Рон поднялся и выпрямился. Он подобрал волшебную палочку и направил ее в грудь Руквуду, но слова застывали еще в гортани.
«Азкабан будет худшим наказанием, чем смерть», — решил он, пнув лишенное чувств тело.
Рядом с правым ухом пролетело что-то тяжелое, и Рон отскочил в сторону. Кто-то из Пожирателей смерти упал без чувств у стены. Гермиона загнала еще одного на лестницу, Гарри столкнулся сразу с двумя. Эинар и МакГонагалл сражались, стоя спинами друг к другу. Джинни взмахнула палочкой, и нападавший на нее Пожиратель смерти оказался погребенным под тучей летучих мышей.
Джинни перевела взгляд на Рона, и Рон мотнул головой, показывая ей, где видел Альбуса. Глаза Джинни расширились, и с застывшим вскриком на губах она сорвалась с места, поспешив к сыну, а Рон, словно забыв о наставлении Гарри, бросился к колодцу, готовый схватить Малфоя за пятки, но вытянуть обратно.
Рон снова перевел взгляд на дальнюю стену, туда, где только что видел Драко Малфоя.
Тот исчез. Пространство вокруг колодца было пустым.
«Ты не сделаешь этого», — думал про себя Рон. Он все еще шарил глазами вокруг, пытаясь отыскать Розу. Лежащая неподалеку от колодца груда валунов оборвала в нем то, что заставляло идти вперед. Но вдруг мощный удар в спину оторвал ноги Рона от земли, оставив одинокие пушистые тапочки валяться неприкаянными посреди залы. Рон упал на землю, перекатился и вновь вскочил. Руквуд еле стоял на ногах, казалось, он вот-вот рухнет, но он снова занес руку с волшебной палочкой.
— Остолбеней!
— Экспеллиармус!
— Авада Кедавра!
Рон не оглядывался на блики света, он бросился к колодцу. Его босые ноги уже ощутили теплоту и мягкость южного песка, когда перед ним раздался взрыв такой мощи, что Рон отлетел назад, рухнув на землю ближе к середине залы. Он ударился спиной, в глазах потемнело, но он смог подняться. Шатаясь, Рон прошел вперед, к колодцу. Палочка все еще была в его руке, и он был готов в любой момент произнести нужное заклинание.
Рон решил, что для Руквуда смерть не станет худшим наказанием. Но он знал: появись в оседающей пыли щелки красных глаз Волан-де-Морта — он отправит его на тот свет не задумываясь.
Пыль рассеивалась, а Волан-де-Морта все видно не было. Рон переставлял ноги, собирая для этого свои последние силы. За своей спиной он почувствовал движение, но не обернулся. Он знал, что это Гарри. Пожиратели смерти не смогли их одолеть. Не их команду. Не с поддержкой Минервы МакГонагалл. И, видимо, не с участием профессора Эинара, учителя Защиты от Темных искусств.
Рон смахнул оседающую на его лицо пыль, вглядываясь туда, где еще минуту назад был колодец.
На фоне пепла и желтого песка он не мог разглядеть ничего, кроме ярких, поцелованных огнем, волос Розы.
Ее кудри разметались, падая на розовые щеки и сплетаясь с ресницами на закрытых во сне глазах.
Колодца больше не было. Он исчез. На его месте осталась только воронка. На дне которой прижимал к своим бледным плечам рыжие волосы Розы Драко Малфой.
========== Глава 27. И ЖИЛИ ОНИ… ==========
Альбусу показалось, что он проснулся.
Он открыл глаза, но ничего не изменилось — его все так же окружала тьма.
«Я умер?» — подумал он. Без страха, скорее с удивлением.
Альбус крепко зажмурился и снова распахнул глаза, но тьма никуда не исчезла, только теперь в ней кружились блеклые желтые точки. Альбус протянул руку в попытке их разогнать, но схватить смог только воздух.
«Я могу двигаться», — заключил Альбус.
Он завертел головой, определенно, лежащей на подушке, и тут же увидел несколько светлых лучей, прорезающих пространство ровными линиями. И падали лучи совершенно точно… между стоящими в ряд больничными койками.
Альбус поднялся на локтях и огляделся вокруг.
Он в больничном крыле.
Кругом было тихо, и кровати были пусты, за исключением двух, стоящих по обе стороны от него.
«И правда, — думал Альбус, — все равно что в загробном мире».
Вокруг было темно, только лунный свет полосами прорывался сквозь высокие окна, освещая редкие участки каменных плит в полу, выхватывая из темноты белую ткань постелей.
— Ал?.. — прошептала Роза.
Альбус перевернулся, опершись на правый локоть, и посмотрел на койку, где лежала сестра.
Роза не шевелилась, она обнимала подушку, просунув под нее обе руки, ее пухлая щечка утонула в пышной материи, и казалось, что Роза спит. Только когда глаза совсем привыкли к мраку, Альбус заметил, что глаза Розы открыты.
— А Скорпиус?.. — спросил Альбус, мотнув головой назад, туда, где стояла кровать Скорпиуса.
— Он спит, — ответила Роза. — Я его уже звала.
— Как мы здесь оказались? — спросил Альбус.
Роза едва различимо пожала плечами.
— Что там произошло? Мне казалось, я видел отца.
— Я не знаю, Ал. Я очень смутно все помню.
Роза оторвала голову от подушки и уселась на кровати, скрестив ноги.
— Что ты помнишь?
— Помню, как Пожиратель смерти направлял на меня палочку… Помню, как ударился спиной о стену… Помню, как ты упала на песок у колодца.
Альбус смолк. Воспоминания взрывались в его мозгу, вспыхивая разбросанными в сознании отрывками. Снова и снова показывая ему то, что происходило будто не с ним.
Он вновь почувствовал, как слабеет рука и волшебная палочка вываливается из нее. Почувствовал дикую боль в затылке. Увидел Розу, медленно поднимающуюся на четвереньки где-то далеко. Видел, как желтый песок ссыпается с ее мантии и краев укрытого под ней праздничного платья.
Воспоминания сменялись в мозгу, летя каруселью, но боль в затылке взорвалась пламенем, напоминая, что все это и вправду было.
— Кажется, Скорпиуса атаковали раньше меня, — сказал Альбус. — Я помню, как обрушилась стена. Кажется, Скорпиус был там. А что ты видела?
— Ничего, — виновато выдохнула Роза.
Превозмогая боль в спине, Альбус поднялся и свесил босые ноги с кровати.
— Ты была ближе всех к колодцу.
Роза кивнула.
— Ал, кажется, я падала в него… — еле слышно произнесла она.
— Что ты помнишь? — твердо спросил Альбус. — Ты ведь что-то помнишь.
Роза подтянула к себе подушку и прижала ее к животу, словно прячась за ней. В лучах лунного света, пронзающих лазарет со всех сторон, Роза казалась совсем крохотной и беззащитной.
— Меня отбросило заклятием, — тихо сказала она. — Я помню, как упала на песок, Ал. Помню потому, что до сих пор чувствую, как он забивается мне в рот.
Она провела рукой по лицу, высунув язык.
— Кажется, он до сих пор там.
— А ты видела моего отца? — спросил Альбус с надеждой.
Роза покачала головой.
— Я никого не видела, — сказала она испугано.
— Но ты двигалась! — сказал Альбус. — Я помню. Ты все еще была в сознании, когда я его уже терял.
— Ал, я ничего не видела, — сказала Роза так жестко, что на мгновение он опешил.
Роза попыталась встать с кровати, но ее ноги задрожали, и она тут же рухнула обратно.
— Я не помню ничего, кроме колодца. Когда я оказалась там, Ал… Все вокруг растворилось… Я не видела ничего, кроме него.
И без того тихий голос Розы вдруг стал совсем тусклым. Безжизненным. Альбус вслушивался в него, как в эхо.
— Что там произошло? — спросил он, боясь услышать историю, которую в этот момент хотел услышать больше всего на свете.
Роза упала спиной на кровать. Ее голова глухо ударилась о матрац. Только колени оставались согнутыми, а руки все еще прижимали к животу подушку.
Когда Роза заговорила, Альбус будто бы перестал дышать. А, может, и вправду перестал. Он замер каждой клеточкой своего тела, вслушиваясь в слова сестры.
— Я помню, как упала на песок, Ал. Помню, как отплевывалась от него, пыталась отдышаться. Помню, что хотела посмотреть назад… чтобы увидеть, где вы… А потом — ничего. Я не знаю, как тебе это объяснить. Я помню все и не помню ничего. Я закрываю глаза и вижу, как мои пальцы тонут в песке. Вижу, как мои руки передвигаются, карабкаются… вперед. Думаю, мои коленки стерты потому. Ты слышал слово — агония? Папа как-то говорил. Не помню, к чему. Я так и не поняла, что оно значит. Но теперь знаю. Это была агония, Ал. Я помню, как забивался песок под ногти, когда я ползла к этому колодцу. Я это видела. Не осознавала, но видела. От меня будто ничего не осталось… Только желание скорее избавиться… Не знаю, от чего. Хотелось только утолить эту жажду… чего-то. Ал, это точно была агония. Я не видела, только чувствовала, что мне как можно скорее нужно туда… в этот колодец. Я хотела, чтобы все исчезло. Хотела упасть на дно опустошенной, только б это чувство перестало терзать. Это адское пламя в груди. Оно словно рвало меня на части. Я знала, Ал, что, когда колодец меня поглотит, это чувство исчезнет. Я, кажется, помню, как взбиралась по камням. Я не уверена. Но, кажется, это были мои пальцы. Они вжимались в камни с такой силой… — Роза судорожно вздохнула. — А вот что было потом, я помню слишком ясно… Я тогда как будто проснулась. Когда уже оказалась внутри.
