Конг плавно скользил то по расщелине между ягодиц, то по пояснице, иногда ныряя внутрь и надавливая на немного подрагивающую дырочку, но не проникая внутрь, лишь обозначая своё желание.

— Конг~, пожалуйста! Я больше не могу находиться в этом подвешенном состоянии. Неужели ты хочешь, чтобы я умолял тебя? — Негромкий бубнёж ему в шею заставил улыбнуться, понимая, что парень уже действительно на грани. За всю последнюю неделю Конг искренне улыбался больше, чем наверно за всё время, что он учился в университете.

Маленькая крышечка улетела куда-то на пол, и густая субстанция потекла по пальцам младшего. Она достаточно согрелась от тепла его тела и Конг не стал ждать ведь его Пхи’ и так уже весь извёлся. Пальцы плавно коснулись сжатого входа, размазывая смазку по кругу и надавливая, преодолевая первоначальное сопротивление мышц и проникая внутрь, сначала на две фаланги, а потом дальше, до самого упора, но тут же покидая доверчивое тело. Артит не заметил, как оказался затянут сверху на Конга, полностью растекаясь по такому совершенному для него телу. Ноги скользнули по бокам, касаясь сбитого белья и пытаясь хоть как-то удерживать себя на весу. По его копчику вниз потекла вязкая жидкость, от чего Ун вздрогнул, но лишь упрямо поднял глаза на лежащего под ним младшего и закусил губу, мило краснея, в первый раз за этот вечер.

— Тише-тише. Ничего страшного ещё не произошло.

— Секс с тобой ты считаешь чем-то страшным? — Ай’Ун выгнулся, подставляясь проникающим в него пальцам.

— Тебе абсолютно нечего бояться, когда я рядом с тобой. Я всегда смогу защитить тебя и никогда не допущу, чтобы что бы то ни было причинило тебе боль! — По жирной смазке средний палец легко скользнул внутрь, раздвигая гладкие стеночки изнутри.

— Хватит меня жалеть! Я же не хрустальный! Я не сломаюсь от неосторожного прикосновения! — Конга легко хлопнули по груди, притираясь пахом. Палец внутри шевельнулся, полностью выходя, но спустя мгновение вместо одного пальца внутрь проникло сразу два, растягивая эластичное колечко сфинктера, почти сразу добавляя третий. Глухой стон в чужое ухо и движение внутри тут же прекращается, а тело под ним напрягается.

— Больно?

— Идиот! Мне приятно! Продолжай! — Старший приподнял задницу, резко насаживаясь на длинные пальцы.

— Ты что творишь?! А если бы я тебе что-нибудь повредил?

— Заткнись и продолжай! А то такими темпами мы до конца не дойдём и через неделю! — Ун приподнялся, зло зыркнул на младшего, который мучил его уже столько времени, но из-за румянца, разливающегося по лицу, ушам, шее, его злость казалась младшему слишком очаровательной. — Ты же должен быть опытным в этом плане, так какого ты боишься больше, чем я?

— С чего ты взял? — Любопытство Конга пересилило чувство самосохранения. Он тщательно растягивал изнывающего на нём старшего и смеялся над его хмурым выражением лица, сползающим и обнажавшим тот внутренний пожар внутри Пхи’.

— Ты в зеркало себя видел? Не сомневаюсь, что в старшей школе у тебя отбоя не было от поклонников и поклонниц! — Артит захлебнулся стоном, когда пальцы, скользнувшие глубже, толкнулись в какую-то точку внутри него, отчего дрожь прошла по всему его телу.

— Ревнуешь, Пхи’?

— 0062!

— У меня есть имя, Ун! И в такие моменты, ты будешь звать меня по имени, запомни это.

— Конг~… — Старшего в очередной раз перевернули на спину и перед его глазами замаячил белый потолок. Влажный язык прочертил полоску по его груди, покружил вокруг впадинки пупка, ныряя внутрь и скользя по напряжённому члену. Головку втянули в жаркую глубину, посасывая и проводя ей по ребристому нёбу. Артит судорожно вцепился в волосы младшего, подкидывая дрожащие бёдра вверх.

— Ещё… раз… Пожалуйста… — Он еле выговаривал слова от того, что младший делал с ним языком, от того, что внутрь добавили четвёртый палец. Их раздвигали в разные стороны, пробираясь всё глубже и глубже, тыкаясь в чувствительную точку.

Раз за разом громкий рык проходил по горлу младшего, создавая вибрацию и передавая её вниз живота Уна.

— Ну же! Давай! Я уже готов! — Артит попытался отпихнуть прижимающегося к нему Конгфоба, стараясь не смотреть на собственные дрожащие ноги. Но его руки перехватили и завели ему за спину, переворачивая на живот. — Эй! Хочу видеть тебя! Конг!

— В первый раз так будет легче, Ун, не дёргайся. Поверь моему «богатому» опыту! — Конг прижался к его затылку губами, насмешливо фыркнув в волосы. Он приподнял его бёдра и медленно проник внутрь. Арт тут же сжался, не давая ему двигаться дальше. — Расслабься! Впусти меня!

— Да иди ты! Ох~. — Артит дёрнулся от боли выкрутился из мягкой хватки, опираясь на руки и приподнимаясь на них, выгибаясь. — Посмотрел бы я на тебя, когда в тебя засовывают что-то такого размера. Хах~!

Конг вышел и на анус старшего тут же полилась смазка.

— Должно стать полегче. — Головка проскользнула намного легче и Конгфоб медленно вошёл до конца. — Ну вот. Я полностью внутри. Такой тесный и жаркий, Ун…

Младший начал покрывать его спину поцелуями, поглаживая живот старшего там, где должен был находиться его собственный член.

— У тебя ушки покраснели. Как мило… — Алеющее ухо Уна пару раз лизнули, слегка оттягивая серёжку.

— Нонг’Конгфоб! — Артит дёрнулся, оборачиваясь на младшего, и его губы захватили в плен чужих жёстких губ.

— Ун… — Конг прихватил зубами плечо старшего в том месте, где красовался старый укус, вгрызаясь в него вновь и начал двигаться, постепенно наращивая темп. Ун подставлялся, прогибаясь, подмахивая, и стонал абсолютно не стесняясь. — Ты… Ты просто… Не отпущу тебя никогда…

Конгфоб не останавливаясь шептал всякие глупости на ухо, гладил податливое тело и сжимая вибрирующее от стонов горло. Артит схватился за нежно прихватившее его горло руку, царапая её короткими ногтями.

— Сильнее… Пожалуйста… Ещё… — Ун выгибался, просил, умолял его всем своим телом.

Старший был таким непривычным. За последнее время Конг видел его разным: весёлым, грубым, наглым, милым, беззащитным; но сейчас он был абсолютно другим — страстным, пылающим в его руках, плавящимся от его касаний, просящим ещё и ещё… Это так грело его внутреннюю тьму, гладило его по шёрстке и ему абсолютно не хотелось останавливаться. Ун назвал это «пыткой нежностью» и он бы продолжил так его пытать, но Пхи’ бы такое не спустил с рук. Он бы так хотел, чтобы эти красные пятнышки не исчезали с тела Уна никогда! Чтобы все вокруг знали, что этот парень занят, занят прочно и навсегда!

Пхи’ сказал, что Конгфоб красивый, но видимо своей красоты он так и не заметил в том самом зеркале, в которое советовал посмотреться младшему. Не только Пхи’Ди провожал его похотливыми взглядами. Не только Конгфоб пытался привлечь его внимание. Толпы девушек на первом собрании смотрели на старшего влюблённым взглядом, а после него, обсуждая суровость и грубость главы наставников, нет-нет, да кокетливо вздыхали, говоря о том, что вот он — настоящий мужчина! И сейчас этот настоящий мужчина выгибается в его руках, показывая ему самые беззащитные свои стороны, открываясь ему, подставляясь, кончая в его руках. Это ощущение безграничной власти над другим человеком, пьянило лучше самого крепкого виски, ведь его, теперь уже точно и безоговорочно его, Пхи’ так ни разу всерьёз не оттолкнул его этой ночью!

Он заполнял его собой и этим будто клеймил распластавшегося под ним Уна изнутри снова и снова…

В предрассветных лучах солнца на разворошенной кровати лежали два парня. Кожа одного и другого была покрыта бисеринками пота, алеющими царапинами, укусами и засосами. Посторгазменная нега постепенно отпускала их, но подняться, чтобы привести себя в порядок, сил не было ни у одного из них.

— Ты спишь, Нонг’?

— Тебе не кажется, что это обращение звучит не особо уместно сейчас?

— Конг, не выноси мозг! Лучше давай, поднимайся! Так спать нельзя! — Ун попытался приподняться на руках, но дрожащие конечности отказывались слушаться его.