Я был склонен со своим опытом согласиться.
Завтра сообщу Корзе о происшествии, пусть берут лирелей в разработку, отслеживают связи. В первую очередь – отработать тех, с кем контактировала здесь, в замке, и выявить предпочтения.
Озаренная – большая ценность и удача, в сравнении с этим попытка влезть в мою сокровищницу – невинная шалость, о которой и упоминать-то неловко.
А вот возможная утечка информации о ценности озаренных вдохновением для обоих эльфийских народов, о самом их существовании…
В этом месте плавное течение моих мыслей прервал всплеск силы.
Очень узнаваемой силы.
Абсолютно невозможной здесь и сейчас.
Томную лень смыло с меня в один миг, я слетел с постели, на ходу открывая портал в купальни…
…межмировой переход осыпался искрами не полностью выгоревшей силы, ловчее заклинание пролетело сквозь этот след, ударилось о стену и расплескалось по ней бесполезными нитями.
Моя «практически завербованная» гостья сбежала у меня из-под носа, из моих личных покоев, в которых по умолчанию недоступна любая магия, кроме моей, из замка, полностью закрытого от межмировых переходов.
Прекрасно.
Корза эль-Талаф явился в мой кабинет незамедлительно, стоило только отправить зов, и выглядел безукоризненно – камзол в безупречном порядке, прическа волосок к волоску.
– Ирондель Даркнайт, – озвучил я, не тратя лишних слов.
– Даркнайт Ирондель, человек, двадцати пяти лет, в Алиэто-оф-Ксадель около полугода, служит секретарем младшего эль-ассари[3]. – без запинки начал излагать сведения Мастер Теней.
По нему никак нельзя было заподозрить, что вопрос стал для него неожиданным: абсолютная память старого Корзы давно стала легендой.
– Урожденная простолюдинка, урожденная гражданка Империи, бывший мастер-наставник одной из человеческих академий магии, сирота, замужем не была, в предосудительных связях не замечена, – он ненадолго задумался, перебирая известные ему об этой особе факты, и резюмировал, – Ничего интересного, вериалис.
Ничего интересного.
Действительно.
Совершенно ничего.
И я вкрадчиво поинтересовался:
– Скажи, а тебе не показалось «интересным», – я выделил голосом это слово, – что маг уровня мастера-наставника вдруг резко понижает свой социальный статус и идет перебирать бумажки к младшему секретарю старшего помощника?
– Показалось, – почтительно наклонил голову эль-Талаф, игнорируя мой сарказм. – Дополнительная проверка выявила, что по прошлому месту службы лирелей имел место внутренний скандал, касавшийся оскорбления чести незамужней простолюдинки со стороны непосредственного начальника. Скандал замяли: в приватном разговоре с нашей Тенью руководитель лирелей клялся, что принес ей извинения и что не имел в виду ничего предосудительного – и был искренен при этом. Но, очевидно, лирелей все равно сочла себя задетой и покинула место службы. Учитывая, что в человеческих мирах женщине, даже одаренной и образованной, не так просто отыскать достойное место…
Он чуть шевельнул ухом, обозначая, что не видит ничего удивительного, что лирелей в конце концов оказалась у нас.
Я молча послал Мастеру Теней проекцию, дающую полное представление о том, что именно Ирондель Даркнайт проделала с сокровищницей Цитадели-над-Радугой.
– О-о-о, – восхищенно выдохнул эль-Талаф, известный ценитель мастерства и тонкого искусства. – Какая… прелесть. Если человеческих магов теперь так учат… – он шевельнул пальцами, разворачивая проекцию новым ракурсом, и блаженно вздохнул:
– Изумительно. Могу ли я узнать, где лирелей сейчас?
– От всего сердца надеюсь, что да, – благосклонно отозвался я.
И уже совсем другим тоном спросил:
– Корза эль-Талаф! Известно ли тебе, что последние полгода приказы на подпись младшему эль-ассари дома Алиэто носила озаренная вдохновением?
Зрачки Мастера Теней дрогнули – единственное проявление эмоций, которое он себе позволил в ответ на мой вопрос. И на сопровождавшее его давление.
А затем – максимально раскрылся.
Старый Корза, при всех недостатках его паскудного характера, знал, когда лучше не нарываться.
Поэтому на заданный вопрос он отвечал, глядя мне в глаза и выбрав максимально подробную и однозначную формулировку:
– Нет, вериалис. Мне не было известно, что секретарь младшего эль-ассари, человек Даркнайт Ирондель, является озаренной.
Люди считают, что все эльфы слышат ложь.
И хоть мой народ не спешит развенчивать это мнение, оно не совсем верно: данное умение является привилегией Старших нашего народа. Но даже Старшего эльфа можно попробовать обмануть игрой смыслов и значений.
И если бы Корза эль-Талаф вместо внятного, не допускающего двояких толкований ответа на мой вопрос, начал юлить, это стало бы его приговором. И мы оба это знали.
Что ж. Пожалуй, в его ответе мне не к чему было придраться.
– Около двадцати минут назад Ирондель Даркнайт покинула мои покои, миновав при этом блокировку и щит. Лирелей необходимо разыскать и вернуть – почтительно, как ты понимаешь. Еще раз повторяю: я лично давал озаренной гарантии безопасности, и, если я сочту, что мое слово было нарушено… – я помолчал, позволяя старому хрычу додумать последствия самостоятельно.
– Будет исполнено, вериалис, – склонил голову в малом поклоне Мастер Теней, и отправился к выходу из кабинета, получив безмолвное разрешение.
Какая занятная жизнь была у лирелей Ирондель Даркнайт.
Мой кабинет (личный, а не официальный) нынче выглядел, будто комната Памяти этой девицы (хотя уже и не девицы): два портрета – копия, снятая из личного дела мастера-наставника, и копия, снятая с портрета в галерее почета академии, обрамляли входные двери с обеих сторон. На обоих изображениях лирелей выглядела слабой тенью себя настоящей – блеклая, невыразительная, незаметная. Серая мышь, не имеющая ничего общего с жемчужным чудом. Проекции с мест славных деяний бывшего секретаря эль-ассари, мягко мерцали, зависнув над рабочим столом. Сам стол завален отчетами подчиненных старого Корзы.
«– Ирондель? Даркнайт? Да, прекрасно помню, такая тихая, скромная… Очень талантливая девушка – и наставник отменный, и маг на редкость умелый. Она ведь слабосилок была, вы знаете? Там, где другим было достаточно движения ресниц, ей приходилось долго и сложно колдовать, использовать подпорки из формул и плетений… Уж не знаю, как наши замшелые пни взяли ее в штат – в Академии довольно жесткие требования к уровню дара – но то, что взяли, это большая, большая удача для всех нас. Она оказалась очень талантливым преподавателем!» – доносился из кристалла голос одного из бывших коллег озаренной.
Согласен. Чрезвычайно умелый маг. Но слабосилок? Да полно, лирелей едва ли существенно слабее меня.
Я откинулся в кресле, прикрыв глаза и сцепив руки на затылке, слушал магическую запись, одну из приложенных к отчету подчиненным Мастера Теней. Магический кристалл неторопливо вращался над ложем подсвеченной подставки, бросая на стены и мои закрытые веки узорные тени.
«– Такая славная барышня! Серенькая, но заставить себя уважать умела. И такая скромная, бескорыстная… Вы знаете, сколько у нее было авторских плетений? Другому бы хватило именную школу основать! А Ирондель их даже не патентовала. Да, касательно именной школы я погорячилась – никто не позволил бы простолюдинке прыгнуть выше головы, а выгрызать это право ей не хватило бы характера: она была тихая, скромная девочка без происхождения и покровителей. Со стержнем, да – но не настолько. Но если бы Ирондель свои разработки хотя бы патентовала – она, как минимум, могла бы их продавать. На ее лекции из других академий слушатели приезжали! А она жила на одно академическое содержание. Поймите правильно, в Алых Башнях весьма достойное жалование, но… не для молодой девушки!» – женский голос с надменными и властными интонациями был полон раздражения и сожаления. Типичная старая карга, но к моей беглянке расположена вполне благожелательно. Впрочем, это вряд ли мешало ей третировать молодую коллегу при каждом удобном случае.
