— Спасибо, — поблагодарил я Ольгу за кофе, и тут же сделал глоток. Густой, идеально крепкий напиток доставил мне истинное наслаждение. Вот чего не отнимешь у долго живущих Иных, так это умения выбирать продукты и вкусно готовить. У меня самого почему-то кофе пока получается так себе. Может, еще и поэтому я обычно предпочитаю чай.
Глоток за глотком я выпил всю кружку, нужно заметить, большую и основательную, не то, что изящные наперстки, которые приносят Завулону его ведьмы.
Да, Завулон, Гесер с Ольгой и иностранные Великие маги да волшебники все эти дни не покидали штаба. Они вели какие-то бесконечные совещания, созванивались с коллегами в разных частях мира.
Периодически появлялись сведения, что в различных старинных архивах встречаются упоминания похожих сумеречных бурь. Увы, но эти архивы еще никто даже не начинал оцифровывать, и нам приходилось ждать, пока привезут документы. Некоторые из них были столь древними, что их нельзя было перемещать через Сумрак, и курьеры добирались на самолетах. Хорошо хоть сейчас — конец двадцатого века, и на дорогу к нам из той же Латинской Америки уходят часы, а не недели и месяцы.
Это явление было настолько редким, что ни Гесер, ни Завулон, ни даже Инквизиторы по своим каналам все еще не могли найти живого свидетеля его былых проявлений, но все же не единичным. И чем больше документов находили в архивах иностранных Дозоров, тем сильнее становилась надежда, что хоть в одном из них обнаружится полезная информация. Правда, пока нам попадалось лишь описание подобных бурь, их влияние на Сумрак и населяющих его тварей, но нигде не говорилось ни о причинах, ни даже о продолжительности этих явлений.
Ничего. Если набрать хоть сколько-нибудь существенную базу данных, наша программа сможет работать и с этим. Да и аналитики в штабе собрались опытные, не чета мне.
— Антон, — Ольга мягко дотронулась до моего предплечья, привлекая внимание. И повторила: — Я серьезно. Не нужно доводить себя до измождения, иди домой.
— Да я бы пошел, но… вдруг появится новая информация, ее нужно будет срочно обработать, — не слишком активно возразил я. Ведь и правда, в ближайшие часы ничего важного не ожидалось. Те два документа, что сейчас находились в пути, прибудут в Москву один через пять часов, другой — через девять. Плюс дорога из аэропорта до штаба…
А домой, если честно, хотелось. В первую очередь — снять одежду, в которой я все эти дни даже сплю. С помощью заклятий я поддерживал ее в чистоте и объективно она была будто только из стиральной машинки, но подсознание заставляло ею тяготиться. Тем более что Завулон каждый день менял рубашки и костюмы, а мне не хотелось плохо выглядеть в его глазах.
Да-да, именно в его. Я так серьезно воспринял эту историю с предназначением, что теперь очень остро реагировал на его присутствие. В штабе постоянно появлялись красивые ведьмы и волшебницы запаса, но я ловил себя на том, что постоянно ищу взглядом вовсе не их, а Завулона. И вроде бы, я был полностью сосредоточен на работе, но при этом, даже не оборачиваясь от монитора, четко знал, когда он появлялся в нашей комнате. Да что там! Я затылком чувствовал, когда он просто проходил мимо по коридору.
Что-то подобное я испытывал в своей жизни лишь однажды, когда в восьмом классе влюбился в девочку из параллели. Тогда, точно так же, как и сейчас, у меня в груди будто появился настроенный на нее радар, и я чувствовал ее приближение в коридоре или в столовой. Правда, в ее присутствии на меня нападал ступор, неизменно краснели уши, и мои придурковатые друзья довольно быстро поняли, что происходит, и принялись дразнить этой влюбленностью… К той девочке я так и не подошел, о чем потом жалел неоднократно.
Но то, что естественно в тринадцать-четырнадцать лет, в тридцать вызывает лишь недоумение. К тому же, я был абсолютно уверен, что уж чего-чего, а влюбленности в Завулона не испытываю. Это было… другое. Но сколько я ни пытался анализировать собственные чувства и эмоции, никак не мог распутать этот клубок. Слишком много всего там было накручено. Уважение и восхищение, страх и вполне здоровое недоверие, физическое влечение… наконец, жажда попробовать: каково оно, быть с тем, кто тебе предназначен.
Я давно уже понял, что жить нужно здесь и сейчас, не обкрадывая самого себя из-за страха перед возможным будущим. Но как легко все в теории, и как сложно в реальной жизни! Если бы я только смог разобраться в своих желаниях… Но, увы, понять себя порой бывает сложнее, чем случайного попутчика.
— Вряд ли в ближайшее время что-то произойдет, — покачала головой Ольга. — А если и да, тут кроме тебя есть другие аналитики.
— Я не… — начал было я, и тут же замолчал, почувствовав пробежавший по спине холодок. Готов спорить на годовую зарплату, к нам подошел Завулон.
— Пресветлая права, — тут же раздался его голос у меня над плечом. Он встал почти вплотную ко мне, и от его дыхания мои волосы пришли в движение, защекотали шею и ухо. Я сделал шаг чуть в сторону и обернулся. Давненько я не видел его с такого близкого расстояния. Здесь, в штабе, мы не общались, лишь издалека обменивались приветствиями. И, кстати, с Дашей не встречались уже больше недели… ну да она — девочка разумная, понимает, какой у нас тут аврал.
Завулон выглядел как обычно аккуратно: идеально причесанный, в дорогом серо-голубом костюме, при галстуке. Вот только под глазами залегли глубокие тени да морщинки на переносице и вокруг рта стали глубже. Все мы устали за эти дни.
— Тут сейчас хватит и одного программиста. Сходи домой, отдохни. Пока Гэллемар подежурит, потом поменяетесь. Ему тоже не помешает толком поспать.
Да уж. Всем нам не помешает. Шеф уже обещал, что как только мы разберемся с происходящим, он всем дозорным по очереди даст отгул.
— Хорошо, — согласился я. — Не нужно меня уговаривать, я не спорю. Домой так домой.
И тут боковым зрением заметил, как пристально, по-птичьи сощурившись, Ольга смотрит на Завулона. Честно говоря, я так и не понял, как они друг к другу относятся. Вроде бы, общаются ровно и уважительно, да и, в отличие от большинства других моих коллег, Ольга никогда не говорила ничего плохого о Завулоне. Но при этом порой бросала на него такие взгляды, будто перед ней стоит личный враг. Интересно, уж не его ли заслугой было ее заточение в теле совы?..
— Ну вот и отлично, — кивнул Завулон. — Хочешь, я перекину тебя домой порталом?
Забавно, как исправно работает закон подлости. Еще минуту назад в комнате стоял ровный гул: группа оборотней в углу обсуждала недавно вышедший второй фоллаут, компания ведьм сплетничала о какой-то общей знакомой, а в противоположном конце две совсем юные на вид светлые волшебницы обсуждали первый детский прикорм. Но в это мгновение во всех разговорах одновременно образовалась пауза, и последняя фраза Завулона прозвучала громко и четко в установившейся тишине.
Я буквально кожей почувствовал взгляды присутствующих. Ну да, ну да. Это был первый раз, когда Завулон позволил себе подобную вольность по отношению ко мне на публике. Его бесконечные весенне-летние шутки на грани фола не в счет. Здесь, в штабе, он вел себя исключительно сдержанно, я бы даже сказал — подчеркнуто официально. Впрочем, это не мешало ему нет-нет да бросать в мою сторону вопросительные взгляды, по откровенно надуманным поводам заходить в комнату, отведенную аналитикам и программистам.
Интересно, это он сейчас специально или настолько устал? Предложение перекинуть домой портал звучало слишком интимно. Намеком на куда более близкие отношения, чем между нами были на самом деле. Для Иных дом — это их убежище, крепость. Это я с легкостью приглашаю к себе гостей, того же Костю, некоторых коллег. Но для многих наших позвать кого-то домой — высшая степень доверия. И чем Иной старше, тем реже пускает в свой дом посторонних. Так что Завулон не просто так устраивает наши традиционные чаепития с Дашей у себя дома, это вполне явная демонстрация намерений.
А предложение перекинуть ко мне домой портал… это прозвучало едва ли не признанием, что мы с ним живем вместе. Ну или по крайней мере, свидетельством моего абсолютного к нему доверия.
