет, и мы вам фотографии покажем. Посмотрите – точно решитесь съездить!

Татьяна удалилась на кухню, Гусева увязалась за ней. Села на диванчик у окна, достала сигареты, не спросясь закурила. Таня дала блюдечко, открыла форточку – они с Ильей не курили. Ирка была и так уже сильно пьяная, а от сигареты ее совсем развезло. Она смотрела на Татьяну так, что казалось, будто сейчас она, наконец, заговорит о чем-то важном, человеческом или поделится какой-то проблемой, как это бывало между ними в юности. И Лебедева действительно поделилась. Понизив голос, она интимно призналась, что ее Буся собрался идти в депутаты законодательного собрания, и в этом году они должны себе во многом в плане финансов отказать, потому что сейчас надо напрячься ради большого будущего. Вопрос избрания, разумеется, риторический. А вот собрать требуемую сумму ох как непросто. И придется несколько притормозить с шопингом, а Ирке это не нравится. Но дважды такой шанс не выпадает.

Татьяна даже не знала, что на это ответить. С одной стороны, ей было наплевать: они с Ильей никогда не сомневались, что вся политика – продажный бизнес. Но чтобы эта тема была актуальной для хорошо знакомого тебе человека?

– И почем нынче стать слугой народа? – спросила она, чтоб хоть как-то отреагировать. Лебедева сокрушенно затрясла головой.

– Ой, блин, лучше не спрашивай! Там уже совсем краев не видят. Сейчас назвали два ляма, а завтра, может, уже и больше будет. И это только в ЗАКС. А в Госдуму без десятки не суйся.

Татьяна удивленно подняла бровь: сумма, конечно, солидная, но это для них с Ильей. А у Лебедевых-то совсем другие мерки. На одни Иркины тряпки, наверное, целое состояние каждый месяц уходит.

– Ну, придумайте что-нибудь, раз уж так надо. Может, кредит взять… Или машину продать, наконец, я не знаю…

– Да какую на хрен машину! – Лебедева нервозно вдавила окурок в блюдечко. – И кредит на два лимона баксов физическому лицу никто не даст.

«Баксов!» – эхом отозвалось у Татьяны в ушах, и даже слегка закружилась голова. Она посмотрела на Лебедеву каким-то новым взглядом. А у той продолжался приступ откровенности. Она сообщила, что секса у них с мужем уже, наверное, год не было, а ей и не надо, бухло и шопинг вполне заменяют. Буся, между тем, пачками возит на дачу девок. «В сущности, насрать, но обидно», – пожаловалась Ирина.

– Слушай, у вас в каких-то мессенджерах аккаунты есть? – спросила Татьяна, просто чтоб сменить тему. Лебедева, кажется, вообще не поняла вопроса.

– Я ж говорила, что я в компьютере не очень, а Боря нарочно светиться нигде не хочет. Он по телефону только звонит. И еще эсэмэски может.

«Ну, хорошо, что хоть эсэмэски может – значит, еще не все потеряно» – мрачно пошутила про себя Татьяна.

Тем временем мужчины остались в комнате один на один. Лебедев сосредоточенно молчал. Илья боялся, что сейчас он заведет разговор о политике, и тогда конфликт практически неминуем. Было несложно догадаться, что в этом вопросе их взгляды окажутся резко противоположными. Горский решил в качестве упреждения развить нейтральную дачную тему. Рассказал, что в этом году они собрались, наконец, сделать водопровод, но столкнулись с массой непредвиденных сложностей. Буся оживился и активно подхватил.

– Да, водопровод, сантехника – это конкретный геморрой. Я тоже затрахался с этим делом. И ведь не узбеков нанимаю, а наших, и совсем не за копейки, а все равно хрен знает что! То насосы не те поставят – на третьем этаже в душе нормально не помыться. То биде какую-то левую привезли – Ирка жопу ошпарила, я там чуть не поубивал всех. А в бассейне третий год не могут автоподогрев отрегулировать – никаких нервов уже не хватает. Меня на работе знаешь, как ушатывает? Сидишь, как на электрическом стуле, да еще под прицелом! Мне ведь ничего сверхъестественного не нужно. Просто приехать на дачу и расслабиться нормально: попариться – поплавать, попариться – поплавать, ну, шашлычка там, туда-сюда… – он помахал вилкой влево-вправо.

Илья сочувственно покивал головой, безусловно соглашаясь, что без качественного биде, бассейна с подогревом и сопутствующих «туда-сюда» на даче жить решительно невозможно. Разволновавшийся от воспоминаний о проблемах Лебедев прикладывался к спиртному вдвое чаще. Подходил к концу уже принесенный им литр «Абсолюта». Илья поражался, как в человека влезает столько водки и при этом не убивает. Он поддерживал Бусю через два раза на третий, причем чисто символически, но тот и не настаивал на компании.

Лебедев, наконец, встал из-за стола. Илья подумал, что он желает более подробно осмотреть квартиру, но тот грузной поступью направился в туалет. Вернулись в комнату они уже вдвоем с Ириной. Илья возился с ноутбуком, настраивая показ фотографий на экране телевизора. Он слышал, как Борис негромко пробормотал, обращаясь к жене:

– У них в сортире теснота такая… Я там даже, кажется, своротил что-то.

Тут Татьяна внесла блюдо с горячими ароматными ребрышками, его появление на столе было встречено Бусей аплодисментами. Илья включил слайд-шоу. Начали с Италии, они с Татьяной наперебой комментировали сменяющиеся кадры. Лебедевы вдохновенно чавкали, иногда поднимая глаза от тарелок. Приговорив «Абсолют», Буся взялся за виски. Илья даже пожалел, что потратился на «Честь Викинга», наблюдая, как гость хлещет элитный напиток, словно портвейн, игнорируя лед и порыгивая. Хватило бы и какого-нибудь купажа.

Ребрышки кончились к моменту, когда показ дошел до Рима, то есть примерно на половине. Ирина вылакала остатки бургундского «Альбер Бишо» и тихо отрубилась, сидя на диване – Горские даже не сразу обратили на это внимание. Буся тоже клевал носом. Вдруг очнулся, обнаружил спящую жену и тут же заторопился уходить. Татьяна опешила:

– Да куда ж вы так торопитесь? Время совсем детское. И мы вам еще Гонконг не показали…

Борис молча тряхнул супругу, грубо поднял с дивана и буквально вытолкал в прихожую. Татьяна растерянно залепетала:

– А как же чай, пирожки? Я специально для вас пекла. А еще мороженое…

Лебедев лишь брезгливо поморщился, накидывая Ирине на плечи ее плащ. Илья схватил Бориса за рукав.

– Погоди, мы сейчас такси вам вызовем…

– Да какое такси…

Лебедев раздраженно стряхнул руку Ильи, достал из барсетки «Верту». Такой телефон Илья видел пару раз в девяностые, тогда он был визитной карточкой бандита не низшего пошиба, а сейчас выглядел просто любопытным анахронизмом. Буся ткнул кнопку, рявкнул коротко:

– Витюня, запрягай, мы выходим.

Буся выволок бессловесную и сильно шатающуюся Ирину на лестничную площадку, не оборачиваясь махнул Горским рукой, и гости ввалились в лифт. Илья выглянул с балкона: у парадной стоял черный «Порше Кайен» с включенными фарами, водитель галантно усаживал Лебедевых на заднее сиденье. Через минуту машина бесшумно тронулась и скрылась за углом. Илья вернулся в комнату. Жена ссутулившись сидела на краешке дивана и молча смотрела в пол. Он присел рядом, обнял.

– Ты знаешь, кто-то разбил в туалете нашего панду, который бумагу держал, – тихо сказала Татьяна. – Жалко, память о Гонконге.