— Зачем же тогда…— начал Антон и прервался на полуслове. Философия Анны была ему настолько чужда, что и пытаться разобраться в ней не хотелось. Может быть, позже, в разговоре с Киреевой. — В отчете сказано, что вы были старшей оперативной группы, которая первая прибыла на место происшествия. Что вы можете сказать об увиденном? Было ли что-то, показавшееся вам странным?

— К отчету должен быть прикреплен скан моих воспоминаний… или тебе его не выдали? — Анна смотрела насмешливо и зло.

— Выдали. И я с вашими воспоминаниями уже ознакомился. Но надеялся: может, вы захотели бы еще что-нибудь рассказать.

— Шесть лет спустя? Я не настолько стара, чтобы такой срок казался мне незначительным. Нет, Антон, добавить мне нечего.

— Что ж… все равно — спасибо за разговор. Так где сейчас Елена Киреева?

— Патрулирует район ВДНХ. Можешь попытаться найти ее.

— Ясно, — Антон встал, окончательно убедившись в том, что сотрудничать с ним Анна не собирается. Понять бы еще, почему. Может, они были знакомы раньше? И он ей что-то сделал? Хотя нет, ерунда. На нем же сейчас этот дурацкий морок, а его никто из дозорных знать не должен — иначе Артур бы предупредил. Или нет?..

Антон вышел из кабинета и остановился, раздумывая, куда отправиться дальше. Прочесывать район ВДНХ в надежде встретить патрульных Дневного Дозора было бы глупо. Анна явно насмехалась над ним, давая такой совет. Поговорить с кем-то другим из списка? Хотя бы с тем же Степаном? Что ж, вариант.

— Антон? — раздалось у него за спиной. Он резко повернулся и увидел Алину. — Привет. А что ты тут делаешь?

— Привет. Да вот: зашел узнать, где и когда можно поговорить с Еленой Киреевой, но что-то ваша начальница была мне не рада.

— Анна-то? Ну еще бы! — Алина фыркнула и покосилась на дверь в кабинет. — Пойдем отсюда. Я помогу тебе связаться с Ленкой.

— Спасибо.

Они прошли очередным длинным коридором и оказались в пустом помещении с отделанными под мрамор белыми стенами и большим панорамным окном. В углу стояла массивная чугунная пепельница, в воздухе витал легкий табачный запах. Похоже, это была курилка, но пользовались ею нечасто.

— Куришь? — спросила Алина, доставая из сумочки пачку сигарет.

— Нет, спасибо.

— А я закурю, — она щелкнула зажигалкой и сделала первую, элегантную затяжку. Несколько секунд прошло в тишине, затем Антон уточнил:

— Ты не удивилась, когда я сказал тебе про Анну. Почему она ко мне так враждебно настроена? Я ее чем-то нечаянно обидел?

— Да не обращай внимания. Это она бесится из-за Завулона.

— В смысле? Причем тут Завулон?

— Да ревнует она. Но ты не думай, между ними давно уже ничего нет.

— Погоди… что значит — ревнует?

— То и значит. Ну, Антон, — в голосе Алины появились снисходительные нотки, — ты же не думал, что ваши отношения останутся тайной?

— Что?! Какие отношения? Вы что же, решили… — тут Антон совершенно некстати вспомнил, как приставал вчера в сумраке к Завулону. Но об этом же никто, кроме них двоих не знает! И вообще… он появился тут только вчера, а о нем уже ходят Бог знает какие сплетни.

— Да брось. Передо мной-то уж можешь не притворяться. Я все понимаю. Завулон — мужчина интересный. Умный, сильный, могущественный… конечно, это завораживает и привлекает. Только ты осторожней. Не вздумай влюбляться! У древних Иных с чувствами напряженка.

— Да знаю я! — Антон вспомнил слова Анны. Так это она, что же, говорила вовсе не о Киреевой, а о Завулоне? Бред какой! И как тут вести расследование, если все женщины вокруг думают о чем угодно, только не о событиях шестилетней давности. — Только с чего вы вдруг решили, что мы любовники? Это не так. Я расследую смерти семерых, нет, уже восьмерых Иных. А Артур, то есть Завулон, мне помогает.

Алина бросила на него красноречиво-насмешливый взгляд, дескать «придумай что-нибудь правдоподобнее», но промолчала.

— Так ты поможешь мне встретиться с Еленой Киреевой?

— Конечно. Вот прямо сейчас ей и позвоню. Пока ты в фаворе, с тобой нужно дружить, — она задорно расхохоталась над собственной глупой шуткой, затушила сигарету и достала… судя по всему, мобильный телефон, хотя Антон таких прежде не видел. Он был плоским, большим и совершенно без кнопок. — Але, Ленка, привет. Ты в офисе сегодня еще будешь? Во сколько? О, отлично. Я тебя тогда найду, познакомлю кое-с кем. Не-е-ет, это не тайный поклонник. Его зовут Антон. Да-да, тот самый. Ну и отличненько. В общем, до встречи. Удачного дежурства! Наподдайте там светлым! — завершив разговор, Алина улыбнулась Антону. — Ну все, готово. Устроила я вам рандеву. Она будет в офисе часов в шесть, тогда и поговорите.

— Спасибо.

— Ха! Не «спасибо», а с тебя должок. Например… накормишь меня сегодня обедом.

— С удовольствием, — Антон прикинул, сколько у него осталось денег, и приуныл. Надо бы зайти в бухгалтерию за авансом… — А не знаешь еще, Лукьян или Григорий Теплов сейчас в офисе?

— Посмотри внизу в дежурке. Кажется, сейчас как раз смена Лукьяна. А Гришка непременно появится в обед. Ну что, есть у тебя еще вопросы? А то Лемешева с меня за такое опоздание снимет скальп.

— Прости. Спасибо, ты мне очень помогла. Встретимся, значит, за обедом? Около ресторана, да?

— Да, — Алина мимолетно поцеловала его в щеку и упорхнула, яркая и изящная, словно экзотическая бабочка.

Побывав в бухгалтерии и с его самого поразившей легкостью получив аванс, Антон спустился на первый этаж. Лукьяна он узнал сразу, хотя и видел его фотографию в личном деле лишь мимолетно. Это был нетипично-полный вампир средних лет. Чернявый, усатый, добродушный на вид. Он сидел за ноутбуком и что-то набирал в вордовском файле. Его напарник — худосочный блондин листал журнал с фотографиями автомобилей.

— Здравствуйте, вы Лукьян? Меня зовут Антон, и я занимаюсь делом «пятнадцатого октября». Вы ведь дружили с Алексеем Ильюшиным… можно задать вам несколько вопросов?

Разговор с Лукьяном вышел странный. Вроде бы, тот рассказал о друге многое, но полезного — почти ничего. Разве что подтвердил слова Анны: после расставания с Еленой, Алексей стал хуже работать. Он сделался невнимательным и не замечал даже происходившие прямо у него перед носом нарушения. Ему делали замечания, за ним исправляли ошибки, но продолжаться бесконечно это не могло. В конце концов, Дневной Дозор – не благотворительная организация. И вечером четырнадцатого октября Юрий, заместитель Завулона по оперативной работе, заявил, что еще одна ошибка, и Ильюшин будет уволен. А на следующий день тот развоплотился. Причем никакой видимой связи с Городецким у Ильюшина не было. То есть, конечно, они, как и все оперативники Дневного и Ночного дозоров Москвы пересекались неоднократно, но, насколько знал Лукьян, за официальные рамки их отношения не выходили. В операции по задержанию каирских воров Ильюшин не участвовал, древними египетскими артефактами не интересовался… и вообще, чуть понизив голос, Лукьян добавил, что если бы не изображение человека с рогами на месте гибели Алексея, то он бы решил, что друг сам ушел в сумрак. Как некоторые подростки, разочаровавшись в первой любви, кончают жизнь самоубийством.

Версию с самоубийством Антон воспринял весьма скептически. Алексею в момент смерти было не шестнадцать лет, а тридцать два, и Киреева вряд ли была его первой любовью. К тому же Антон откуда-то твердо знал, что самоубийство, в принципе, противоречило характеру Алексея. Тот был нормальным, умным мужиком, а не истеричной барышней. Странно, что Лукьян этого не понимает. За шесть лет настолько забыл друга? Или никогда его толком не знал?..

После обеда Антон встретился со вторым приятелем Алексея, Григорием Тепловым. Но и разговор с ним ни к чему не привел.

Единственное, в чем Антон убедился окончательно: Алексей был страшно одинок. И почему-то казалось, что он этим одиночеством не наслаждался, а тяготился. Не для всех Иных, будь то темные или светлые, свобода была настолько важна, как говорили Анна и Завулон. Иногда она вела к такой пустоте, что хоть волком вой. И это Антон, похоже, знал по себе.