—Я люблю тебя, горячо, необузданно, так, как любит варг, Мари, как бы мне не желалось тебя защитить от большей опасности Империи, но если ты примешь мои чувства, тогда…
Договорить уже не удалось, голос отказался звучать дальше, а воздух вышел из легких. Новый вдох немного придал сил и Лана с трудом вынула из кармана бархатный мешочек, вышитый золотой нитью. Для кольца он был великоват, но тот перстень, что из мешочка выпал на руку варга, был крупным, исполнен точно Древними, ведь от него веяло их древней магией, к которой уже удалось привыкнуть за пять месяцев проживания в Пустошах.
Орнамент и плетение металла были традиционными и принадлежали Древним, большой камень в середине выглядел хорошо отполированным и ограненным, будто первая капля росы. Обрамляли сей камень крошкой бриллианты, а сам камень, на удивление, отливал в голубой.
— Это кольцо позволит тебе перемещаться в пространстве, как ты ему велишь. Но самое главное это то, что вместе с ним, я прошу тебя принять меня как свою возлюбленную до скончания наших дней
Мари боялась перебивать любимую и, казалось, что даже её сердце прекратило свой бег, звёзды и ветер замолчали, песок остановился и даже демоны вдали исчезли и всё лишь для того, чтобы Лана сказала всё то, что так хотела. Магесса смотрела на воительницу внимательно своими яркими глазами, в глубине которых отражались истинные чувства, её любовь, её безграничное желание быть рядом и разделить с девушкой вечность, пусть этому и не суждено сбыться. В глубине алых глаз скрывалась чуткая душа Мари, удерживающая пламя её жизни, которое с появлением Ланы разгорелось так, как никогда не горело прежде.
Этот вечер она запомнит точно очень надолго. Она смотрела в эти голубые глаза и улыбалась. Такой любви и таких чувств Мари ещё никогда не испытывала. Она так любила, что иногда боялась потерять свою любовь, из-за чего обнимала Лану ещё крепче, боясь того, что она может исчезнуть в любой миг, оставив ту в полном одиночестве и тоске. Девушка хотела продлить каждую секунду в минуту, а каждую минуту в вечность.
— Я тебя тоже очень люблю. Нет… Этого слова недостаточно для того, чтобы описать все мои чувства к тебе, моя милая, я готова ждать. Я готова ждать тебя всю свою ничтожно короткую жизнь
Мари покраснела от своих же слов, но всё же не прекращала смотреть в те глаза, которые она так любила, всем своим видом показывая свою решительность. На глаза Мари попался мешочек, а из него вскоре выпал прекрасный перстень, выполненный самым искусным ювелиром. Лана подготовила этот подарок для неё.
－Лана, милая Лана. Я так счастлива! Этот перстень…я хочу провести всю свою жизнь рядом с тобой и, когда нас будет настигать разлука, я смогу снова оказаться рядом с тобой, ведь только так я чувствую себя счастливой!
По нежным щекам покатились солёные слёзы, но они не были наполнены горечью и говорили только о расчувствованности от признания. Медовый поцелуй запечатлелся на щеке Ланы, ведь на большее сама магесса не решалась.
—Мари… — Позвал хриплый нежный голос варга. В этих голубых глазах переливалось все звездное небо, пропадая в самой глубине синевы.
— Я…. — Лана поняла в миг, что не знает, не может дальше продолжать на том скудном языке, что доступен. Вместо слов девушка раскрыла навстречу все свое тепло, саму себя, рукой прижав плечики Мари к себе, а второй рукой, что покоилась на талии, лишь ощутимее обозначила ее положение.
Вкус алеющих губ, их нежное прикосновение срывало остатки самоконтроля. Нега теплых, обволакивающих, словно марево, чувств, пробирала до глубины костей, поражая каждую клеточку трепещущим, неуемным порывом. Сильные руки подхватили вдруг брюнетку над твердой поверхностью крыши. Вместе с легкими, волнообразными вращениями послышался тихий звонкий смех, сперва сжатый, а потом более свободный, легко текущий лучистым потоком. Варг смеялась, по-детски, искренне, удерживая Мари над своими плечами, будто она была пушинкой, но крепкие руки заботливо сохраняли ее в своих объятиях, не позволяя даже подумать о возможном падении.
Мари вопросительно посмотрела на девушку. Она уж подумала, что Лана заболела и ей нужна помощь, как та ещё крепче обняла её.
— Милая, всё хоро… — Темноволосая не успела закончить свой вопрос, как её подняли на руки и возвысили к тёмному, но столь прекрасному небу. Когда Лана засмеялась, то Мари не смогла удержаться и тоже засмеяласьв ответ искренним и очень звонким смеха, который так ласкал слух, напоминая своим звучанием весёлый колокольчик.
Девушка почувствовала себя ребёнком. Беззаботным, любящим эту жизнь, в которой он не видел никаких проблем и никаких изъянов. Мари за много лет одиночества почувствовала то, что она нужна кому-то, что кто-то её любит. Это было незабываемое чувство, и она бы хотела чувствовать это всю свою жизнь. Но ведь так и будет, ведь она дала обещание Лане, что будет любить её до самой смерти.
Любовь - чувство, которое окрыляет и Мари была согласна с этим, ведь прямо сейчас она не была в какой-то “страшной” Пустоши Демонов, она была на седьмом небе от счастья.Неописуемое, безграничное, такое яркое, но и такое болезненное чувство. Могла ли ему противостоять хотя бы одна душа? Можно ли было это пересилить? Лана даже не представляла, как такое возможно, с усмешкой вспоминая слова признания жены в подобном чувстве. Может ли она знать какого это любить? Любила ли она, ставя то ужасное жестокое условие? Варг не знала, но разум пытливо доказывал то, что это невозможно. И даже когда скрежетом по нутру разносились сомнения, их отбрасывали так далеко, насколько далеко можно отправить.
Мари. Сейчас в ней был весь мир юной Драйфорд. Лана не пыталась даже отрицать, не пыталась сопротивляться этому чувству, устраивая девушку в своих объятиях, когда обе смотрели на звездное небо, чтобы быть вместе, чтобы вместе любоватьсяэтими красотами и чувствовать одну восхищенную боль внутри, чтобы разделять все на двоих - и печали, и горести.И все же было нечто, что приходилось отторгать. И светловолосая поспешно отдалялась, когда замечала за собой эти черты. Смущающий обуревающий тело огнем пожар при виде любимых черт, пересыхающее горло при взгляде на губы и желание стиснуть девушку в своих руках так, чтобы она никогда не выбралась из этих объятий.
Варг ужасалась силе этих чувств, даже раз нарвавшись на лекаря, который обеспокоился неважным видом девушки, и даже не смотря на все отговорки Ланы о том, что все в порядке, измерил температуру и убедился в лихорадке. Во время нее воительница хотела просто под землю провалиться, спрятавшись на время от Мари, чтобы девушка ничего не заподозрила. А после отдаленно держась, провела остаток времени в Пустошах. Тем более, что на помощь прибыли и другие установки таких механизмов, оборудованных теперь колесиками, а к ним из Цитадели прислали жестяные шесты, которыми стоило разместить по периметру около крепости.
Приказано - исполнено. Варг лично занималась установкой, взяв с десяток бойцов, которые помогали перевозить механизм, устанавливать, а также следили за песками пустошей, ведь даже днемнекоторые твари могли показаться. Но работа прошла к счастью без единого нападения, начиналась последняя неделя в Пустошах демонов, последняя, перед возвращением в столицу.
И что же им делать? Где будет проживать Мари? Можно ли ее взять в родовое поместье? Вопросы мучили варга несколько дней, пока Лана не решила, как в многих других случаях – бой план покажет. Тем более, если Ирен уехала, то можно было вспомнить о договоре и спокойно привести Мари, как свою гостью. И слугам вовсе было не обязательно знать, что иногда девушки могли спать вместе… Стоп! Вместе? Ты уверена, Лана!? Ты уверена, что хочешь этого? Уверена, что Мари согласна с этой стороной ваших чувств?
И тут то зверюга остервенела в конец, став присматриваться к Мари, не только как к девушке, о, уже далеко прошло то время, когда только пытались понять ее характер, сейчас его любили так сильно, как даже черты сестры не хранились в памяти. А вот в вопросе желания воительница подошла слишком основательно и стала…проверять.Легкими касаниями рук к талии, объятиями со спины. Поглаживания рук от локтя… Зверюга была изобретательна. Так и в один из дней, когда Мари осталась одна в комнате, Лана подкралась к ней сзади, обняв за тонкую хрупкую талию рукой, уткнувшись в ее шею с горячим обжигающим дыханием.
