—Мари!?!
Резко распахнулась дверь и влетел поток бурного воздуха. Давно не ощущало это здание стольких беспокойств и красноречиво скрипнули дверные держатели. Будто увидела призрака, Лана стояла бледная, как полотно. Дыхание раскрыло уста, позволяя им быстрее выпускать воздух, а в глазах дрожало отражение беспокойства. Сильное стройное тело варга облепила тонкая ткань - от быстрых движений и тренировки на теле появилась испарина, ставшая связующим между кожей и тканью. Каждый узор подчеркивался, как и перекат мышц, грубых щетинистых рядов ребер, натужно расширяющихся для вдоха.
—Мари!
Подскочила к возлюбленной варг, опустившись на колени возле постели. Лана коснулась белых прохладных рук девушки и тревожно расцеловала их, то ли от собственной тревоги, то ли стараясь унять испуг возлюбленной.
－Уходи, уходи, прошу тебя!
Мари отскочила от прибежавшей на крик Ланы, как от огня, который охватил всю комнату. Она никак не могла допустить того, чтобы с любимой что-то произошло, а самой главной опасностью была она сама. Вся эта долгая череда счастья и смерти возлюбленной выбила из колеи и приход Ланы оказался ничем иным, как продолжением этого страшного сновидения. Тело магессы всё ещё содрогалось, а из прекрасных рубиновых глаз градом текли соленые слезы.
—Мари, детка, это всего лишь кошмар. Мари, с тобой все хорошо? Мари, не молчи, пожалуйста, милая моя Сиерра, ответь.
Шептала горячо слова девушка, содрогаясь всем своим сильным существом. Как странно за миг вся сила обратилась в хрупкость - волевые черты смотрели с лица возлюбленной мукой, терзающей все естество, сильные широкие плечи осунулись, а тонкие пальцы воительницы дрожали, беспорядочно перебирая пальцы девушки. В этом было нечто мучительное - от безмолвных созданий, что выражают свои слова жестами. И в этом в Лане говорил варг, зверь, живущий в клетке разума, в клетке тела подобного двуногим. Красивые губы дрожали, как и своенравные брови - сейчас они выдавали в Лане не свободолюбивую, но чуткую натуру, а взгляд преданность той, что уже сделала больно.
－Нет, прошу…хватит…пусть всё это закончится…я больше так не могу…хватит
Не унималась темноволосая, но в какой-то миг всё же поняла, что не справится сама с этим грузом, а её руки, влажные от теплых слез сами потянулись к Лане, крепко обхватив ее запястье. Ребенком маленьким казалась девушка, что прижалась теперь к возлюбленной. Но это было не все. Как бы тело не желало, как бы не прижималось сильно к светловолосой, а уста твердили иное
－Не подходи ко мне, пожалуйста, не трогай меня, отпусти…убегай…я должна уйти. Я приношу только боль и страдания …только бы ты жила
Лану будто молнией пронзило. Тело содрогнулось, а взгляд разломился разбитым стеклом. В синеве дрогнул свет надежды и рассыпался мелкими осколками.
Лана с трудом сглотнула комок горечи, ощущая внутреннее напряжение, прожигающее насквозь, но ведь это было одно напряжение на Мари и Лану. Возлюбленная чувствовала тоже самое и этот факт не позволял сдвинуться с места.
—Я не уйду, Мари
Голос захрипел, пробиваясь изнутри рыком. Зверь противился ощущениям и бунтовал, там, где натура разумная отступала он ревел берсерком и желал рвать незримого врага в клочья. Дрожь тела бесила ещё сильнее, чем беспомощность.
Только бы не ушла. Только бы не оставила. Не ради этого её столько ждали.
—Мари, голубка, пожалуйста
Шептали обескровленные губы. Только в угоду смеющимся богам переменчивая девушка смилостивилась, и притихла в объятиях варга. Треснула скорлупа оцепенения, а деревянные руки обхватили Мари в объятия прижимая к груди еще крепче. Глухо отозвался стол, на который пришлась опора спины. Жалобно, словно раненный зверь, Лана заскулила, прижимая к себе ближе девушку, от чьей боли было ещё горче, от чьих слез разъедало сердце.
—Я не уйду. Ты моя жизнь. Ты не сделаешь мне плохо. Без тебя я не смогу, любимая
Рычал зверь, то металлом, но сиплым бурчанием. В горле стояли слезы, мешавшие нормальной речи, а влажная щека терлась о висок девушки. Будто в слепую Лана пыталась достучаться до Мари, билась о стену отчуждённости девушки, разбивая бока и лапы.
—Не смей, глупая, не смей. Не смей и думать об этом. Все будет хорошо.
Шептала рвано варг, чуть порыкивая. Вместе с снижением накала страстей уходила и напасть зверя
－Лана! Я..я так тебя люблю, но моя сила…Лана, я не могу её контролировать! Прошу, уходи, я могу навредить тебе
Снова слова Мари шли вразрез с её действиями. Руки цепко схватились за одежду светловолосой девушки, а взгляд молил не оставлять её, не слушать этих слов напуганной дуры. Из гранатовых глаз не прекращали капать кристально чистые слезинки, алмазами, сверкающими падая и впитываясь в одежду Ланы.
－Пожалуйста, Лана! Ты не понимаешь ничего! Я убью тебя! Моя сила…она…она убьет тебя, но без меня…ты сможешь прожить еще очень долго…ты сможешь быть счастлива!
Мари прижалась к возлюбленной, уткнувшись лицом в её грудь. Темноволосая снова разревелась, как самое настоящее маленькое дитя, которого не покормили вовремя, только боль и страхи магессы были больше, чем простой голод.
－Я..я так не хочу…люблю…Лана…что же мне делать?
Нахлынувшие недавно эмоции наконец утихали, вместе с покидающими тело силами
Лана только тихонько усмехнулась с горечью и коснулась губами лба девушки. Теплый, он единственный ещё не намок от слез, оставался светлым лучиком на лице брюнетки. Разум потихоньку сложил картинку восприятий и смог отделить бурный шквал эмоций магессы. Теперь все встало на свои места.
И вместо упрёков и криков в слезах, варг щекотно скользнула по нежной коже мягкими поцелуями. По линии волос прихватила мелкие прядки, что выбивались из общей массы и лезли на белое полотно лба. Лапами Лана поглаживала дрожащие плечи, такие хрупкие и уязвимые, женственные и слабые.
—Я не смогу быть счастлива без тебя, Мари. Ты что, дурочка, дорогая? Ты ведь видела меня при первой встрече
Невозмутимо ответила Лана на один из всплесков эмоций девушки. Не последний, как подсказывала интуиция, и далёкий от успокоения, но, как закладывается камень в фундамент без сомнения, что он конечно же станет крепким и основательным домом, так и Лана начала вкладывать раз за разом усилия.
И вот слезы хлынули с новой силой. Подбородок прижался к темным локонам, а из груди вырвался тихий ласковый треск разогревающегося мурчания. Этот звук мягко обволакивал и обещал теплое успокоение, ровное, как покой дома. Руки зверюги вновь стиснули хрупкое беззащитное создание, устроившееся на коленях, и стали покачивать, как маленькую горько обиженную на мир, девочку.
—Тш-ш-ш…мы все решим с тобой, все будет в порядке. Тш-ш-ш-ш, дорогая, радость моя огнеокая, успокойся. Со мной ведь все в порядке. Ты не навредила и не навредишь. Все, все, успокойся.
Ворковал тихим чутким рокотом голос. В нем потрескивали тональности мурчания родом из груди, сливаясь уже не в бархат речи, а в нечто бурное, как горная река. Только ласка хищницы оставалась постоянной - мягкой и терпеливой, успокаивающей.
Горькие слезы наконец решили прекратить свой бег по румяным щекам. После долгих рыданий пламенные глаза девушки казались ей настолько же сухими, как и земли Пустошей, высушенные палящим солнцем. Искусанные губы всё ещё подрагивали в нерешительности. Стоило ли сейчас что-то говорить? Стоило ли добавить к уже высказанным опасениям и другие, что привиделись в этом жутком сне?
Хрупкое тело льнуло к тому, что было рядом и, даже если сейчас не было в нем той силы, рядом с Ланой Мари чувствовала себя в безопасности. И это чувство защищенности и теперь окружило её, а слова возлюбленной немного успокоили вышедшее из равновесия сознание.
Вместе с тем пришло и осознание того, что она не одна лила слёзы. Мари не хотела отстраняться от светловолосой возлюбленной ни на мгновение, но все же пересилила это стойкое желание, отстранившись немного от тела, что обмякло прямо в её объятиях, растеряв всю прежнюю силу.
