Весь день Ирен провела за какой-то книжкой, ни названия, ни содержания которой не смогла бы сказать даже перед пыткой. Мысли кружились рассерженным жужжащим роем очень далеко от содержания творения рук писателя, но и от этого места в частности. Новая выходка супруги не прошла даром, и теперь цепкий ум искал зацепку объяснения ее поведению. Была ведь вероятность, что это новый приказ службы. Ирен уже смогла составить портрет своей супруги в голове и по нему могла точно сказать, что зверюга просто помешана на чувстве собственного долга. И это касается не только службы. Забота о сестре, о супруге, возможно, даже общие отношения — это только ее долг. И как бы не сердил этот факт, а в нем находились и свои плюсы: такая уж точно не побежит изменять в первом же борделе.
Но все же Ирен беспокоило и нечто другое: ей хотелось… хотелось чего-то, но она никак не могла понять, чего именно. Её преследовало странное мучительное чувство пустоты, которое просто необходимо быстро заполнить, истребить, искоренить, как поросль сорняков, иначе эта пустота займет все, разрушит и более не допустит в сердце ничего иного. Но муки не желали обрываться даже в разуме, грудь разрывала волком грызущая тоска и разбитость, пришедшие на смену гнетущему мраку бездны пустоты.
К вечеру варг также не явилась, а вот Ирен со всей изведенностью нервов перебрала к тому моменту уже сотни версий того, где может быть эта своевольная, строптивая особа. Вот только как проверить хотя бы одну версию? В город выбираться было далеко не безопасно. Толпа столицы и растерзать может, а если Лана на задании, то отлучаться и спасать супругу в ее планы точно не входит, и тогда тем более Ирен будет обязана ей.
За мыслями дело шло к ночи, и Цепеш решилась хотя бы на один здравый поступок: лечь спать. Теша себя надеждой, что сон поможет убить время, а к тому же обосновывая себе это решение новой полезной привычкой ко сну ночью, Ирен решила, что лучше не терять попусту плоды своих долгих трудов над несвойственным процессом. Но Ирен не пошла в покои Ланы, решив, что она так вела себя для того, чтобы отдалиться. Ну раз так, то и вампирша не собиралась более надоедать своим присутствием. Словно стена, которую так долго рушили, вновь появилась и теперь стала толще и грубее. Еще один шаг вперёд и три назад.
Лана же соизволила вернуться только к полночи, отдав коня на конюшне конюху и прокравшись, словно вор, в собственную комнату, стала переодеваться, не пытаясь включать свет. Определенно докладывать о своем появлении варг не собиралась, хотя и таким образом скрыть себя было весьма сомнительно, если бы избранница имела желание дождаться супругу. К счастью, этого не произошло, и Драйфорд смогла распоряжаться своим личным временем и вещами. Отужинала, приняла душ и, после пары часов трудов у свеч, устроилась на покой.
Следующее утро началось весьма оживленно. Казалось, что какое-то необычайное событие произошло и к тому же очень важное, раз с самой рани царила такая суета. Прислуга усиленно подготавливала ковры, сдувала все до последней пылинки с ваз и поверхностей, а между тем переговаривалась и обсуждала интересующий их вопрос. Только стоило показаться в коридоре супруге Драйфорд или ей самой, как разговорчики заканчивались, а любопытные взгляды устремлялись на предмет трудов, будто это смысл существования всего живого.
Однако уже к полудню стало ясно, из-за чего столько шума. В поместье пожаловал гость, и им оказался новый учитель Ланы. Щуплый, грациозный, со сложенной мускулатурой был этот некий мистер Шпицберген. Как выяснилось, его выделили службе для тренировки особо одаренных воинов, ведь прежде он тренировал исключительно императорскую семью. Сейчас же этот уважаемый муж битый час спарринговал Лану во дворе и периодически заставлял ее подолгу стоять в выпаде, чтобы он проанализировал ее позу и указал на более подходящее применение, если не находил в ней изъяна и ошибки.
Тренироваться Шпицберген предпочитал основательно. Прерывались они только дважды. Один раз на ланч и второй раз на ужин, но даже после ужина до того момента, пока луна не осветила холодным светом шпили поместья, этот мистер не ослаблял ни нажима, ни темпа истязающей подготовки. Но вот лунный свет накрыл своим тусклым, бледным полотном все поместье, и щуплый, темноволосый мужчина с глазами-бусинками решил, что можно закончить на сегодня эту муштру.
Но почему-то даже когда Драйфорд покинули и стали наслаждаться оказанным гостеприимством дома во всей красе, Лана продолжила тренировочный процесс, растянув его еще на целый час. Потом уже, когда мышцы противно ныли, а жилы тянуло от боли даже в покое, зверюга решила вернуться в дом, а не изводить себя ночной, бередящей боль прохладой. Чтобы не заболеть, она сразу направилась к себе в комнату и дальше в душ, дабы смыть с себя пот и усталость прожитого дня. Одежду можно было отжимать, и ее оставили сразу в корзинке для гувернантки, а после водных процедур варг одела штаны и накинула приготовленную заранее белую рубашку, и, не помышляя более ни о чем, отправилась в мягкую, желанную постель.
Этот же день для наследницы крови Цепеш начался просто ужасно. Пожелавшая сегодня спать чуть дольше, чем обычно, она не добилась желаемого. Слишком шумно для сна. Именно сейчас Ирен, вместо сладкого сна, проклинала свои врождённые способности на чем только свет стоит, ведь полезная возможность слышать тихие шаги своих врагов за пять верст теперь действовала совсем не так, как требовала ситуация от хозяйки. Поняв, что поспать у неё всё-таки не получится, не умываясь и не сменив пижаму на что-то более приемлемое, Ирен выскочила из комнаты, словно рассерженный барсук из норы в период зимней спячки.
И испугу было достаточно у схваченной за руку бедной служанки, что оказалась по близости, а потом и на допросе. Не понадобилось тут ни магии, ни пыток. Хлопая испуганно глазками и дрожа, как осиновый лист, чуть держа в теле дух, служанка поведала всё, что душеньке угодно было озлобленной вампирши. Не стоило ей под руку никому попадаться сейчас. Мало того, что Ланы не было дома целый день, так она даже после приезда не заглянула, да и с утра не зашла!
Возмущению вампирши не было предела. Как это её могли так унизить? Обделила вниманием, презрела, как какую-то фаворитку-любовницу. Похоже, только мысль о чем-то настолько мерзком и не приятном немного отрезвило разум клыкастой. Девушка уже собиралась искать варга, как вспомнила об одежде и водных процедурах, до конца возвращаясь к трезвому здравому мышлению. Вышла заминка, закончив со всеми необходимыми для внешнего вида высокопоставленной особы процедурами, Ирен направилась на поиски девушки.
Но… мужчина? Да, горничная говорила о госте, но не сказала, что это мужчина. Некоторое время удивленно, недоверчиво Цепеш наблюдала за их тренировкой, скрывая своё присутствие магически и держась на достойном расстоянии в тени доброго гостеприимного дома зверюги. Время летело незаметно. Грациозные движения хищницы, плавные, раскованные и прямолинейные, опасные, как укус змеи, стойки, в которых чувствовалась первозданная сила и мощь, но была и женщина, та, что радовала глаз, чьи формы цепляли взгляд, и не только вампирши.
Что этот мужчина делает здесь?! Всего лишь тренирует? Не часто тренировки проходят в режиме одиночного танца с клинком, когда этот чурбан неотесанный только потирает подбородок и кивает, задумчиво потягивая свое «хммм». Да где это слыхано? Имперские штучки. Ирен отвернулась, когда ей наскучило смотреть на то, как Лана себя изматывает попусту перед этим представителем «сильного» пола. Она ушла, хмыкнув громко и нахмурив брови. Её променяли на какого-то… мужчину? Оскорблена. До глубины души. Как такое вообще произошло?
Вампирша весь оставшийся день провела в своих покоях, раздумывая о том, пойти к Лане или нет. Так и решила, что её обидели и никуда она, наследница правящего рода Вампирского королевства не сдвинется, сказав при этом служанке, что более даже кусочка в рот не возьмет. Недопонимание и немного эгоизма сделали своё дело. Капризы. Именно так сочла Лана информацию, когда потерпевшая служанка решила рассказать о случившемся с утра на завтраке. Драйфорд теперь приходилось вставать раньше и завтрак подавался в предрассветную рань прямиком ей в комнату по той же самой причине.
