— Завулон! — крикнул я. — Я знаю, что происходит. За кого вы боретесь!
— Тогда ты труп, — произнесено это было страшно, будто надо мной и вправду нависла сама смерть. — Иди ко мне… — прошептал Завулон, и распахнул руки, словно бы для объятия.
Я шагнул ему навстречу, хотя и не хотел этого. Но тело перестало меня слушаться, и ноги сами вели меня навстречу смерти. Странно… чего Завулон так испугался? А он боялся. Я это видел. Ведь шеф и так все поймет и узнает. Вне зависимости от того, убьет Завулон меня сейчас или нет. Или же я все неправильно понял? Да нет. Все складывается.
— Антон! Обернись! — закричали мне сзади, и я неожиданно сумел это сделать. Егор кинул мне позабытый уже амулет, и я машинально поймал его.
— Не бери его! — приказал Завулон. Но было поздно. Я уже поймал артефакт, и надел цепочку на шею.
— Завулон, в тебе нет власти надо мной, — прошептал я, с вызовом глядя демону в глаза. Тот зарычал, казалось, он сейчас бросится и разорвет меня на части когтями. Видимо, так подумал не только я, потому что между нами засияла белая стена.
— Но-но! — вместился поближе ко мне Илья с очередным жезлом наперевес.
— Многоходовка, — сказал я, глядя прямо в глаза разъяренному демону. — Как сделать Темным человека, который изначально чист? Как заставить ненавидеть того, кто этого не умеет? Можно подбрасывать неприятности по чуть-чуть, в надежде, что он озлобится. Но это не помогает. Тогда остается только одно. Загнать в такой угол, чтобы человек опротивел самому себе. Возненавидел, со всей страстью, на какую только способен, но не врага, а себя. И вот тогда Дневной Дозор получит тепленьким нового очень сильного Темного мага. Светлану. Ради этого можно пожертвовать и рядовым вампиром, лишь бы убрать от Светланы меня — единственного человека, кто смог ее понять, единственного, рядом с кем ее ненависть затухала. Ведь все было так?
На миг мне показалось, что во взгляде Завулона отразилось облегчение и торжество. Но тут он начал меняться, превращаясь в человека, и я списал примерещившиеся мне эмоции на трансформацию. Ведь я был уверен, что прав! А облегчение Завулона значило бы мою ошибку…
— Она наша! — сказал Завулон, но прежней страсти в его голосе не было. Неужели он так легко смирился с тем, что проиграл? Или я все же что-то важное упускаю?..
— Нет, — я покачал головой. — Она — Светлая, и что бы вы ни придумывали, вашей ей не бывать.
— Что ж… пусть так. Но я сильнее вас всех. Теперь, когда вы знаете правду, — он усмехнулся, — никто из вас не уйдет отсюда.
Вперед вышел Семен.
— Антон, а ведь он до сих пор не понимает.
— Конец маскараду, Борис Игнатьевич?
— Конец, Антошка, конец. А жаль. Я так редко теперь вижу главу Дневного Дозора в деле… Сворачивай операцию, Завулон, — шеф обрел свой настоящий облик. — Если вы немедленно уберетесь отсюда и от дома Светланы, мы не будем подавать официальный протест.
Глава Дневного Дозора?! Ну конечно, у кого еще могло быть столько сил! Но чего ему нужно от меня?! Что это вообще, пять лет назад, было?! Он применял ко мне ту же схему, что и к Светлане? Вернее, не ту же, конечно, но… И почему он проводил операцию лично? Почему не довел ее до конца? Не понятно. Странно. Пугающе…
— Хорошо, мы уходим, — Завулон не колебался и минуты. Уже на подходе к лифтовой шахте он обернулся, посмотрел на меня и сказал: — Я запомню твою роль в этом деле. Навсегда.
— Помни, — улыбнулся я. — Память — это все, что нам остается.
— Не все, Антоша. Поверь мне, не все. Но ты тоже — помни. Обо всем, что я тебе обещал.
Завулон и потрепанные Тигренком темные, парень и девушка, скрылись в лифтовой шахте. А я еще долго смотрел им вслед, гадая, что бы могли значить слова Артура. Что значит: «Помни все, что я тебе обещал?» Неужели он имел в виду и обещания, данные пять лет назад? Тогда он, помнится, говорил, что вернется, что сколько бы ни прошло времени, я — его.
Ну, уж нет! Я так не согласен. Пусть я до сих пор неравнодушен к нему, но я не допущу повторения того кошмара. Связываться с ним, зная, кто он такой, на что способен…да это же нужно быть самоубийцей!
Нет, Артур! Что бы ты ни задумал, я отказываюсь играть по твоим правилам. Я выбираю нормальную жизнь. И у меня есть, с кем начать ее.
Светлана, я обещал вернуться к тебе с утра. Солнце встает. И я иду к тебе.
