Но что он здесь делает? Почему именно сейчас?!

Я перевел взгляд на шефа. Он внимательно наблюдал за моей реакцией на темного мага.

— Борис Игнатьевич… — прохрипел я и замолчал, не понимая, а что, собственно, собирался сказать.

Шеф кивнул, улыбнулся сочувствующе — неужели он что-то понял?! — и сказал Артуру:

— Выдай ему амулет.

— Я не делаю ничего, запрещенного Договором, — возразил Артур и вновь провоцирующе насмешливо глянул на меня.

Ну да, конечно, не делает он! Потому что в Договоре почему-то не прописано, что Темный-маньяк не имеет права психологически воздействовать на свою бывшую жертву.

Да и тогда, пять лет назад… не думаю, что он применял магию. Хотя…

Под омерзительно-понимающим взглядом Артура я вновь погрузился в воспоминания.

***

Был поздний вечер, почти ночь. Выходной. Мы с Артуром сидели у него на кухне, пили дорогущий новомодный виски. На столе стояла закуска: порезанный сыр, колбаса, вареная картошка и соленые огурчики. Еда простецкая, которая куда лучше подошла бы к водке, но в холодильнике ничего лучшего не оказалось, а бежать в магазин нам было лень.

После выпитого мной владела сытая нега. Шевелиться совсем не хотелось, и даже разговор тек как-то вяло. При этом я почти не был пьян: в груди растекалось приятное тепло, но не более того.

— Антон, — глядя не на меня, а в рюмку, начал Артур и вдруг замолчал, будто бы не решаясь о чем-то попросить.

— Что?

— Скажи, а если бы я был женщиной… — он вновь прервался на полуфразе.

— Я б на тебе женился, — фыркнул я, не особо задумываясь о смысле вопроса. — Что значит, если бы ты был женщиной? Тогда ты не был бы моим другом. Общаться с тобой было б сложно… и виски вот так было б вместе не выпить.

— А если бы я больше никак не изменился? Только… сменил пол?

— Э, друг, да ты совсем пьян. И когда только успел? Подливал себе, что ли?.. — я укоризненно поцокал языком и посмотрел на Артура. Опущенная голова не позволяла перехватить его взгляд, чтобы оценить, насколько все плохо. Но поза у него была расслабленная, пожалуй, даже слишком. Я задумался: не отвести ли его в спальню, не уложить ли спать, но решил, что Артур обычно слишком напряжен, что и ему нужно время от времени расслабляться. И лучше пусть это произойдет у него дома, под моим присмотром, чем не пойми где и с кем.

— Нет, ну ты ответь! — с упрямством пьяного стоял на своем Артур.

— Ха! Да что отвечать-то? Я же уже сказал: если бы ты был женщиной, но в остальном — как сейчас, я б на тебе женился. А ты? Пошел бы за меня замуж?

— Если бы ты был женщиной, я на тебе бы тоже женился! — хихикнул в ответ Артур. — Несправедливо, да, что разделение на полы… по полам… гммм…. что герн… что гендр… в общем, что разделение мешает нашему счастью.

— Несправедливо! — поддакнул я.

— А представляешь, как мы бы с тобой зажили…

— А то ж! Лучше всех!

— Так выпьем же за наше счастье!

Мы выпили. Потом еще и еще. Я старался цедить виски потихонечку, чтобы в случае чего прийти Артуру на помощь, а он подливал себе рюмку за рюмкой.

Часа в два я, наконец, уложил его спать. Постелил и себе во второй комнате на диване (я не первый раз оставался у Артура ночевать), но сон все не шел. Отчего-то было муторно, беспокойно, но причину своей нервозности я понять не мог и списал все на опьянение. Промучившись на диване минут сорок, я встал, вернулся на кухню. Все там прибрал, сел на подоконник, прислонился лбом к холодному стеклу. Мысли шевелились в голове медленно, вязко и все вокруг каких-то глупостей.

Я представлял себе Артура-женщину. Невысокую худую брюнетку с грустными глазами

и стальным характером. Она бы коротко стриглась, носила брючные костюмы, пила виски и коньяк. У нее была бы небольшая грудь и узкие бедра. Горьковато-соленые губы, нежная бледная кожа. Я представил, как мог бы сжимать ее в объятиях, целовать, ласкать. Как мы с ней упали бы на диван и… почему-то она оказалась сверху, хотя я такую позу не слишком любил. Выдохнула мне на ухо, горячо и влажно и… превратилась назад в Артура. Теперь уже он целовал меня и гладил, подминал под себя, оставлял на коже следы укусов.

Далеко не сразу я понял, о чем именно думаю. А когда осознал, содрогнулся. Это что же, я гомосек?! Совсем как те, кого еще недавно сажали за мужеложство в тюрьму?! Нет! Быть такого не может! Это просто пьяный бред! Да Артур со своими дурацкими разговорами. Я нормальный! Мне всегда нравились женщины, а о мужчинах в подобном ключе я никогда прежде не думал.

Однако выкинуть эту чушь из головы никак не получалось. Словно в притче о белой обезьяне, я все думал и думал об Артуре. Да… как и тот, спросивший у Ходжи Насреддина, совет, я не достиг бы бессмертия. Моя «белая обезьяна» до самого утра оставалась со мной.

Заснул я почти на рассвете, измученный, изъеденный недовольством собой. В девять меня разбудил Артур. Он выглядел неприлично свежим и бодрым для человека, накануне напившегося почти до бесчувствия. У него, кажется, даже не болела голова. Зато я страдал то ли от бессонной ночи, то ли от похмелья.

Да еще на Артура после ночных фантазий мне было стыдно смотреть. А он и забыл уже о том дурацком разговоре, счастливый!

Позавтракали мы в неловкой тишине. Вернее, Артур что-то говорил, задавал какие-то вопросы, а вот я все больше отмалчивался и, вроде бы, пару раз даже ответил ему невпопад. Так что в итоге он отстал от меня. После завтрака я поспешно собрался и, сославшись на неотложное дело, сбежал из его квартиры.

А потом еще целую неделю прятался от него словно нашкодивший подросток. Не отвечал на звонки, делая вид, что меня нет дома, сам не звонил и не приходил в гости. За эти дни я соскучился по нему, мне отчаянно не хватало нашего общения. Но забыть о той ночи, продолжать дружить с ним как ни в чем не бывало, я тоже не мог. И не только потому, что мне было стыдно. Нет. В конце концов, разовое отклонение в ориентации, я бы себе простил. Но мне начали сниться сны…

Начинались они каждый раз одинаково. Ко мне приходила придуманная той ночью брюнетка. Мы пили вино, шутили, смеялись, затем она брала меня за руку и вела в спальню. А там превращалась в Артура. С этого момента сны приобретали множество вариаций. Мы целовались, он ласкал меня, я его. Мы кувыркались по кровати, терлись друг об друга, вели себя, как озабоченные малолетки. Только до секса, слава Богу, дело не доходило. Но меня это слабо утешало. Я просыпался на испачканных простынях, чего со мной не было лет так с четырнадцати.

Я был в ужасе. Я не понимал, что со мной происходит. С чего вдруг? Почему?

На следующие выходные я встретился с кем-то из старых знакомых, переспал с красоткой легкого поведения. Но лучше не стало, наоборот. Кончая в нее, я мысленно видел Артура, и это был полный конец. Всему. Мне, моему самоопределению и самоуважению. Нашей дружбе с Артуром.

Я понял, что больше мне с ним встречаться нельзя. Что если я, все-таки хочу нормальной жизни, нужно изолировать себя от источника возможных проблем. А сны… о них никто никогда не узнает. Да и не могут же они терзать меня вечно.

Если бы все было так просто! Если бы Артур не сделал свой ход. Тот самый, после которого для меня раз и навсегда все изменилось. Тот самый, после которого, если б не Гесер, кто знает, был ли бы я все еще жив…

***

Невероятным усилием воли я прогнал ненужные сейчас воспоминания. Заставил себя прямо посмотреть на Артура. Тот оказался наблюдателем от Темных. Ну да, конечно, все серьезные операции требуют присутствия противоположной стороны.

После того, как Гесер потребовал выдать мне амулет, Артур порылся в кармане и достал резной медальон. Белая кость на медной цепочке. Он протянул мне руку с медальоном, но я покачал головой. Не хватало мне еще только подходить к нему!

— Бросай.

Он улыбнулся кончиками губ, но ничего не сказал, кинул.

— Имя? — спросил я. Мне было интересно, врал ли он тогда мне и в этом.