Он взвел на нее глаза, парализуя своим горящим взглядом:
— Не можешь сложить два и два, Грейнджер? Я вейла, а ты мой партнер. Партнер, к которому я не мог даже приблизиться, потому что мой отец запретил. Партнер, который в конечном итоге вышел замуж за другого и родил от него детей. Партнер, за которым мне пришлось наблюдать со стороны и ограничиваться тем, что он хотя бы счастлив. Это было единственным, за что я держался все эти годы. Теперь ты не только мой партнер, но и партнер моего сына. Ты спросила, почему я называю тебя Грейнджер? Потому что в моем сердце и в мыслях ты никогда не была Уизли. Ты принадлежишь мне и моей семье, и ты останешься Грейнджер до тех пор, пока не примешь мою фамилию.
На секунду воцарилась потрясенная тишина, пока Гермиона пыталась переварить услышанное. Вполне логично, что Драко мог быть вейлой: светлые волосы, глаза и необыкновенная красота — все это было особенностями вейл. И в школе он всегда пользовался популярностью у особ противоположного пола.
Это какая-то бессмыслица! Она не может быть его партнером, тем более партнером его шестнадцатилетнего ребенка.
— Что ты только что сказал? – спросила она вибрирующим от страха голосом. Вейлы были большими собственниками и ревнивцами. Если она действительно была его избранницей, то ей грозила реальная опасность. Она была замужем за мужчиной, которого Драко ненавидел все свою жизнь. Она родила этому мужчине детей. И она знала, что Драко в данный момент проявлял чрезвычайную сдержанность, борясь со своими животными инстинктами.
— Ты мой партнер, Грейнджер. И партнер Скорпиуса. Вмешательство моего отца в мою личную жизнь понесло множество проблем. Я понял это, когда Скорпиусу исполнилось тринадцать и он впервые увидел во сне свою избранницу. На следующей неделе, двадцать пятого декабря, когда часы пробьют двенадцать, он достигнет своего совершеннолетия и станет полноценным вейлой.
Гермиона в панике вскочила с кресла. Она не хотела ни на минуту больше оставаться здесь. О чем он говорит? Не послышалось ли ей? Он сказал, что она принадлежит ему и его семье? Только через ее труп! Она была счастлива в браке! Неужели он надеется, что она… да на что он надеется? Он сказал, что она его партнер и партнер Скорпиуса. Он надеется, что она будет с ними обоими?
Гермиона вздрогнула при этой мысли. Нет, это какое-то безумие. Она развернулась, чтобы убежать, но тут же врезалась в теплое тело Драко. Как он так быстро переместился? Он сидел в кресле, когда она повернулась к двери.
Он обнял ее, обхватив руками ее бедра, и зарылся лицом в волосы. Вдохнув их аромат, он застонал от удовольствия.
— Я так долго этого ждал, Грейнджер. Ты пахнешь божественно. Жимолостью и ванилью. Я чувствую, как мой рот наполняется слюной, — проговорил он хриплым голосом.
Гермиона с силой оттолкнула его, когда почувствовала его возбуждение.
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Я замужем. И ты женат. Скорее всего, Скорпиус ошибся. Дай мне просто уйти, и мы навсегда забудем обо всем, что случилось в этом доме.
Драко схватил ее за волосы и запрокинул голову назад, заставляя смотреть на него. Она вздрогнула, увидев, как языки пламени бьются в его глазах, придавая его взгляду опасности.
— По состоянию на сегодняшний день твой брак является недействительным. Я уже связался с Министерством. По закону вейла имеет право претендовать на своего партнера, даже если тот состоит в браке. Это было сделано для того, чтобы защитить права находящихся под угрозой исчезновения магических существ. Твой брак с Рональдом Уизли расторгнут, как если бы его никогда не существовало.
И снова Гермионе понадобилось какое-то время, чтобы осознать полученную информацию. Она не была больше Гермионой Уизли?
— Я выдвину обвинения, — еле слышно пригрозила она, почувствовав укус на шее. Почему они всегда уделяют особое внимание ее шее? Ее колени подогнулись, когда Драко мягко и настойчиво обвел языком самое чувствительное место за ухом.
Он мрачно усмехнулся:
— Это тоже в наших правах, любимая. Я мог бы прямо сейчас аппарировать в дом Уизли и трахнуть тебя перед всей его семьей и никто не будет в праве меня за это судить. Видишь ли, когда вейла предъявляет права на своего партнера, тому не останется ничего, кроме как подчиниться. Закон на стороне вейл. Ты не представляешь, как я исчах за эти долгие мучительные годы, и все из-за фанатичности моего отца. Я наблюдал за тобой, видел, какой счастливой ты была, поэтому не считал нужным вмешиваться в твою жизнь. Но потом, когда Скорпиусу приснился сон, я понял, что не позволю ему страдать так же, как страдал я.
Гермиона попыталась вырваться, когда он снова прижался своими влажными губами к ее шее и до боли всосал кожу в рот. Она не могла этого допустить. Она не хотела иметь ничего общего с семьей Малфоев. Она была довольна своей жизнью. Сделав глубокий вдох, Гермиона пошатнулась от сильного запаха, исходящего от Драко. От него пахло мятой и свежескошенной травой. Феромоны. Она прижалась к его груди, противясь желанию обвить руки вокруг его шеи.
— Зачем? — спросила она, в глазах блестели слезы. — Ты ненавидишь меня и все, что со мной связано. А как же Пэнси?
Драко аккуратно и нежно стер подушечкой большого пальца хрустальную слезу с ее щеки.
— Пэнси знала все с самого начала. Ее это не беспокоит. Теперь у нее авторитетная фамилия и чистокровный потомок, чего и желал ее отец. Мы договорились расстаться после рождественских праздников. Я купил ей дом в Италии и выделил достаточно средств, чтобы она могла обеспечить себе комфортное существование до конца своей жизни.
Разум Гермионы помутился от услышанных слов. Он разводится с Пэнси? Неужели он правда хочет, чтобы она жила с ним и его сыном? Втроем. Ее колени подогнулись, и Драко поймал ее, прежде чем она упала на пол. Последним, что она увидела перед тем, как провалиться в забытье, были пронзительные серебристые глаза обеспокоенного вейлы.
========== Глава 5 ==========
Драко Малфой не сводил обеспокоенного взгляда с Гермионы, находившейся без сознания. В общем-то, с ней все было в порядке, она просто пребывала в некотором шоке от обрушившейся на нее информации. Драко не собирался рассказывать ей все это при таких обстоятельствах, но так уж вышло. Его шестнадцатилетний сын-вейла вынудил его это сделать, когда привел Гермиону к ним в дом на празднование Рождества.
Он посмотрел на Скорпиуса, который в этот момент сжимал ладонь своей возлюбленной; второй рукой он ласково и чуть нервно гладил ее по волосам. Как только Драко узнал о том, что сделал его сын, он пришел в ярость. Он должен был действовать быстро, чтобы Уизли не смог выдвинуть каких-либо обвинений — конечно же, этот идиот понятия не имел, что его жена сейчас находится в поместье Малфоев, но скоро ему станет все известно. Тогда Драко пошел в Министерство и предъявил свои права на Гермиону. Он дал показания, а также в качестве доказательства предъявил воспоминания о связи со своим партнером.
Все было сделано в считанные минуты. Ему повезло, что после войны Грейнджер перестала бороться за права находившихся под угрозой исчезновения магических существ. Ее брак с Рональдом Уизли быстро расторгли, а саму Гермиону передали под попечительство Драко. Он рассказал ей всю правду: она действительно принадлежала ему и Скорпиусу. Навсегда.
В магическом мире еще никогда не случалось, чтобы у двух вейл, родителя и его ребенка, был один партнер. Поэтому эксперты захотели провести исследования, чтобы выяснить, будут ли в дальнейшем происходить подобные случаи, если вейлы будут обзаводиться потомством не со своим партнером. Но Драко не дал своего согласия. В конце концов, он не был материалом для экспериментов, и Скорпиус тоже. Он не хотел, чтобы все так вышло с Гермионой, но и сыну своему он не позволит страдать так же, как страдал он сам на протяжении многих лет.
Сказать по правде, Драко любил Пэнси. По-настоящему любил. Но она не предназначалась ему. Он долгие годы наблюдал за жизнью Гермионы и знал о ней практически все. Ему было больно и невыносимо думать, что она счастлива с другим, но такова была его доля. Он стал своего рода отшельником, когда практически перестал выходить из дома, потому что боялся встретить ее где-нибудь на улице в объятьях Уизли и не справиться со своими инстинктами. Вряд ли бы он смог расположить ее к себе, убив ее мужа, даже если бы это было законно.
