- И не надо. Пол - каменный, подойдёт.
- Пол? На что вы намекаете?
Гуго ответил ни словами. Взяв один из оставленных в комнате табуретов - прежде Амалия всегда стелила на них круглые домотканые половички, - он с размаху саданул им об пол. Грохот. Треск. Спинка с ножками раскололись и отвалились. Тогит зажмурился. А разрушитель присел на корточки и стал складывать обломки в кучу. Когда Гуго принялся плескать на них маслом из лампы, Тойво всё понял. Чародей вынул из кармана грязную тряпку, бывшую, видимо, его платком, также смочил её маслом и поджёг. После чего сунул под обломки. Но полированное дерево занималось плохо.
Хрустнув коленями, Гуго поднялся. Прошёл к шкафу, раскрыл и начал рыться внутри. Что-то достал. Тойво узнал свою старую рубаху. Чернобородый разодрал её и, стараясь не загасить тлеющие язычки, подложил в огонь.
- Бездна! - Гуго пытался раздуть пламя. - Эй, тащи ещё что-нибудь, что будет гореть. Дрова из очага тащи!
Командирский окрик вывел Тойво из ступора, в котором тот находился.
- Я передумал, - произнёс тогит.
- Что передумал? - Гуго всё возился у не желающего гореть костра, обратившись к Тойво оттопыренным задом. - Поздно передумывать, друг мой.
Развернулся разрушитель столь быстро, что Тойво не успел и ойкнуть. Пальцы с чёрными ногтями железной хваткой сомкнулись на запястье тогита. На него воззрилось бородатое лицо с ощеренным ртом.
- По-хорошему говорю тебе, толстячок, - делай, что велено. Живее!
Но Тойво уже очнулся. Это был его дом, и он мог выпроводить отсюда нежеланного гостя в любой момент. Тогит дёрнулся. Даже замахнулся свободной рукой, стремясь оттолкнуть или даже ударить противника, впрочем, ни на то, ни на другое так и не решившись.
- Вон! Вон! Вон! - завопил он. - Вон из моего дома!
Гуго с сожалением покачал головой.
- Не хотелось мне прибегать к подобному раньше времени, но...
Чародей поволок Тойво за собой, словно строгий отец нашкодившего ребёнка. Тогит продолжал брыкаться, что не имело никакого смысла. А Гуго подвёл его к своему мешку, порылся в нём и достал моток верёвки. Орудуя весьма ловко, так, что Тойво не заметил как, уже был скручен. Гуго подтащил его к оставшемуся в комнате табурету, усадил и привязал к сиденью. Всё это он проделал в сосредоточенном молчании.
- Посиди пока тут. - Чародей перевёл дух. - Когда понадобишься, отвяжу... Мне ведь, в самом деле, без тебя не обойтись. Такие дела.
Пока они боролись, костёр успел разгореться. Гуго раскрыл окно, давая дыму выход. Затем сходил в коридор, принёс ещё один табурет, который также был разломан, а затем брошен в огонь.
- Хорошо. Теперь далее.
Из своего мешка он достал толстую книгу с деревянным окладом. Зажав её под мышкой, вновь вышел из комнаты. Куда он направился, Тойво видеть не мог. Чародей вернулся с кружкой, из которой глотал воду.
- Хочешь? - предложил он своему пленнику.
Тойво смотрел на него во все глаза. Он был пленён в собственном доме, человеком, которого сам же и привёл сюда. В голове у него крутилось одно: "этого не может быть, просто не может быть...".
- Ну, как знаешь. - Гуго швырнул опустевшую кружку на пол.
Пламя уже вовсю трещало и плевалось искрами, его отсветы разогнали тьму по углам, превратив комнату в подобие пещеры. От дымного чада першило в горле. Подойдя ближе к огню, Гуго принялся листать свою книгу. Тойво наблюдал за его действиями, не способный вымолвить ни слова, лишь сдавленно хрипя. Он словно был зрителем некоего пугающего представления.
Чародей совершал ритуал.
Помимо упомянутой книги из мешка были извлечены две свечи чёрного воска в высоких подсвечниках. Их зажгли и поставили по обеим сторонам от костра. Была извлечена резная шкатулка, полная рыхлого порошка. Целую горсть его Гуго швырнул в огонь. Пламя взвилось синим языком, что лизнул потолок, оставив на нём закопчённое пятно. Поднялась кислая вонь, от которой оба закашляли. Благо пламя почти сразу унялось до прежних размеров.
- Так, так, так, - твердил Гуго, сверяя с книгой каждое своё действие.
Должно быть, предварительные приготовления были закончены. Ничего более чародей из мешка не доставал. Удерживая тяжёлый переплёт одной рукой, ногтём другой он водил по строкам и что-то заунывно бубнил.
С содроганием Тойво начал замечать, как синеватое пламя отзывается на его бормотания, чуть взвиваясь и опадая в такт с ними, колеблясь и шипя, будто танцуя. Гуго почти уткнулся в книгу носом. Губы его беспрерывно шептали слова на неведомом тогиту языке. В уголках рта вспузырилась пена. Голос усилился. Теперь он вещал на весь дом - грозно, повелительно, словно приказывая кому-то незримому. Слова не произносились, а выплёвывались.
Тойво страшился пошевелиться и тем обратить на себя внимание. Была бы его воля, он бы отвернулся. Но некая сила, покрепче связывающих его верёвок, не позволяла ему даже сомкнуть век, заставляя смотреть на творящийся ужас.
Гуго прокричал нечто надрывное. Прокричал и оборвал своё чтение. А эхо его вопля ещё катилось по дому. Чародей захлопнул книгу и небрежно бросил её в сторону - своё предназначение она выполнила.
- Теперь только ждать, - сказал он.
Глядя в огонь, Гуго вытянул над ним ладони, как если бы они у него мёрзли. Сам Тойво так весь взмок от пота. Пламя трещало, озаряя лицо тогита. А снаружи расстилалась ночь. Жители Дубков мирно спали в своих постелях и даже не могли помыслить о происходящем под самым их боком.
- Что вы делаете? - простонал Тойво, когда молчание и неподвижность, наступившие после недавней бури, стали невыносимо давящими.
