Светлана растерялась, зайдя в отдел мелочей для дома: не ожидала она в ближайшем хозяйственном магазине встретить подобный ассортимент. Казалось, что все предложенные предметы были жизненно необходимыми: и этажерка в ванную комнату, и корзина для хранения зонтов, и специальный держатель для обувной ложки, а то она, эта самая ложка, вечно либо терялась, либо падала, не желая висеть на крючке.

Девушка недавно стала счастливым новоселом. Ну как недавно, где-то месяцев шесть назад. И вот сегодня мама с бабушкой нагрянули в гости и начали разбирать коробки с ее вещами, ворча при этом на нерадивую хозяйку, которую они отправили за покупками, чтобы не мешала. Подобное отношение к быту Светлана объясняла своей занятостью на работе. Трудилась она ландшафтным дизайнером, причем погружалась в каждый проект, что называется, с головой, благодаря чему слыла на фирме лучшим специалистом.

Через четверть часа большущие ящики нелепо громоздились в руках Светланы, и она, практически не видя дороги перед собой, двинулась в сторону эскалатора. И вот ступеньки уже везли ее с цокольного этажа на первый.

Думая о возвращении домой, Светлана засомневалась в том, что сможет быстро найти такси, и в итоге решила, что поставит поклажу на тротуар, а затем поймает машину. Погруженная в свои мысли, девушка в самый последний момент поняла, что уже пора сходить с эскалатора.

Тяжелые вещи в руках помешали ей восстановить внезапно утраченное равновесие, и в результате через несколько секунд она уже скользила животом по натертому блестящему полу первого этажа магазина. Неизвестно, сколько продолжалось бы это скольжение, если бы Светлана не уткнулась головой в ноги мужчины – она увидела начищенные фирменные ботинки, брюки от дорогущего костюма, а приподнявшись, заметила и наручные часы, которые, наверное, стоили больше, чем ее новая квартира, взятая, кстати, частично в ипотеку. Посмотреть выше было еще страшнее.

– Голубева, ты?

О нет, этого не могло быть! Света больше всего не хотела услышать в этой ситуации именно этот голос. Она втянула голову в плечи и тихонько прошептала:

– Я.

– Ну надо же, столько лет не виделись! Вот это встреча! Ты что, пьяная? Зачем тебе все это? – мужчина сыпал вопросами, позволяя девушке собрать свои покупки.

Светлана встала, поправила юбку. Интересно, почему она задралась? Ведь по законам физики должна была сползти. Хотя, когда они, эти примитивные правила, действовали в ее жизни? Правильно – никогда! Вероятность встретить Арсения была практически равна нулю, но вот он стоял перед ней во всей своей красе. А она сегодня без макияжа, одета очень просто, вся прическа – хвостик.

– Федор! Немедленно помоги женщине!

Хм, раскомандовался, он что, старший менеджер? Навряд ли, слишком часики дорогие.

– Голубева, ты говорить-то можешь? Не ушиблась? Сейчас тебя Федя до машины проводит.

– Не надо, я сама!

– Значит, не замужем.

– Почему это?

– Кольца нет, да и все сделать сама норовишь. Хотя ты всегда была гордая, кто бы с тобой ужился.

– Зачем? Зачем уживаться, мне не нужен никто!

– Ага, и любовника тоже нет.

Света, не без помощи Федора собрав покупки, практически бегом бросилась прочь из магазина, даже не попрощавшись с бывшим одноклассником.

Дома, запершись в ванной, девушка дала волю своим эмоциям. Вернее, вначале она ужаснулась, увидев свое отражение в зеркале – непослушные локоны вылезли из пучка, щеки залиты ярким румянцем, два ногтя сломано, а самое обидное – на лбу росла большущая шишка. Теперь понятно, почему таксист потребовал деньги вперед. Когда девушка сняла юбку, то расстроилась еще больше, увидев порванные колготки. Она стала разглядывать свои ноги, которые показались ей безобразно толстыми, а если учесть, что они с Сенькой не виделись лет десять, так она с того времени, опять же по собственному мнению, стала просто жирной коровой. И она вот такая предстала перед НИМ! А в своих мыслях раньше так часто представляла эту встречу совершенно по-другому. Там, в старых мечтах, она была гордой недоступной красавицей, а он, весь такой жалкий, с глазами, полными раскаяния, тянул к ней руки, прося помощи.

– Лана, – мама тарабанила в дверь ванной, – выходи! Хватит уже! Ну подумаешь, упала, с кем не бывает!

– Ни с кем не бывает, только со мной! Это все вы виноваты!

– Пора порядок навести, полгода живешь в кавардаке!

Под эти крики Света открыла дверь, и ее жаркая тирада была моментально потушена. Бабушка Зоя с размаху влепила любимой внучке в лоб ледяную тушку рыбы, причем хвост рыбины больно ударил Светлану по уху.

– Надо холод приложить, а то синячище будет.

– Мама, баба, ну вы чего? – и Света дала волю своим слезам с новой силой.

Через несколько минут трое женщин сидели обнявшись на диване в большой комнате. Бабушка пыталась шутить.

– Ну покаталась на едущей лестнице, ну не справилась, упала, чего убиваться-то?

– Дочь, ты кого-то встретила? – мама Таня начала догадываться, что дело не только в падении.

– Да! Да! Я встретила его!

– Кого его? Президента, что ли? – не понимала бабушка внучку. По ее глубокому убеждению, в нашей стране был только один мужчина, достойный уважения, остальные были рогатыми животными.

Зоя Алексеевна была коренастой женщиной семидесяти лет, небольшого роста. Своих высоких родственниц – дочку и внучку – она часто называла «гончими»: у нее вообще были словечки, причем весьма специфические, для описания разных людей. И вот сейчас, выслушав рассказ Светланы о ее несчастной единственной любви и о такой позорной встрече, Зоя Алексеевна сделала свой вывод:

– Да не стоит он тебя. Обезьян.

– Почему «обезьян»?! Он красивый, очень.

– Все они козлы! А твой еще и обезьян. «Федя, помоги», а сам, че, рук не имеет?

– Ну, может, ему не по статусу упавших покупательниц поднимать.

– Мужик – он хоть со статусом, хоть без – мужик! А твой, я тебе еще раз говорю, обезьян безрукий. Все, пойду кальян раскочегарю, нервов на вас нету!

– Бабушка, ты что, привезла свою бандуру с собой?

– А как же! И кальяшу, и фуфаечку!

И старшая из женщин пошла на кухню.

– Мам, ну ты чего молчишь?

– А чего говорить-то?

– Как ты могла позволить ей притащить в мою квартиру этот дымарь!

– А-а, ты об этом. Ну как с ней спорить? Да и деньгами на покупку жилья она тебе помогла. Без ее помощи платежи по ипотеке были бы неподъемными.

– Мама, я совсем забыла, у меня же сегодня на вечер запланирована важная встреча! Хозяин велел приложить весь талант, клиенты очень важные для него люди.

– Ланочка, не волнуйся, холод свое дело знает, вот уже краснота спала, и шишка уменьшается, немного работы тоником и все окей, – и Татьяна Михайловна аккуратно отлепила горбушу ото лба дочери.

– Пойдем на кухню, откроем окно, а то я за неделю не выветрю запах бабушкиного кальяна.

По всей квартире распространялся аромат шиповника.

На кухне, в цветной фланелевой фуфаечке, положив ногу на ногу, сидела на табурете Зоя Алексеевна и пускала кольца дыма.

– Зря вы морщитесь, мне помогает! Жизнь прожила, а нервы железные.

– Бабушка, в твоем возрасте вредно.

– Это тебе вредно, а мне самое то.

– Что мне вредно?

– Без козла жить, вот что! А ты, видно, упрямая, вся в мать, а та вся в своего отца. Помню я его. Короче, любишь ты.

– Кого?

– Обезьяна своего.

– Бабуля, ну что за зоопарк? Козлы, обезьяны…

– Нет, кое-что у тебя и от меня есть, я тоже в юности нанималась картошку сажать, вот и ты по чужим огородам все скачешь.

– Сколько раз тебе говорить – это две большие разницы.

– Одна.

– Кто одна?

– Разница одна, и ты одна. Надо действовать!

– Баб Зой, не пугай!

– Мам, в самом деле, ну чего ты взялась-то? Ватник свой приперла сюда и кальян – «кальяшу», как ты его называешь.