Мариус укрылся одеялом с головой, точно капюшоном, оставив смотровую щель, через которую глядел на высотные здания, на фонари и припаркованные машины.
- Электричество... бензин... асфальт, - доносилось от него.
С проспекта свернул автомобиль и начал догонять их со спины, освещая перед ними дорогу. Гном хотел прыгнуть в канаву, тянущуюся между дорогой и оградой больничного городка, в замёрзшие лопухи. Виктор удержал его, схватив за руку. Для этого ему пришлось приложить все силы, так как Мариус, прояви он ещё чуть больше упорства, легко утащил бы его за собой.
- Спокойнее, - сказал Виктор. - Он просто проедет мимо.
Мариус не ответил. Мышцы его окаменели. Он весь напрягся, и Виктор мог бы поклясться, что свободная его рука сейчас лежала на рукояти меча.
Автомобиль приблизился, поравнялся с ними (они расслышали звучащую в салоне музыку) и покатился дальше. Свет фар отдалился, и их снова укутал сумрак. Гном чуть расслабился.
- Уф... нет, всё же проще выйти на бой с гигантской сколопендрой, чем такое, - прошептал он. - И ведь в них едут люди. Что может заставить разумное существо залезть в железную коробку и мчаться внутри неё?
- Ну... - Виктор пытался подыскать подходящий ответ. - Наверно, они очень спешат.
Мариус глядел вслед удаляющемуся автомобилю:
- У нас в горах, если спешат, используют осёдланных ящеров. Удовольствие тоже так себе, но всё же.
- Я же рассказывал тебе про машины.
- Да. Но у меня - это страх неизвестного. Преодолеть его просто так невозможно.
- Сами по себе эти "железные повозки" не способны причинить вреда. Они даже не будут двигаться без управления человеком.
- Ха! Посмотрел бы я на тебя, когда ты столкнёшься нос к носу с вулканическим червём. А ведь от них можно разжечь горн, они и не пискнут, такие безобидные. Но выглядят - не приведи увидеть в страшном сне.
Виктор мог бы возразить, что он с нетерпением ждал бы такой встречи.
Спустя несколько секунд гном уже вновь глазел по сторонам. А Виктор смотрел искоса на него. И думал.
"Сейчас он уйдёт к себе... Поднимать народ против нашествия орков. Защищать деревни от жестоких тварей. Воевать. Уйдёт странствовать по своим горам и бескрайним равнинам, по диким неведомым местам в поисках тайного эльфийского знания или чего-то ещё. Клинок на поясе, за плечами походный мешок. Сапоги его стоптаны сотнями дорог, но он не согласится обменять их на новые, будь даже те вышиты золотом. Ведь эти разносились так, что стали словно вторая кожа. Он уйдёт. А я останусь".
- Ночь, светлая как день, - расслышал Виктор очередные шептания.
Мариус, похоже, даже не осознавал, что говорит вслух.
- Я не могу помыслить о тех безднах Знания, коим владеют ваши умники, - сказал гном, перевесив мешок с одного плеча на другое. И глухо зашипел. Рана, причинённая ножом орка, напомнила о себе.
- А я не могу помыслить о знаниях, которыми владеют ваши умники. Да и ты сам тоже. Ты сказал, что странствуешь двести лет и обходил половину своего мира. А я почти не выбирался из этого города.
- Этого огромного сказочного города, - добавил гном, пихнув его в бок. - Я уверен, что все мои двухвековые знания - сущие крохи, по сравнению с теми, что уже успел познать ты. Да и насчёт половины мира я несколько приврал.
Они подходили к концу бетонного ограждения. Больничный городок был устроен на одной из городских окраин. Сразу за его периметром начиналась берёзовая рощица, за которой располагалось лишь местное кладбище. Здесь проезжая часть сворачивала налево, огибая спальный микрорайон. Направо же вдоль дальней узкой стороны ограды пролегал тот самый овраг, который Мариус первым увидел в их мире.
Совместный поход подходил к концу, продлившись от силы пятнадцать минут.
- Это тот самый овраг, - подтвердил гном. - Конечно, в прошлый раз в голове у меня всё было спутано, но место приметное. Вон там, за деревьями, стояли люди, светили огни и кто-то играл музыку.
- Там любят тусоваться вечерами, - пояснил Виктор. - Но сейчас уже слишком холодно. Всё веселье откладывается до следующей весны.
Мариус навряд ли понял, о чём речь, но переспрашивать не стал. Мысли его уже, должно быть, были заняты предстоящим возвращением в родные края. Заботы здешней реальности он оставлял по эту сторону портала.
Они спустились по весьма крутому склону на дно оврага. Некие "умники" этого мира устроили здесь стихийную свалку. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться и не съехать вниз на пятой точке. Пивные бутылки, мятые пачки сигарет, целлофановые пакеты и прочие отбросы.
- Что это за колесо? - спросил гном, кивнув на драную покрышку, застрявшую на середине склона. - Такие были на тех "повозках".
- Это просто мусор. - Виктор даже не взглянул. Всё его внимание было сосредоточено на коряге, оставшейся от некогда необхватной ели.
Гном подошёл к замшелому со смоляными потёками древесному обрубку. Чернота, лежащая в ложбинке у его раздваивающегося основания, казалась более плотной, чем вокруг. Виктор, если бы там имелся сквозной проход, смог бы пролезть в него лишь на четвереньках.
- Мне пора, - сказал гном, дотронувшись до руки Виктора.
На этот раз у них сложилось обычное рукопожатие, каким было принято встречаться и прощаться в этом мире.
- Ещё раз благодарю тебя, друг. Я не забуду того, что ты сделал для меня.
На небе ни звёздочки, всё заволокло покровом тучами. В низине темень, так что Виктор едва различал лицо своего собеседника. Они стояли посреди свалки и жали друг другу руки. И Виктор всё не разрывал рукопожатия.
