И в третий раз они проговорили до ночи. Теперь не только Мариус засыпал его вопросами, но и наоборот. Снова сидели за столом, пили чай и ели, что прин1с Виктор. Кроме прочего, он купил профитроли. Это кушанье пришлось гному очень по вкусу. Сегодня тот выглядел получше, хотя отёчность ещё не сошла с его лица. Но он принимал таблетки, как обещал, и жар спадал. В кочегарке стоял дубак. Виктор вместе с термосом взял из дома шерстяное одеяло, что вынес, обернув под курткой вокруг живота. Мариус завернулся в него, как в плащ, сделавшись похожим на карикатурного индейца.

   Виктор рассказывал о системе отопления больницы, а затем перепрыгнул на движущую силу пара. Попытался объяснить про бензин и электричество, но тут его знаний не хватало, и он только вконец запутался сам, и запутал гнома. Болтали о многом. Про то, как живут "там" и "тут". Какие у кого проблемы. И научные достижения. Уступая напору Виктора, Мариус поведал о долгих эпохах противоборства просвещённых рас - людей, гномов и эльфов с дикими племенами орков, а также прочей их братией, что испокон веков предпочитали тьму свету и жестокость разумности.

   Ещё говорили о тайном. Здесь глаза горели уже у обоих.

   - Изыскательство, - изрёк Мариус, нависая над обшарпанной столешницей. Сухие, перевитые жилами кулаки его при этом были сжаты, но не от гнева, а от возбуждения, - вот что движет мною и такими как я в наших странствиях. Мы знаем, что окружающий мир не ограничивается лишь тем, что видят наши глаза. Мир - он шире. И в нём есть нечто недоступное простому зрению, нечто таящееся рядом, но сокрытое за тонкой ширмой. Прочие этого не ощущают. Но мы ощущаем, мы пытаемся приоткрыть эту ширму и заглянуть за неё. Зачем? Потому что можем, потому что этого требует наш разум... В мире должно быть место чуду. Место поиску... Все наши помыслы и фантазии, откуда они рождаются? Они подобны отражению некоего тайного Знания. Его проявлению в реальности. Я ощущаю его присутствие в сумрачных закоулках заброшенных пещер и в земляных норах под вздыбленными корнями деревьев. Оттуда на меня веет сокрытым, и я, словно ищейка, беру след и веду свой поиск. И как та самая собака, я просто не в силах устоять. Это моя жажда, и она требует утоления.

   Виктору было, что добавить из личного.

   - Я... я чувствую тоже в старых чёрно-белых фотографиях с их размытым фоном и крупной зернистостью, на которых люди выглядят и улыбаются словно бы иначе, чем на цветных фото или в обычной жизни. Я смотрю на них и вижу отпечаток таинственности. Я вижу его же в копошении муравьёв и во взгляде кошки, в завывании ветра и в полёте снежинки. В своих снах, в конце концов!

   Мариус не понял, что такое фотография. Пришлось объяснять. С остальным он был согласен.

   Время пролетело незаметно, и вновь нужно было спешить домой.

   - Я приду завтра, - пообещал Виктор.

   - Хорошо, - кивнул Мариус, кутаясь в одеяло. Посреди здешней унылой обстановки тот походил уже не на индейца, а на заморенное приведение. Увидь его кто-то другой в подобном виде, конечно, схлопотал бы инфаркт, но гном выглядел скорее жалко, чем пугающе. - Поговорим ещё. И, надеюсь, ты меня проводишь.

   - Куда провожу?

   - До оврага, где портал. Твоими заботами жар у меня почти прошёл. Я даже отъелся и отлежался, за что тебе сто тысяч благодарностей. - Мариус вновь поклонился в пояс. - Теперь мне пора возвращаться.

   - Но на той стороне может быть засада! - едва не сорвался на крик Виктор. Он вдруг... что? Может, он надеялся, что эти их беседы - их клуб по интересам в старой кочегарке - так и будет продолжаться из вечера в вечер?

   - Навряд ли. Орки шли грабить и слишком задерживаться на одном месте ради одного гнома им не с руки. Если получится, я успею предупредить кого-то из ближайших сёл об опасности. Может, ещё и поучаствую в истреблении этой скверны, когда их погонят обратно.

   Виктор хотел что-то сказать. Но лишь закусил губу. И вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Засунув руки в карманы, он поплёлся домой.

   - Что, Крыс, на душе попаршивело? У меня тоже, дружище, у меня тоже.

   ...Это было вчера. А сегодня он вновь здесь. В последний раз.

   В пакете ещё немного припасов. А также подарок, что Виктор выбрал после некоторых колебаний в книжном магазине. Уже стемнело, а он всё стоял на дорожке и терял попусту время. Если гном выглядывает в окно и видит его, что он думал? Снаружи кочегарка казалась совершенно заброшенной. Виктор встряхнулся, передёрнул озябшими плечами. И только сейчас заметил, что из темноты наверху сыпется мелкая белая крошка. Как стиральный порошок. Сама природа их подгоняла.

   Он зашагал по подмёрзшему насту из опавших листьев.

   Уже у двери его вдруг посетила мысль, что гном мог уйти, не дождавшись его. И что внутри он найдёт лишь ржавый котёл и пыль по углам. Виктор судорожно рванул дверь.

   - Мариус?! Ты здесь?

   В кочегарке вспыхнул огонёк кристалла, осветив стены, пол и бок того же котла. Закутанный в одеяло, гном сидел за столом. На столешнице поверх газетных листов лежал его меч. Рядом собранный походный мешок.

   - Я здесь, - отозвался гном. - А ты задержался. Я уж начал думать...

   - В магазине очереди, - пояснил Виктор. - Я зашёл взять ещё кое-что, так сказать, на дорожку. Бутылка с водой. Негазированной. Бананы. Пироги. Ну и по мелочи, чтоб хранилось подольше.

   - Ваши чудесные магазины, где как по волшебству находится, что угодно. Это уже не нужно было делать, у меня и так всё хорошо.

   - Ладно... Вот ещё - тебе они, вроде, понравились.

   Виктор достал из пакета пластиковую упаковку пирожных с творожным кремом.

   - Это же эти... - обрадовался гном. - Как их? Эти печеньки...

   - Профитроли.

   - Да! Хм, тролли. Спасибо. Теперь всё не просто хорошо, а великолепно!