Кстати, семья Городецкого — жена и дочь — всего через несколько месяцев после его исчезновения, ну или гибели, как все считали, уехала из Москвы и из России. Видимо, Светлана тоже не доверяла бывшим коллегам и не хотела иметь с ними ничего общего. Теперь она вместе с Надей жила где-то в Австралии, но найти ее без помощи Завулона Антон не смог, о чем немного жалел. Наверняка она смогла бы рассказать ему много интересного. Но почему-то Антон так и не попросил Завулона устроить им встречу. Возможно, он сделает это потом…

А пока были проблемы и поважнее. Из-за одолевавших его кошмаров, Антон не высыпался и чувствовал себя все более измотанным и разбитым. Не помогали ни специальные снотворные артефакты, ни вычитанные в каком-то старинном фолианте техники запоминания снов. Тревожность все нарастала, при этом днем Антон не мог нормально работать — клевал за компьютером носом, а вечерами подспудно боялся заснуть… и каждую ночь подолгу ворочался, лежа в постели. А наутро просыпался, задыхаясь от ужаса, чувствуя себя усталым и почти больным.

— Что с тобой происходит? — Завулон отставил бокал и пристально посмотрел на Антона. Они сидели в гостиной «его» квартиры, пили вино, ели фрукты, и Антон наслаждался столь редким теперь ощущением умиротворенности и покоя. Только рядом с Завулоном снедавшая его тревога отступала, и он мог ненадолго расслабиться. Тем более что на сегодня дела уже были закончены: они поужинали и традиционно посетили сумрак, и можно было просто радоваться моменту. Полулежать в кресле, смаковать вино, слушать очередной рассказ Завулона…

— Что? — встрепенулся Антон, не ожидавший такого вопроса.

— Расскажи, что тебя беспокоит. Ты что-то вспомнил?

— Нет. В том-то и дело, что нет. Мне каждую ночь снятся кошмары. И я чувствую, что в них должна быть подсказка, но не могу их запомнить. А время идет… это прозвучит дико, но во мне будто включился обратный отсчет. Что-то приближается, с каждым днем, с каждым часом. И я должен успеть сделать нечто важное. Только никак не могу понять, что.

— Сны, говоришь?.. А что, это мысль. — Завулон посмотрел на Антона одним из тех взглядов, от которых по спине пробегала легкая дрожь. — Я могу помочь тебе их запомнить.

— Точно! Я должен был попросить тебя раньше…

— Да. Должен был. Но, видишь ли… тут все не так просто. Я смогу помочь тебе только если ты разрешишь мне разделить свой сон. Сможешь ли ты настолько довериться мне?

— Разделить мой сон… гм. Прости, мне нужно подумать.

— Понимаю. Что ж, мое дело предложить помощь, твое — принять ее или отказаться.

Завулон взял в руки бокал и задумчиво посмотрел на остававшееся в нем вино. Темно-бордовое, густое на вид, оно напоминало кровь. Кровь… густую, теплую, только что пролитую. Чуть другого оттенка, чем у людей. Кровь демонов, даэрамусов. Кровь, кровь, кровь…

— Я согласен, — неожиданно даже для себя, ответил Антон. В конце концов, что такого ему может присниться, чем он не готов поделиться с Завулоном? Какие-то личные воспоминания? Эротические фантазии о некогда знакомых девушках или парнях? Даже если и так, Завулону это будет неинтересно. Зато он поможет ему избавиться от тревоги. Поможет вспомнить цель, ради исполнения которой он вернулся в этот мир. — Что я должен сделать?

— Ничего. Я все сделаю сам. От тебя требуется лишь согласие. И, — Завулон игриво ухмыльнулся, — пустить меня на ночь в свою постель.

— О! — Антону внезапно сделалось жарко. Он вспомнил, как лез обниматься к Завулону в сумраке, и какие сплетни ходили о них по дозору. Пустить его на ночь в свою постель… в этой мысли было что-то слишком смущающее.

— Не бойся. Нам нужно будет именно спать вместе, а не что-то еще. Хотя… я уже говорил, что не против, и если ты хочешь меня — только скажи.

— Эммм… нет, спасибо, — Антон отвернулся, смущенный.

— Как знаешь. Но если передумаешь, мое предложение в силе. А сейчас…— Завулон встал и подошел вплотную к креслу, в котором сидел Антон. Посмотрел на него пристально сверху вниз, и от этого взгляда Антона вновь опалило горячей волной. — Пойдем в спальню. Нас ждет постель.

Антон сглотнул вдруг накопившуюся во рту слюну и кивнул, завороженно глядя в потемневшие глаза Завулона. Хотя тот выглядел как человек, а не демон, в выражении его лица появилось нечто хищное. Антону захотелось, как в сумраке, протянуть руку и провести кончиками пальцев вдоль его скул, потрогать губы…

— Ты там устраивайся. Я в ванную, — поспешно сказал он, избавляясь от наваждения.

В ванной он взглянул на себя в зеркало и поразился тому, как выглядит. Щеки раскраснелись, во взгляде появился неестественный блеск, что в сочетании с наведенной амулетом внешностью выглядело почти неприлично. Антон потянулся к шее и потеребил висящий на черном шнурке клык. До чего же хотелось снять его! И узнать, как отреагирует Артур на его настоящую внешность. Все-таки Антону было далеко не шестнадцать лет, и он видел желание в глазах Завулона. Понимал, что его обещания были отнюдь не шуткой. И что стоит ему, Антону, лишь захотеть… он облизнул порнушно-яркие губы и все-таки снял амулет. Что бы ни произошло между ним и Артуром, он должен быть в своем теле, а не скрываться под личиной неизвестно кого.

Наскоро ополоснувшись и почистив зубы, Антон надел пижаму и отправился в спальню. Завулон уже ждал его там. Он сидел на краю кровати и о чем-то сосредоточенно думал. Хотя на нем были только пижамные штаны, а торс оставался голым, выглядел он настолько серьезно, что фривольные мысли тут же покинули голову Антона. Он вспомнил, ради чего они оказались в спальне. Решительно пересек комнату и встал у края постели.

— Я готов, — сказал он.

— Ложись, — Завулон повернулся к нему, окинул понимающим взглядом, но никак не

прокомментировал снятый амулет.

Антон забрался под одеяло, лег на спину и вопросительно посмотрел на Артура. Тот погасил свет и присоединился к нему. Они расположились в постели, не соприкасаясь друг с другом, и все же Антон слишком хорошо чувствовал жар находившегося всего в нескольких сантиметрах от него желанного тела. Он не мог заставить себя думать о чем-либо другом, кроме того, как откинет одеяло, повернется на бок и проведет рукой по груди Артура. И не только рукой… в мыслях он целовал и облизывал его соски, посасывал солоноватую кожу, стягивал с себя одежду и терся об Артура всем телом. Его член уже давно и крепко стоял, и отчаянно хотелось хотя бы опустить руку вниз, приспустить штаны и отдрочить. Все-таки он целый месяц обходился без секса, да и там, в мире демонов, едва ли у него кто-то был. А почему, собственно, он отказывает себе в том, чего так сильно хочет?..

Антон развернулся, выпростал руку из-под одеяла и потянулся к Артуру. Но тот прошептал:

— Не сейчас. Спи, Антон. Спи… — и легонечко коснулся его лба. Веки Антона тут же потяжелели, глаза закрылись сами собой, и он провалился в сон.

Он шел по Арбату, и в наушниках у него пел Кипелов:

От края до края

Небо в огне сгорает,

И в нем исчезают

Все надежды и мечты.

Но ты засыпаешь,

И ангел к тебе слетает,

Смахнет твои слезы,

И во сне смеешься ты!

Навстречу ему шли люди и Иные — он видел их ауры, словно они были накинутыми поверх одежды полупрозрачными плащами. И большинство прохожих он знал по именам. Вот эту темноволосую девчушку семи лет зовут Анечка, того хмурого парня — Руслан, а вот эта тучная женщина величает себя не иначе, как Агнесса Владиславовна. В этой группке все были людьми. А вот и Иные: восточного вида мужчина средних лет — шеф Ночного дозора Москвы, хорошенькая блондинка — Светлана, светлая волшебница вне категорий. Еще светлые: Игнат, Семен, Ольга и Юля… поравнявшись с Антоном, каждый из них улыбается и приветливо машет рукой. Дальше идут темные: Алина, Шагрон, Степашка и Юрий. Замыкает шествие Завулон. Кипелов поет:

Во сне хитрый демон

Может пройти сквозь стены,

Дыханье у спящих

Он умеет похищать.