Литмир - Электронная Библиотека

г-н первоприсутствующий Э.Я. Фукс; г-да сенаторы: Н.П. Биппен, Н.С. Писарев, И.Н. Орлов, А.И. Синицын, А.А. Бобринский, петергофский уездный предводитель дворян барон М.Н. Корф, московский городской голова С.М. Третьяков и волостной старшина А.А. Гелекер; при обер-секретаре В.В. Попове; в присутствии исполняющего обязанности прокурора при Особом присутствии Правительствующего сената Н.В. Муравьева —

рассматривал дело о мещанине Николае Рысакове, крестьянах Андрее Желябове, Тимофее Михайлове, сыне священника Николае Кибальчиче, дворянина Ивана Карамазова, дворянке Софье Перовской и мещанке Гесе Гельфман, преданных суду Особого присутствия, на основании 1032 и 1052 статей Устава уголовного судопроизводства по прод. 1879 года по обвинению их в злодеянии, жертвой коего пал в Бозе почивший государь император Александр Николаевич, и в других преступлениях.

Первого марта 1881 года, в воскресенье, в начале третьего часа пополудни, в С.-Петербурге совершено было величайшее злодеяние, поразившее Россию роковым ударом, положившим безвременно предел драгоценной жизни возлюбленного монарха, благодетеля отечества, государя императора Александра Николаевича. В тот день его императорское величество изволил присутствовать на разводе в Михайловском манеже, а из Манежа посетить Михайловский дворец, откуда и возвращался по Инженерной улице и затем, направо из оной, по набережной Екатерининского канала. Когда карета государя в сопровождении обычного конвоя проезжала мимо сада Михайловского дворца на расстоянии около 50 саж[ен] из угла Инженерной улицы, под лошадей кареты был брошен разрывной снаряд. Взрывом этого снаряда были ранены некоторые лица и разрушена задняя стенка императорской кареты, но сам государь остался невредим. Человек, бросивший снаряд, хотя и побежал по набережной канала по направлению к Невскому проспекту, но в нескольких саженях был задержан и назвался первоначально мещанином Глазовым, а затем показал, что он мещанин Рысаков. Между тем государь, приказав кучеру остановить лошадей, изволил выйти из кареты и направиться к задержанному преступнику; когда же его величество возвращался назад к месту взрыва по панели канала, последовал второй взрыв, ужасным последствием которого было нанесение государю крайне тяжелых ран с раздроблением обеих ног ниже колен. Венценосный страдалец был доставлен в Зимний дворец почти уже в бессознательном состоянии, и в тот же день в 3 часа 35 минут пополудни в Бозе почил. По осмотре местности злодеяния и по данным, обнаруженным дознанием, эксперты пришли к заключению, что означенные взрывы были произведены двумя брошенными снарядами, заключенными в жестяные оболочки и состоявшими из ударного состава и взрывчатого вещества в количестве до пяти фунтов в каждом снаряде.

На лицо, бросившее к ногам почившего государя второй разрывной снаряд, прямых указаний сначала не было; только крестьянин Петр Павлов при первоначальном дознании показал, что когда государь, отойдя от задержанного Рысакова, направился по панели канала, то неизвестный человек, стоявший прислонившись к решетке набережной, выждал приближения государя на расстояние не более двух аршин и бросил что-то на панель, отчего и последовал второй взрыв. Показание это, повторенное Павловым и на судебном следствии, вполне подтвердилось следующими данными: указанный Павловым человек был поднят на месте преступления в бессознательном состоянии и по доставлении в Придворный госпиталь Конюшенного ведомства умер там через 8 часов; по судебно-медицинскому осмотру и вскрытию трупа этого лица, на нем оказалось множество поранений, причиненных взрывом, который, по мнению экспертов, должен был произойти в весьма близком расстоянии, не далее как на три шага от умершего. Этот человек, придя пред смертью несколько в себя и ответив на вопрос о своем имени – «не знаю», проживал, как обнаружено дознанием и судебным следствием, по подложному паспорту на имя виленского мещанина Николая Степанова Ельникова и между своими соумышленниками назывался «Михаилом Ивановичем» и «Котиком».

Из свиты и конвоя покойного государя при означенных взрывах было ранено девять человек, из которых один умер, а из числа чинов полиции и посторонних лиц, находившихся на месте злодеяния, ранено десять, из которых через несколько часов умер один.

Обстоятельства, относящиеся до страшного злодеяния 1 марта, а равно и стоящие в непосредственной с ним связи, как они установлены судебным следствием, произведенным по настоящему делу, представляются в следующих чертах:

Особое присутствие сената

«Рассмотрение дела о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвою коего пал в Бозе почивший Император Александр II»

(VI часть)

Затем первоприсутствующий предоставил слово защитникам подсудимых.

Присяжный поверенный Унковский (защитник подсудимого Рысакова): Г-да сенаторы, г-да сословные представители! Приступая к исполнению возложенной на меня тяжелой обязанности, я прежде всего должен просить у вас о снисхождении к себе, так как задача эта выше моих сил и средств. Нужно ли говорить о трудности защиты по настоящему делу, когда еще находишься под гнетущим впечатлением события 1 марта, о котором так подробно и хорошо говорил господин обвинитель. Я понимаю, что очень многим приходит в голову то, что защита по настоящему делу совершенно невозможна, что защиты быть не может. И действительно, обстоятельства настоящего дела таковы, что подобная мысль может прийти в голову. Но, во всяком случае, обязанность защитников, назначенных от суда, священна. Мы обязаны исполнять эту задачу уже потому, что великий составитель судебных уставов, на основании которых происходит в настоящее время суд над подсудимыми, сказал в изданном им законе, что никто не может быть обвинен за преступление иначе, как на основании этих уставов, в которых защита является таким же фактором правосудия, как и обвинение. Само собой разумеется, я не являюсь здесь защитником совершенного злодеяния; я защищаю только лицо, которое его совершило. Я должен отдать справедливость обвинителю: обдумав в подробностях его речь, я должен заявить, что в ней исчислены подробно все обстоятельства, которые говорят в пользу подсудимого, защита коего поручена мне судом, и если я могу прибавить что-либо к сказанному им, то лишь потому, что обвинитель смотрит на преступника не совсем такими глазами, как смотрит на него защита. Защитник, ознакомившись частным образом с подсудимым, как бы ни было гнусно совершенное им злодеяние, скорее может отыскать в нем черты, которые объясняют совершенное им преступление. Я полагаю, что, пользуясь теми же чертами подсудимого, которые уже намечены г-ном прокурором, я могу вывести из них несколько иное заключение. Я не говорю об ужасе совершенного преступления, но полагаю, что во всяком случае мы не можем обращать этого дела в дело мести хотя бы из благоговения к священной памяти царя, погибшего от рук убийц, находящихся в настоящее время перед судом. Я думаю, что они должны пользоваться всеми гарантиями правосудия, которые установлены покойным государем императором. А потому я считаю долгом изложить все то, что могу сказать в пользу подсудимого Рысакова.

Сам обвинитель уже объяснил вам, что Рысаков, участвовавший в злодеянии 1 марта, едва вышел из отроческого возраста, имеет за собой хорошее прошлое, известен своей хорошей нравственностью и был вовлечен в это преступление примером и убеждениями других лиц. Я полагаю, что едва ли в этом можно сомневаться. Я напомню вам показания, которые дали набожная старуха, приехавшая из Череповца, и ее племянница. Они удостоверили перед нами, что в течение пяти лет, которые прожил подсудимый вместе с ними в одном доме, он был известен им за мальчика хорошей нравственности и самого мягкого характера. Само собой разумеется, что общая мерка нравственности не может быть приложима к политическим преступлениям и что лицо, известное за честного человека и даже благоразумного, будучи увлечено политическими заблуждениями, может совершить подобное злодеяние. Но в настоящее время мы имеем дело не только с человеком хорошей нравственности, но даже и с человеком мягкого характера. Когда защита этого лица была поручена мне и когда я удостоверился из производства дела в том, что в Череповце и вообще в Новгородской губернии, откуда он появился сюда в 1879 году, все знали его за мальчика мягкого характера, я пришел в совершенное недоумение и полагал, что преступление совершено было им под влиянием какого-нибудь психоза. Я искал, нет ли в нем какой-нибудь органической болезни, которая могла бы действовать на мозг, и вследствие этого просил об экспертизе. Мое ходатайство было уважено судом, но такой болезни в подсудимом Рысакове не найдено. Поэтому я остался в совершенном недоразумении, но в настоящее время судебное следствие отчасти разъяснило, каким образом этот человек дошел до того злодеяния, которое он совершил 1 марта текущего года. Из объяснений моих с подсудимым оказывается, что он прибыл в Петербург в сентябре 1879 года. Я прошу вас, господа судьи, припомните, что в то время Петербург кишел людьми, принадлежавшими к революционной партии, что это было самое горячее время их деятельности, когда приготовлялись ими покушения. Таким был именно конец 1879 года. Затем Рысаков, как объяснил уже прокурор, в декабре месяце того же года был арестован по подозрению в политической неблагонадежности, вследствие того что он приходил на квартиру государственного преступника Ширяева за его вещами и что он жил тогда с сожительницей этого Ширяева (Долгорукой) на одной квартире. Я должен обратить ваше внимание на то, что это было совершенной случайностью. Рысаков вовсе не помещался на одной квартире с Долгорукой, но он жил в меблированных комнатах, в которых случайно жила и Долгорукая, и познакомился с нею вследствие отношений, которые обыкновенно бывают между жильцами соседних комнат. Притом она была тогда в болезненном положении. Поэтому знакомство с ней и всякая услуга, оказанная ей Рысаковым, совершенно понятны и вполне объясняются независимо от политического значения Ширяева. Кроме того, я еще должен заметить, что подсудимый Рысаков никогда не видел Ширяева и что вся услуга Долгорукой с его стороны заключалась лишь в том, что он ходил по ее просьбе на квартиру Ширяева за ее вещами, и, таким образом, этот случай объясняется весьма просто. По этой только причине подсудимый Рысаков был арестован в квартире Ширяева, но затем его дня чрез два или три освободили. Очевидно, что это незначительное само по себе обстоятельство могло его случайно познакомить и завязать у него сношения с лицами, принадлежащими к революционной партии; но с его стороны не было к тому ни малейшего повода. Таким образом, ясно, что он совершенно случайно попал в ту среду, в которой и заразился, как говорит господин прокурор, революционными идеями. Когда всмотришься в характер этого мальчика и вспомнишь злодеяние, совершенное им 1 марта, то приходишь к совершенному убеждению, что преступление Рысакова может быть объяснено случайным стечением печальных обстоятельств и что одно лишь знакомство его с Долгорукой, с которой он жил в соседстве, случайно привело его в сношения с некоторыми из лиц, принадлежавших к так называемой революционной партии. Таким образом, очевидно, что скорее эта партия увлекла Рысакова, а не он искал ее. Нет сомнения, что он был вовлечен в революционную деятельность другими, более сильными людьми и, конечно, вовлечен помимо его воли. Я думаю, что едва ли нужно доказывать это. Из судебного следствия видно, что люди, с которыми он встретился, обладали такой энергией, таким характером, что всякое сопротивление их воле со стороны всякого мальчика едва ли возможно, а тем более со стороны такого, каким представляется, по удостоверению свидетелей, Рысаков. Одно уже это обстоятельство говорит в его пользу. Наконец, я должен привести и то соображение, что из самой речи господина прокурора ясно видно, что корнем всего зла в настоящее время является отсутствие в обществе нравственных принципов, отсутствие в нем семейных начал и другие подобные тому общие причины. Нельзя же ставить эти общественные недостатки в вину подсудимому, которого я защищаю. Конечно, если бы в той среде, к которой принадлежал Рысаков, существовали более твердые нравственные принципы, то не могло бы случиться то печальное событие, о котором идет дело. Тогда бы и Рысаков мог оказать сопротивление тому влиянию, которое имели на него вожаки революционной партии. Одним словом, его участие в преступлении было чистой случайностью. Поэтому, признаюсь, меня поразило заключение господина прокурора, что в настоящем случае этому человеку, являющемуся лишь физическим виновником события 1 марта, не может быть оказано никакого снисхождения и что он должен быть подведен под эту же мерку, под какую подходят остальные подсудимые. Я полагаю, что с этим нельзя согласиться. Наш закон в числе обстоятельств, уменьшающих вину, а следовательно, и меру наказания, прямо ставит тот случай, когда преступление совершено по легкомыслию и убеждению других лиц. Таким образом, я полагаю, что закон дает мне юридическую почву для того, чтобы просить суд при обсуждении виновности Рысакова принять это обстоятельство во внимание. Наконец, я думаю, что светлый образ царя-освободителя, погибшего от рук подсудимых, дает мне право просить о снисхождении, так как настоящее дело, по крайней мере в отношении к подсудимому Рысакову, живо напоминает случай, в котором Спаситель сказал: «Господи! Прости им, не ведят бо, что творят».

3
{"b":"724629","o":1}