— Твоя. — Прошептала едва слышно, Хидан прочел по губам и довольно оскалился.

***

Она попыталась перевернуться на другой бок, убирая с себя руку Мацураси. Цепь громко звякнула, вызвав у неё раздраженный стон. Мацураси спал здесь уже третью ночь и не говорил причину. Она полагала, что прошло три дня, ориентируясь лишь по тем моментам, когда он ложился спать. Тело все еще ныло от боли. Ей бы хватило трех пальцев на одной руке, чтобы перечислить то, что у неё не болело. Мысли практически постоянно были спутанными после ужина, хоть теперь она чувствовала, что к ней возвращается рассудок. Хотелось побыть одной и привести их в порядок, но Хидан даже не думал уходить из этой комнаты. Он называл её Чистилищем. Она называла её Адом. Подтянула колени, садясь и почувствовала некую свободу от того, что цепь перестала душить её. Бросила осторожный взгляд на Хидана, но тот не проснулся. Если бы она достала ключ хотя бы от замка, который держал её на привязи…

Юкимура стиснула зубы, сдерживая слезы. Это было унизительно. Она глубоко дышала, слыша, как он переворачивается на другой бок. Она понимала, что он не успокоится, пока в её матке не будет плода. Возможно, ему уже это удалось. Но Оотори понимала, что даже тогда её мучения не закончатся. Она ровно выдохнула, пытаясь не представлять себе подобное будущее. Начало тошнить. Вздрогнула, когда заметила, как Хидан вновь перевернулся, приподнявшись на локте.

— Почему не спишь? — Спокойно спросил он, не видя её в этой кромешной темноте. Когда он был здесь, свет на ночь выключался.

— Душит. Не могу. — Тихо сказала она, стараясь не выдать дрожи в голосе, но Хидан заметил. Он встал с кровати, щелкая по выключателю и, сощурившись, посмотрел на кровать. Юкимура сидела, свернувшись в комок и обняв колени. Одеяло было скинуто, серая рубашка, которая была ему мала, прятала тонкое бледное тело. Он подошел, вынуждая её поднять голову. За эти три дня её кожа посерела, мешки под глазами стали явно заметнее. Практически не спала — он не давал. Недовольно цокнул, отчего она дернулась. Хидан не мог допустить того, чтобы потенциальная мать его ребенка выглядела как живой скелет. Понимал, что все то, что так нравится в постели ему, не нравится ей.

— Я сниму ошейник. — Подумав, сказал он. Оотори недоверчиво смотрела на него. — Завтра ты сможешь даже выйти отсюда, малыш. — Сощурился. — Так как ты все равно меня разбудила, мы развлечемся. Я прослежу за тем, чтобы ты уснула. — Пообещал он, оскалившись.

Оотори не шевелилась, когда Хидан отстегнул цепь от изголовья и от ошейника. Не шевелилась, когда щелкнул сам ошейник. Не поднимала голову, когда слышала, как обе вещи прячутся в один из ящиков — Хидан словно намекал, что они всегда могут вернутся на её шею. Мацуарси перевернул её на спину, вынуждая лечь на середину кровати и заглянул в глаза, в которых уже практически не было видно белка за полопавшимися сосудами. Вздрогнула, когда его рука собственнически расстегнула рубашку, которая прятала от взгляда обнаженное тело. Пальцы заскользили вниз, задевая грудь, обведя пупок, а после Мацуарси провел по половым губам девушки, продолжая смотреть ей в глаза. Она не могла отвести взгляд — слишком хорошо помнила, как он начал душить её с безумным оскалом.

— Если бы ты знала, как я люблю тебя. — Шепнул прямо в губы, касаясь их. Она не отвечала. Лишь надеялась, что это быстро закончится. Низ живота нестерпимо болел из-за постоянных сношений. Мацураси раздвинул её колени, приспуская собственные брифы и провел ладонью по возбужденному члену. Она вскрикнула, когда он вошел в неё, несмотря на то, что она была не возбуждена и именно этот вскрик заставил Хидана замереть. Точно, вспомнил он. Он же не дал ей таблетку. Вышел, слегка поморщившись от ноющей боли в своем члене, но решил, что сможет подождать. — Тебе ведь понравилось, когда я был снизу, да? — Прошептал он, поставив руки по обе стороны от неё и опустился вниз, проводя языком по клитору. Юкимура задрожала. Она стала более чувствительной. Не удивительно, ведь последний секс был пару часов назад. Он ввел в неё один палец, второй, не переставая работать языком. Оотори выгнулась, тихо застонав. Появилась смазка. Он усмехнулся. Как бы она к нему не относилась — её тело уже само по себе положительно реагировало на него. Хидан считал это прогрессом.

Вновь поднялся, вводя в неё член и двигался гораздо медленнее. Контролировал себя, чтобы не ударить. Целовал каждую ссадину, вызывая на её коже мурашки от контраста холодного воздуха и горячих губ. Слегка приподнял её бедра, меняя угол проникновения и Оотори вновь протяжно застонала, прикрыв глаза.

— Смотри на меня. — Приказал он, двинувшись чуть резче. Она послушно распахнула глаза, едва заметно улыбнувшись. Хидан заметил это, проводя рукой по её скулам. — Хорошая девочка.

Когда Мацураси на утро вышел из комнаты за завтраком, Юкимура уловила одну важную деталь, которая заставила её усмехнуться — он не запер дверь. Всё естество желало распахнуть дверь и сбежать, но разум приказал не двигаться.

— Очередная проверка. — Подытожил Мангецу, появившись в тот момент, когда Оотори застегивала последнюю пуговицу на рубашке. Стало непривычно ощущать отсутствие ошейника, отчего Оотори то и дело касалась шеи и разминала её. Именно за этим её и застал Хидан, когда она наклоняла голову, наслаждаясь относительной свободой. — Улыбнись ему. — Произнес Хозуки, наблюдая за реакцией мужчины. Оотори скромно потупила взгляд, едва заметно улыбнувшись. Пальцы коснулись шеи, на которой теперь было ожерелье из ярких засосов и укусов.

— Спасибо. — Взглянула на Хидана, который молча поставил тарелку на комод и вышел из комнаты. В замке так и не произошло щелчка. Юкимура покосилась на Мангецу, на что тот пожал плечами, усмехнувшись, отчего сердце облилось кровью. Слишком похожа на него, даже если это галлюцинация.

— Мужчинами так легко крутить. Достаточно дать им того, что они желают.

— Эй, это моя фраза. — К Юкимуре начала возвращаться привычная наглость и уверенность. Мангецу лишь засмеялся. — Теперь нужно ждать следующего шага. — Пробормотала она, спуская завтрак в унитаз.

***

Нара устало протер веки, тряхнув головой, чтобы взбодриться. Они с Итачи уже больше двух суток просматривали видеозаписи, пытаясь восстановить маршрут, поочередно отдыхая всего по два часа.

— Вот он выезжает из Хинохары, покидает префектуру и двигается в направлении Оцуки в префектуре Яманаси. Потом у нас идет дыра, но на этой записи, видно, как этот же автомобиль возвращается обратно. Так же этот автомобиль был засечен возле города Фудзими префектуры Нагано, а потому можно предположить, что он делает такой крюк. — Нара показал маршрут на карте, подавив зевоту. Мадара кивнул, всматриваясь в маршрут, пока Нара продолжал рассуждать вслух. — Юкимура когда-то предполагала, что помещение, в котором находятся жертвы, глушит сигналы, значит, как она думала, это должен быть дом, который напоминает по устройству клетку Фарадея, или же это должен быть бункер. Она склонялась ко второму. Если честно, я тоже предполагаю, что это бункер или какой-то подвал, переоборудованный под более-менее подходящие условия.

— В Нагано во время второй мировой войны действительно были построены бункеры. — Пробасил Мадара. — Но они все под наблюдением. — Шикамару согласно кивнул, не собираясь спорить с главой криминалистического отдела. С момента пропажи Юкимуры прошло больше семи суток. Больше ста семидесяти часов бездействия. Учиха оградил агентов, занимающихся маршрутом, от Тобирамы, но сдерживать того было все сложнее и сложнее. Взглянул на календарь. Тридцать первое января. Он и до этого не праздновал Новый год, а в такое время и вовсе не видел смысла.

— Но ведь есть частники. — Произнес Нара, указывая на небольшой участок карты. — В этом месте находятся три бункера, Обито уже связался с их владельцами, для разрешения на обыск. — Указка переместилась в другую точку префектуры Нагано. — Здесь два, но о них ничего не известно. И здесь находятся по одному бункеру, о которых тоже мало что известно.