Волков пожал руку собеседнику, и они разошлись — Шурик к выходу, а Олег к Сереже, правда, взглянув на него, настороженно нахмурился.
— А ты чего явился? — спросил, подойдя, наемник, глянув на когтистые руки и янтарные глаза.
— Неважно, — зло произнес Птица, вздернув подбородок. — Идем.
Это прозвучало приказным тоном, отчего плечи, обтянутые черным пиджаком, вздрогнули и напряглись. У них снова что-то щелкнуло в голове, что расхлебывать придется Олегу.
Стоило створкам лифта закрыться, как Птица резко вжал Волкова в стеклянную стенку, резко дернув за ошейник. Олег болезненно зашипел, а Дух напротив оскалился.
— И что это за мальчик? — произнес строго Птица, сверкая желтыми глазами. Теперь перья проклюнулись более явно, появившись даже на висках, и почти полностью превратив рыжую медь волос в угольную темноту.
— Просто наемник, который на меня работает, — ответил Олег, искреннее не понимая реакции Разумовского в обеих его ипостасях.
— Ты с ним развлекался, пока в лес не потянуло? — прошипел Дух, зло щурясь. Олега осенило.
— Ревнуете? — вырвалось у него неосознанно. Как несколько недель назад Птица замер, странно округлив глаза. Кажется, и он осознал произошедшее. Они замерли, замолчав, отчего повисла неуютная дерганная тишина — Олег дышал тяжело и громко от сдавливающего ошейника.
Все резко разрушилось. Зазвенел лифт, возвещая о прибытии на нужный этаж. Птица отпрянул, разворачиваясь и выходя в коридор направляясь в офис. Олег отдышался, хрипло откашливаясь, и последовал за Духом — выбора особенно не было, но самому было интересно, что произошло.
Догнать Птицу удалось только тогда, когда тот остановился перед своим рабочим столом, впиваясь взглядом в «Венеру», делая вид, что не видит Олега. Тот терпеливо встал рядом, ожидая какой-то реакции от Птицы. Он напустил на себя равнодушный вид, даже оперение стало пореже, но в глазах все равно гуляли бесы.
— Объяснишь? — все же подал голос Олег, но пожалел — взгляд, которым его одарили, был одновременно и замораживающе холодным, и сжигающе горячим. Он просканировал тело Волкова, задержавшись на груди.
— Снимай, — приказал Птица, кивнув на пиджак. Олег вздрогнул, но подчинился. Медленно был снят и отброшен на стоящий неподалеку пуф. Аккуратно он достал из портупеи пистолет, также осторожно положил его на стол рядом с Птицей, чей взгляд заинтересованно проследил за оружием. Олега от такого внимания напрягся — если этому психу придет в голову, то он может начать стрелять. Но Птица отмер, впившись глазами в руки Волкова, которые принялись расстёгивать кожаные ремни. Портупея вскоре отправилась к пиджаку, а вскоре туда полетела и водолазка, оставляя Олега по пояс обнаженным. Он не чувствовал неловкости, спокойно стоял, ожидая следующей реакции. Птица казался равнодушным, скучающе смотрящий на литые мышцы и шрамы на коже. Огонек зажегся, когда взгляд коснулся цветных синяков на перекате плеча, ключицах и шее, которые скромно прятались за ошейником. Эта искра в глазах разрослась в пожар, показывая, что у Птицы вновь зародилась дикая идея. Он хищно приблизился к Олегу, гипнотизируя его взглядом. В какой-то момент тело Разумовского замерло, будто готовясь к прыжку. Олег дернулся, и его родные глаза стали желтыми, волчьими, а в груди начал рождаться рык. Птица растянул губы в довольном оскале. Они замерли друг напротив друга, проверяя на прочность и на доверие.
И все же Олег сдался, прикрыв глаза. Птица довольно зарокотал, быстро приближаясь. Его пальцы зарылись в волосы, сильно сжимая на затылке и оттягивая, заставляя открыть шею. По странной привычке он лизнул колючую щетину, недовольно поморщившись, а затем прикусил дернувшийся кадык. Олег терпеливо стоял, сжав руки в кулаки — проснувшаяся животная сущность протестовала от такой открытости, призывала оттолкнуть, но Волков решил довериться и держался, лишь тихо рыча, а Птица ловил губами эту вибрацию на горле. А затем он жестко впился зубами в кожу под челюстью. Клыки расцарапали ее, отчего пошла кровь. Этот след пройдет нескоро и скрыть его невозможно будет. Легкая боль пульсировала на месте укуса, и она чувствовалась особенно ярко, когда Птица принялся зализывать ранку — медленно и вдумчиво. Напоследок он ласково поцеловал Олега в плечо и отстранился, довольно облизываясь.
Волков коротко выдохнул, медленно выпрямляя голову и также медлительно открыл глаза. Птица выглядел безумно счастливым, удовлетворенно жмурившимся. Олег потер место укуса пальцами — под ухом у угла челюстной кости.
— Зря ревнуешь, — все же сказал Олег, потянувшись за одеждой. — Мне вас с головой хватает. А Шурик просто на меня работает. Он сейчас как раз занимается зачисткой после убийства старшего Гречкина.
— Плевать, — холодно произнес Птица, вырывая из рук водолазку. — Мне не нравится, что ты прячешь шею. Не смей. И не смей забывать, что ты — наш.
— Вы не дадите мне забыть, — ответил с кривой усмешкой Олег, наблюдая, как задумчиво мнет в когтях Птица его кофту. Они стояли так достаточно долго, пока Волков не повел зябко плечами, привлекая чужое внимание.
— А тебе сильно нужна эта Мальвина? — все-таки решил уточнить Разумовский, отбрасывая водолазку в сторону.
— У него есть свой Артемон, убавь ревность, — с тихим смешком ответил Олег, покачав головой — представлять напарника Шурика Артемоном было как-то несуразно-забавно. Птицу, кажется, ответ удовлетворил, по крайней мере сейчас. Его внимание уже было направленно на отложенную портупею, к которой потянулись шаловливые руки.
— Надевай, — произнес хитро Птица, впихивая в руки Олега кожаные ремни. — Исполним мечту Сережи увидеть тебя в ней на голое тело. Приготовься к любительской фотосессии.
Волков только глаза закатил, невольно соглашаясь. А куда деваться от этих безумцев?
========== О стае и псах ==========
Олег не был веганом и точно никогда не был пацифистом.
Волки — убийцы по сути. Олег по сути волк. И Дух это только подтвердил, сделав его действительным хищником, жаждущим крови и получающий ее. Олег не боялся убивать, он это мог и умел практически в совершенстве и как человек, и как зверь.
В какой-то момент Волков решил, что только на это он и годен — на тупую резню. Без смысла и красоты, просто лишение других жизни. Но он был в этом хорош. А потому и занимался.
На службе у Разумовского вначале все было спокойно, он просто следовал тенью за своим объектом, наблюдая за ним и его окружением, предотвращая любую опасность или неприятность. Помимо этого Сергей накинул на него службу охраны, ставя его во главу. Олегу быть начальником было неловко, но быть вожаком дикой стаи наемников ему было по Духу, так что он просто поменял свое мышление по этому поводу. Ну и нанял бывших товарищей и еще подобных им, чтобы их подчинять. Обычными людьми он не смог бы управлять.
Да, в какой-то миг офис «Vmeste» стал походить на штаб-квартиру наемной армии, но, к счастью, внешне это не проявлялось, ведь статус и репутация были важны для компании и для Разумовского. Тот, кстати, особо против и не был, главное, что не мешали им.
И все было хорошо, пока Птица не почувствовал зов крови. Олег не знал, все ли Духи так кровожадны, но что его Волк, что Птица были падки на кровь, жаждали ее, как жизнь.
Сережа хотел бы, чтобы все его проблемы решались миром, но что Волков, что Птица были за другой подход — жесткий и радикальный. И Дух Разумовского почувствовал схожесть в Олеге и не постеснялся этим воспользоваться. Если бы Птица шел на дела напрямую, то это могло бы подорвать их репутацию, а теперь у него в руках была достаточно сильная шахматная фигура — далеко не пешка, хотя Волков мог так о себе думать — которая прекрасно выполняла всю грязную работу. И хоть крови Птице было мало, но он получал ее с кожи Олега. Сережа предположил, что именно поэтому у его Духа странная тяга облизывать и кусать Волкова — так он насыщался той кровью, что была на руках наемника, а если ее не хватало, то отыгрывался на Олеге.
