─ Взаимно! ─ ответил мне парнишка и встал, направляясь в мою сторону с протянутой для рукопожатия рукой. Культей же он прикрывал пах, явно не переставая стесняться меня. Да и на походке это сказывалось ─ ему пришлось немного пригибаться при ходьбе.
Пожав ему руку, я ухмыльнулся и заметил:
─ Зря стесняешься. Мы с тобой в одинаковом положении. Да и я не твоя одноклассница, чтобы от меня свои яйца прятать. Так что расслабься и выровняй спину. Кстати, ты когда сюда попал? День не помнишь случайно?
─ Помню, ─ отойдя на полшага и робко выпрямив спину начал отвечать Костя. ─ Третье сентября было, вечер. Время не скажу, но точно позже шести, а что?
─ Хммм… а год какой? ─ уточнил я, сразу посерьезнев, и, получив ответ, нахмурился.
Выходило, что на нашей Матушке-Земле случилась какая-то глобальная хрень в аккурат тогда, когда меня Бас пришил, ну или ненамного позже. Нет, была вероятность того, что Костя умер, спускаясь по лестнице ─ поскользнувшись и сломав шею. Или же от сердечного приступа или чего другого. И неважно, что у него даже усы расти не начали. Но шанс на выпадение именно этой ситуации стремится к нулю.
Это хорошо и плохо одновременно. Хорошо то, что никто точно не добрался до моей сестры. Просто не успели бы. Есть даже небольшой шанс того, что ей не пришло сообщение на коммуникатор о моей смерти. Или же пришло, но она его не прочитала, будучи погруженной в учебу или тренировку.
Плохое также начиналось с Насти. Где она? В какой части Ковчега? Да и вообще, смогла ли она перенестись, ведь запуск системы был аварийным. Хотя нет ─ конечно, у нее все получилось. По-другому и быть не могло. В это нужно верить и просто принять как данность тот факт, что сестренка очнулась где-то неподалеку и так же растерянно смотрит на все вокруг. Насчет растерянности ─ это, конечно, вилами по воде писано, ─ детский дом дает нехилую закалку нервам. В принципе ─ это единственное, что ты там получаешь. По крайне мере, в нашем с ней приюте это было именно так.
Скверным было еще то, что мой новый знакомый точно не знал ни о какой катастрофе на Земле и о причинах запуска аварийного режима мы могли только догадываться. Но, по большому счету, эта информация теперь для меня не так уж и важна. Теперь для меня, как и для других переселенцев, есть только один мир ─ мир Ковчега. А все остальное кануло в лету.
Или не кануло. Ведь может такое быть, что аварийная активация произошла из-за какой-то внутренней ошибки? Дежурный заснул за пультом, клюнул носом и случайно вжал красную кнопку, запуская сервера и выгружая с жестких дисков триллионы байтов живых людей. Почему нет? В любом случае, правду я узнаю не скоро. Разве что мне посчастливится найти человека из первой пары тысяч в очереди на доступ к информации, потому что кнопка связи с администрацией неактивна.
─ Ты здесь? С тобой все нормально? ─ обеспокоенным и немного испуганным голосом спросил у меня Костя, отступая назад. Видимо, мое выражение лица его напугало.
─ Нормально, просто я не это рассчитывал услышать, ─ ответил я, растирая лицо. ─ Так что не нервничай. Лучше скажи мне ─ ты куда попасть должен был?
─ В смысле? ─ непонимающе нахмурил брови парень. ─ В столовую, а что?
─ В прямом. Я в Мэджике должен был оказаться. Орков гонять и драконам хвосты крутить, в перерывах между соблазнением принцесс. А тут вот, ─ махнул я в сторону корабля, ─ чудо, что слабо вписывается в реалии магического мира.
С парнем я решил говорить максимально просто и открыто. Незачем грузить его со старта взрослой серьезностью и кручеными фразами. Да и авторитетом, в случае чего, всегда можно будет задавить. Хотя как знать. Подростки в этом возрасте вообще без башни, так что ему может быть до лампочки мой «авторитет».
─ Эммм… а что тут не так? ─ взглянув на корабль, спросил Костя. ─ Ну корабль. На мель сел, что тут такого? Вот то, что я голый и непонятно почему тут оказался, ─ вот это странно. А так я тоже в Меджик Дрим собирался. Магом стать хотел, вот.
─ Отлично… ─ пробормотал я, не сводя глаз с корабля. Объяснения его появлению я так и не придумал, а то, что было ─ испарилось. И хорошо, ведь если бы меня по ошибке засунули не в тот мир, то Настю я мог бы и не найти. А так ─ два не один. Шанс на ошибку меньше. ─ Да, а ты плавать умеешь?
─ Немного, а что? У нас в интернате бассейн есть, но я в него почти не ходил. Так, когда воспиталки на мозги начнут капать сильно, ─ пойду. А так ─ нет. Да и море недалеко, но на него нас редко водили.
─ Ничего, ─ усмехнулся я. ─ Но если ты собрался куковать здесь и питаться манной небесной, ─ ничего. А если нет, то придется поплавать, ─ кивнул я на виднеющийся вдали зеленый остров и осекся. ─ Стой, ты что, детдомовский? ─ ошарашено спросил я Костю, совсем по-другому воспринимая его ник.
─ Да, ─ насуплено ответил он и уже с вызовом спросил: ─ А что?! Жалеть станешь? Засунь себе эту жалость знаешь куда?
─ Тише-тише, дружище, успокойся, ─ выставив перед собой руки, сказал я вспылившему Косте. Но тот не послушал. Видимо, ему просто нужно немного выговориться, и тут я его понимаю. Да и жалость ─ это последнее, что ты хочешь увидеть в чужих глазах, будучи сиротой. Сытый голодного не поймет. Много лучше, когда это просто принимают как данность и относятся к тебе так же, как и к любому другому, ─ нормально, без слезливого «мне жаль». Всем жаль. Но это уже произошло и этого не изменить. Потому не нужно ворошить прошлое и теребить старые раны.
─ Мне семь было, когда это случилось. Автомобильная авария. Сбой автопилота на транспортнике. Он врезался в нас на полной скорости. Вжах! ─ ударил он культей о ладонь. ─ Нашу «теслу» смяло и выкинуло с автобана. Родители сразу умерли, а я почти год провел в больнице. Врачи меня по кусочкам собирали и даже почти собрали, ─ криво улыбнувшись, Костя махнул культей, ─ детальки не хватило. А потом меня выписали и отправили сразу в интернат. Тетя постаралась. Она отказалась от меня, забрав бизнес отца. Хоть лечение мне оплатила. Но, думаю, ее в суде заставили, или где там в наследство вступают?
─ А…
─ Чип? Родители в год вставили. Подарок на мой первый день рождения.
─ Да я не о том, ─ растерянно сказал я, глядя на парня и удивляясь вывертам судьбы и ее «случайным» совпадениям. Я плохо помнил своих родителей. Только образы. Ни лиц, ни голоса, ничего такого. Только то, что они у меня когда-то были. У Насти же вообще не было о них воспоминаний. В своем первом приюте мы оказались, когда ей было около двух лет. Мне ─ девять. Может, десять. ─ Сочувствую. Правда. Я сам детдомовский, с «Радуги», что за окружной. Это Москва, если что. Его еще «Цветником» называют. Слышал о таком?
─ А-а-а-а… та ладно? ─ удивленно протянул Костя и выкатил глаза от удивления. ─ Конечно, знаю. Нас им пугают часто. Говорят, что там все плохо. Воспиталки не смотрят, в комнатах по четыре человека живете, и вообще… А я с «Жемчуга», что в Сочинском районе.
─ Это который «Маленькие жемчужинки»? Под Геленджиком? ─ переспросил я, и парень кивнул. ─ Ого! Дорого-богато тебя устроили, я скажу. А что за нас ─ комнаты на четверых далеко не у всех были. Чаще по восемь в одну селили ─ на двухэтажных кроватях спали. И тумбочка одна на двоих стояла, а шкаф на четверых.
─ Офигеть! Как вы жили там?!
─ Да нормально. Но это ладно. Что там на счет поплавать? До того островка дотянешь?
─ Не думаю, ─ мотнул головой Костя, смерив расстояние от нас до ближайшего клочка суши. ─ Я и с протезом бы не доплыл, а без руки и от берега не отойду.
─ Да ну, ладно. Тут метров двести. Ну двести пятьдесят. Неужели не осилишь? ─ Мысль о том, чтобы тащить на себе этого парня, мелькнула и удавилась в зародыше. Я не понаслышке знал о поведении утопающих и о том, что они способны в панике утопить как себя, так и спасающего их человека. Но и оставлять его здесь был не вариант. Детдомовцы так со своими не поступают. Мы можем гнобить друг друга, бить, любить или ненавидеть, но если нужна будет реальная помощь ─ всегда поможем другому. По-другому никак. У нас нет никого в этом мире. Мы сироты, и взаимопомощь и поддержка для нас не просто неписаное правило, а жизнь. Так что бросить его здесь я не смогу. Но как переправить его на остров не рискуя? Умирать нельзя ─ не просто так об этом написали целых три раза. Видимо, отголосок моих мыслей промелькнул на лице, потому что Костя обреченно спросил:
