Человек, до сих пор не назвавший ей своего имени, многозначительно хмыкнул и коротко кивнул:

– Спасибо.

А затем, прислушавшись в происходящему впереди, принялся насвистывать и бормотать под нос какую-то незнакомую песенку, на абсолютно чужом языке.

То, что Асем назвала биваком гномов, явно жило своей жизнью.

Кто-то готовил еду. Кто-то занимался снаряжением. Кто-то наблюдал за окрестностями, громко переговариваясь с товарищами и, на первый взгляд, будто бы ничем не занимаясь.

Разумеется, она очень испугалась поначалу, хотя уже через несколько шагов полностью признала правоту спутника: начинать метаться сейчас, на виду, когда их тоже заметили, было бы глупо и неосмотрительно.

Видимо, человек всё же почувствовал её напряжение, как она ни старалась его скрыть.

– Боишься? – откровенно спросил он, шагая впереди и беззаботно насвистывая.

– Это неважно. – Вздохнула она. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Исключительно чтоб ты не боялась… Сколько их там душ?

– Десятка два, – предположила она.

– Вот и я подумал так же. У меня в запасе еще более сотни выстрелов. А убивать я могу примерно по три гнома за один удар сердца, я сейчас о скорости.

– Я думала, твоё, м-м-м, весло вышло из строя? – Она почему-то старательно избегала слова «оружие» даже на своём языке. – Тем более что ты не стал его тащить с собой?

– У меня есть ещё кое-что, – признался человек, хлопая себя по боку. – Просто там, где живу я, в такой ситуации это было бы абсолютно несерьёзно. Эдакая импровизированная и не очень хорошая временная замена моему, э-э-э, веслу. На открытой местности – чисто на «попугать» и прикрыть своих, пока меняют позиции или заряжают… м-м-м… как бы тебе объяснить, что такое магазин к автомату…

– Не надо ничего объяснять. Я верю тебе. – Не говорить же, что большинство орков по сочетанию голоса и запаха уверенно отличают ложь девять раз из десяти.

Ну, на такой короткой дистанции точно отличают. Тем более что штука в странном чехле пахла ровно тем же набором запахов, что и то странное весло.

Наблюдатель на краю временного гномьего лагеря с интересом смотрел на странную приближающуюся пару.

Командир отряда хорошо выбрал место: он так и говорил, что в этот распадок на них будут выскакивать все, кто соберётся двигаться от реки вглубь Степи.

Позиция двух с половиной десятков гномов, правда, была рассчитана на несущихся во весь опор всадников, а не на пеших. Но основательностью, как известно, дела не испортишь.

Обогнув рогатки, поставленные против предполагаемой конницы орков, первым сейчас к ним уверенно шагал человек. Следом за ним топала пешком (три раза ха-ха) молодая, но симпатичная орчанка. Рабского ошейника на ней ещё не было, но сложенные впереди ладонь на ладонь руки, и опущенный в землю взгляд, ясно говорили о её текущем, так сказать, социальном статусе.

Часовой задумался, не обращая внимания на пристальный взгляд хумана в странной пятнистой одежде.

С одной стороны, бивак был заслоном.

С другой стороны, в качестве задачи им определялись никак не хуманы или их рабы (особенно если те шли пешими и были бабами).

По связному амулету старшему лагеря вроде бы даже передали с час тому, что больше никого ждать точно не приходится: кого надо, переловили и без них. Соответственно, гномы, если хотят, могут сворачиваться и топать восвояси. Эльфы с людьми справились сами.

Старший, не особо торопясь обратно, волевым решением определил задержаться на природе ещё на сутки: природа, свежий воздух, никакого начальства. Да и мало ли; вдруг что-то интересное всё-таки обломится.

– Эта пара на интересное никак не тянет, да? – словно угадав его мысли, подал голос сзади кто-то из товарищей. Затем добавил на Всеобщем. – Эй, человек. Куда путь держишь?

– Вас ищу. – Немало удивив гномов, хуман в странной пятнистой одежде уверенно направился к ним.

Перед этим что-то отрывисто рявкнув орчанке на её языке.

Девка в ответ покорно кивнула и остановилась, оглядываясь по сторонам и отходя шагов на десять, к огромному валуну, на который тут же уселась, скрестив ноги.

– Кто старший по объекту? – хуман без вызова, но чуть нетерпеливо глядел на арбалетчика, даже пританцовывая на месте. – Мне нужен кто-то из вас, у кого есть связь и кто может решать. Как могу с ним переговорить?

– Курт, позови Бруно, – удивлённо отозвался из-за спины часового десятник куда-то за спину. – Ну вот. А говорили, что ничего интересного…

Человек тем временем, подойдя к гномам вплотную, с интересом принялся разглядывать их в упор. Приметив в руках одного из них губную гармошку, он тут же впился в неё взглядом:

– Кто делал?!

– Да что бы ты в этом понимал, обезьяна! – возмутился хозяин редкого музыкального инструмента. – Вам такое и в руки давать нельзя!

Подобравшиеся поближе сослуживцы довольно хохотнули в преддверии намечавшегося развлечения.

– Ну-у, я согласен, что лучше вас никто не сделает. – И не подумал спорить или доказывать, что он не обезьяна, странный незнакомец в одежде, явно несшей следы гномьего фабричного производства. – Но играть на ней ведь и другие могут выучиться. Кстати, очень неплохая вещь для тренировки лёгких, – он уважительно поднял вверх указательный палец.

– Кто меня спрашивает? – раздался сзади голос командира лагеря.

– Да хуман один странный. Одежда вроде как нашей работы, но незнакомая. Без оружия. – Часовой при звуках голоса начальства мгновенно подобрался.

– Чего хотел? И вообще – кто ты таков? – Бруно, которого оторвали от чтения какой-то книги (которую он старательно ото всех прятал, а на обложке была нарисована голая эльфийка – однажды удалось подсмотреть), излучал предсказуемую неприветливость. – И вообще, что ты тут делаешь?

– На этот вопрос я мог бы дать воистину непристойный ответ, – нейтрально пожал плечами человек. – И задать тебе свой встречный вопрос: мандат на право проверки у тебя с собой? Кого вообще имеете право тут проверять? Кто в твоём мандате идёт в списке исключений? Попутно: а я – где в том документе?

– Можешь договориться, – без тени злобы, предупредил Бруно. Именно что сообщил. – И не такие исчезали, особенно в диких местах.

– И что меня искать мои не будут, ты тоже уверен? – честное слово, у окружающих на миг даже мелькнуло подозрение, что человек насмехается.

Но надо быть сумасшедшим, чтоб переть на рожон в лагере гномов, посереди Степи.

– У меня действительно есть вопрос. Важный. Можем отойти? – человек кивнул в сторону открытого плато, простиравшегося сразу за лагерем.

Бруно не был сознательным душегубом. Вопреки расхожему мнению, никто из гномов удовольствия от выполнения так называемых «острых» команд никогда не получал. Ну, по крайней мере, из его отряда никто.

Человек, отозвавший его в сторону, отойдя на пару сотен ярдов в Степь бросил на землю со спины свой рюкзак:

– Я присяду?

А затем, усевшись сверху, расстелил прямо на коленях тряпицу и вывалил в неё целую кучу предметов, от которых у командира гномьего бивака широко раскрылись глаза:

– Откуда взял?!

– Ты сейчас серьёзно? – ухмыльнулся в ответ человек. – Мне тебе что, по форме доклад заполнить, откуда и что я взял? Или о деле говорить будем?

– Почему не боишься, что мы тебя здесь грохнем? И всё себе заберём? – без эмоций, исключительно ради понимания, уточнил гном.

Он не стремился к обострению. Просто хотел, в свете намечающейся сделки, понимать: кто перед ним? И как с ним разговаривать?