Джинни… Мысли о девушке заставили Гарри улыбнуться. Пусть между ними больше не было страсти, но вот в такие минуты своей жизни Гарри всегда переполнялся какой-то трепетной нежностью по отношению к ней, чувством искренней благодарности за подаренные ему годы безмятежного счастья.

Джинни… Тут молодой человек вспомнил, что накануне они со Снейпом перенесли тело девушки в Принц-Мэнор и резко поднялся. Ему вдруг отчаянно захотелось пойти к ней, прикоснуться к ее руке, расчесать ее волосы… Убедиться в том, что она еще жива, что ему не напрасно придется переступать через себя этим вечером, прикасаясь к Снейпу, делая ему массаж.

От одной лишь мысли о предстоящем массаже в животе у Гарри неприятно заныло. Нет! Главное не начать себя опять накручивать! И так уже он вчера полдня промаялся мыслями на эту тему, безуспешно убеждая себя в том, что делать массаж Снейпу – абсолютно то же самое, что и кому-нибудь из однокурсников или членов команды по квиддичу. Только вот, насколько Гарри знал, никто из них не был геем. Не прикасался к его спине так, как это сделал Снейп в последний час их пребывания в доме в тупике Прядильщиков… И что бы там зельевар ни говорил по поводу его непривлекательности, молодому человеку гораздо спокойнее было бы сохранять между ними дистанцию. И желательно при этом не расставаться с волшебной палочкой. А то мало ли… Оказаться на месте Тоби аврору совсем не улыбалось. Ох, зря он опять вспомнил про Тоби! Всплывшая перед его глазами картина лежащего на столе юноши с развороченным задом вызвала у Гарри приступ тошноты.

Молодой человек стремительно вышел из спальни и чуть ли не бегом направился к комнате, где лежала Джинни. Рывком распахнул дверь, по инерции сделал еще пару шагов и замер. Место в изголовье кровати его бывшей жены было занято. Пожалуй, никогда еще за проведенные в Принц-Мэноре дни Гарри не испытывал такого сильного желания проклясть Джиджи. А еще лучше – врезать по его холеной морде кулаком, стирая с нее эту вечную улыбочку.

– Что ты здесь делаешь? – со все возрастающей злобой глядя на то, как синеглазый брюнет бережно расчесывает волосы Джинни, спросил Гарри.

– И тебе доброго утра, – флегматично отозвался молодой зельевар, не прекращая своего занятия и даже не отводя от волос девушки взгляда. – Красиво, да? – с несвойственной всегда нахальному брюнету задумчивостью произнес он, пропуская медный локон между пальцев. Неожиданно Гарри успокоился и только тут увидел, что так взбесившая его улыбка на лице Джиджи была совершенно не такой, как всегда. Не вызывающе-задорной, а немного грустной, мечтательной. Неужели это Джинни произвела на него такое впечатление? На короткое мгновение Гарри почувствовал ревность. Да, он давно уже смирился с присутствием в жизни бывшей жены Эла, но это не значило, что теперь он готов видеть девушку рядом с непонятно кем. Но с другой стороны… Ничего ведь пока не происходит, правда? И у Джиджи есть Нора – эта парочка и не думала скрывать свою связь. А Джинни и правда смотрелась очень красиво, как спящая принцесса Аврора из детской сказки. Главное только, чтобы ей не пришлось проспать триста лет.

– Да, красиво, – согласился с Джиджи молодой человек и осторожно присел на край кровати.

– Ты посмотрел вчера книгу? – вполголоса, как если бы Джинни спала и он боялся ее разбудить, спросил зельевар.

– Да, спасибо, – Гарри и в самом деле вчера перед сном довольно долго изучал выданную ему Джиджи книгу, в которой рассказывалось о разных техниках массажа. К ней еще прилагался миниатюрный макет человеческого тела, на котором с помощью специального заклинания эти техники можно было попробовать. Что, впрочем, было отнюдь не так удобно, как тренироваться на том манекене, что приносил вчера на их «занятие» молодой зельевар. И, кстати, Гарри до сих пор был благодарен брюнету за то, что он накануне вечером спас его от созерцания мерзких картин, одна за одной подсовываемых ему разыгравшимся воображением.

Да и само занятие, по правде говоря, получилось довольно увлекательным. Джиджи на самом деле прекрасно знал анатомию и то, каким образом удобнее работать с теми или иными мышцами. А принесенный им манекен дал возможность рукам Гарри вспомнить приобретенные когда-то навыки. Конечно же, поначалу у него мало что получалось, но та модель тела, на которой он тренировался не только выглядела и ощущалась как живой человек, но и обладала одной очень полезной особенностью: стоило массажисту хоть что-то сделать не так, причинить телу «пациента» вред или неоправданный дискомфорт, как манекен начинал испускать красное свечение. При нейтральном воздействии свечение гасло, но самым приятным было увидеть зеленый свет, означающий, что действия массажиста полностью соответствовали установленной цели, тем самым позволяя прочувствовать разницу в проведении разных типов массажа.

– Ну что, готов хорошенько расслабить нашего мальчика? – неожиданно томно мурлыкнул Джиджи и подмигнул ошеломленному такой резкой сменой его настроения Гарри. «Своим мальчиком» молодой зельевар вчера весь вечер называл манекен, и Гарри искренне понадеялся, что и на этот раз речь идет именно о нем.

– В смысле – еще раз потренироваться? Можно.

– Идем, – Джиджи выпустил из рук блестящие после длительного расчесывания рыжие волосы, подошел к двери и остановился, пропуская Гарри мимо себя.

***

В отличие от вчерашнего вечера, на этот раз Гарри отнюдь не старался сделать массаж «мальчику» безупречным. Накануне им владел какой-то азарт, все происходящее у массажного стола воспринималось им некой увлекательной игрой, цель и награда в которой было провести массаж таким образом, чтобы зеленое свечение ни на секунду не гасло. Теперь же… В его голове появился вопрос: а что было бы, если бы он оказался совершенно не способен зажечь манекен зеленым светом? Доверили ли бы ему тогда делать массаж Снейпу? Не навредил ли он сам себе своим чрезмерным усердием? И вообще, как так получилось, что он, абсолютно уверенный в своем нежелании прикасаться к Снейпу, так легко позволил Джиджи вовлечь себя в эту дурацкую игру?!

– Отлично! У тебя очень чуткие руки, – прервал его размышления голос Джиджи, и Гарри с удивлением заметил, что и без участия его сознания манекен перед ним светится зеленым. – Может, ну его – аврорат ваш, станешь профессиональным массажистом?

– А, может, ну его – зельеварение, и ты пойдешь рекламировать мантии к мадам Малкин?

– О, да никак у нас прорезались зубки? – непонятно чему обрадовался Джиджи, отходя от массажного стола. – Ладно, хватит – побереги руки на вечер. Ты, кстати, есть не хочешь?

– Есть?.. – переспросил аврор и только тут понял, что забыл позавтракать. – Хочу.

– Ну пойдем, я тоже перекусить не откажусь. Ничто так не возбуждает аппетит, как вид физически работающего человека, – Джиджи провокационно медленно провел кончиком языка по губам, подмигнул гриффиндорцу и принялся насвистывать какой-то веселый мотивчик. Гарри в ответ на это маленькое представление скептически хмыкнул – заигрывания красавчика почему-то больше его не смущали. И хотя он подозревал, что синеглазый брюнет может любить не только девушек, как угрозу своей гетеросексуальности его не воспринимал. Кстати, странно, учитывая вечер их знакомства.

По дороге в столовую молодые люди ни о чем не говорили – Джиджи как попугай насвистывал одну и ту же музыкальную фразу, повторив ее за эти минуты раз двадцать, а Гарри задумался о своем отношении к красавчику.

Временами тот его сильно злил, выводил из себя своей бесцеремонностью, но… Если уж быть по-настоящему честным хотя бы с собой, Джиджи ему нравился. Чем? Этого аврор и сам не мог определить. Ведь казалось бы все в молодом зельеваре - и его вечные кривляния, и порой совершенно неуместные шутки – должно были бы внушить гриффиндорцу неприязнь. Поначалу, кстати, так оно и было. Непонятно только, когда и что изменилось.

– О, кого мы видим! Тарам-пам-пам! Барабанная дробь! Наша гроза штанг и прочих тренажеров, – при виде сидевшего за столом и что-то жевавшего Марка неожиданно громко завопил Джиджи. – Гарри, скажи, вот ты бы хотел быть таким же сильным, как наш Марк?