Кто-то стучал в дверь. Люба задёрнула занавеску и правильно сделала, явилась Ламара, докторант - искусствовед из Тбилиси. Её поселили в комнате математика Афанасия, недавно уехавшего домой, в Грецию.

   Ламара в первый же вечер пригласила меня и Любу и показала на несколько книг, веером разложенных на табурете у окна.

   - Прошу вас, если придётся вызывать скорую помощь, врачам сначала покажите

  эти книги, я их автор, только после этого, запомните, только после этого пусть они меня осматривают.

   - Как мы узнаем, когда надо вызывать скорую помощь?

   - Я вам постучу в стенку.

   С тех пор я часто просыпаюсь ночью, прислушиваясь, не стучит ли Ламара.

   Мы теснились в прихожей, Ламара напирала своим грузным телом, держа руки за спиной, и подозрительно смотрела на занавеску.

   - Что там?

   - Сюрприз к Новому году.

   - Надеюсь, не опасный? Нет? Поверю. Девочки, вас приглашают на Новый год мужчины, она сделала паузы, - грузины.

   Никто из нас энтузиазма не проявил. Не потому что были против грузин, нет, просто у нас сложилась своя компания. Честно говоря, с нашей Верой в мужскую компанию ходить, себе вредить. Она сначала кокетничала, а потом обличала всех присутствующих и отсутствующих мужчин в том, что им только одного надо от девушки. И их не интересуют ум и таланты, которыми блистает эта девушка, - подразумевалась Вера. Тема нам поднадоела, и мы решили отмечать праздники своими силами. К нам присоединялся Левон из Еревана, Вера на него как на мужчину не обращала внимания. У них один научный руководитель, так что они примелькались.

   Левон наполовину армянин, мать - украинка, поэтому цвет его глаз и волос тёмные, но не до яркой черноты. Он говорил почти без акцента.

   - Нет, Ламара, извините, в другой раз, - отказалась я за всех.

   - Странные вы, ведь грузины вас приглашают. Вы ведь любите грузин. Люба, тебе работа, сменишь молнию на куртке и зашьёшь, где надо. Новый год я буду встречать в лесу, на даче у профессора.

   Вот что она прятала за спиной: малинового цвета спортивную куртку.

   - Не поняла. - Надежда грозно сдвинула густые брови и брезгливо вытянула нижнюю губу, - у Любаши эксперимент. Озимые проклюнулись, она туда-сюда мотается. Теплица в деревне, полчаса на электричке.

   - Ничего, справится. Вы, русские - жёны декабристов. Для вас ничего невозможного нет, - Ламара бросила куртку на Любину кровать и, царственно вскинув голову, легко вынесла за порог своё тяжёлое тело. Обычно она с трудом передвигалась на толстых ногах.

   Люба улыбалась, сравнение с женой декабриста вряд ли ей пришлось по вкусу. Но она старалась сглаживать назревавшие скандалы, так воспитана, и знала, что значат соседи, - их семья немало хлебнула из-за репрессированного при Сталине отца. Да еще в общежитии редко, но случались кровавые драки между мужчинами, - в аспирантуре училось много приезжих из южных республик, провокаторами драк часто бывали женщины.

   - Ты, что, не можешь её послать подальше? - возмутилась Надежда.

   - Тише, услышит. Не надо ссориться.

   - Как хочешь.

   Первой исчезла Вера. Надежда устало оглядела нас красными от бессонницы глазами, тяжело вздохнула и ушла тоже.

   Люба загадочно улыбалась. Ожидался ещё сюрприз. Она достала из-под кровати дорожную сумку и с натугой вытащила микроскоп, таких массивных я еще не видела. Школьный видела в кабинете биологии, даже что-то там смотрела, плохо помню, кажется лист тополя. Этот настоящий, для серьезных опытов.

   - Вот, списанный, но работает. Пришлось заплатить. Все деньги на него ушли.

   - Как ты такую тяжесть дотащила?

   Вопрос повис в воздухе.

   Она капнула воды на стекло, сунула под объектив и стала разглядывать в окуляр.

   - Что делается! Ты только посмотри, сколько микробов! Так и бегают, а мы такую воду пьём!

   Поскребла ладони, под ногтями, грязь стряхнула на стекло и долго разглядывала, потом поскребла свой лоб, поковыряла палочкой в ушах. Все это рассматривала под микроскопом и громко удивлялась. Знакомая сцена.

   - Люба, ты Шукшина читала?

   Она молчала, сосредоточенно изучая каплю ликёра.

   - Сколько их! Живые, шевелятся! Из воздуха попали, и спирт их не уничтожил!

   - Может, так надо?

   - Что надо?

   - Всё живое должно шевелиться.

   - Спирт - антисептик, убивает микробов.

   - И что мы после этого пьём?

   - Действительно, - Люба задумчиво посмотрела на меня.

   Я легла спать. Несколько раз просыпалась и видела Любину спину, склонившуюся над микроскопом.