Не сейчас. Не сегодня. Он не был готов раскрыть все карты, увидеть на лице друга смятение или же недоумение — все равно. Понять, что человек, которому он доверяет, не так уж и откровенен. Или же сказать ему, что он слишком уж доверчив. Все это сейчас казалось Альбусу слишком тяжелой ношей.

Когда Альбус закончил рассказ, Скорпиус нагнулся к нему и выдернул из-под его спины подушку. Альбус охотно прислонился к жесткой деревянной спинке кровати. Его в этот момент не слишком волновал комфорт: он не сводил любопытного взгляда с лица Скорпиуса. Прошел, должно быть, час, ни минуты из которого не обходилось без вопроса. Но теперь, когда они могли все обсудить, Скорпиус молчал. Казалось, его мысли совсем далеко — таким отстраненным был взгляд Скорпиуса, когда он бросил себе за спину подушку и упал на нее, смотря в потолок.

— Ты когда-нибудь спал «вальтом»? — спросил Альбус, сам удивившись своему вопросу.

— Это как?

Альбус сполз вниз, подложив под голову руки, и начал пихать Скорпиуса в ребра, чтобы тот подвинулся дальше.

— Смейся тише! — шикнул на друга Альбус. — Всех разбудишь.

Выбеленный потолок был таким ровным, что сразу становилось ясно: здесь не обошлось без волшебства. Альбус помнил, как делался ремонт в их доме. Отец решил, что львиную долю работы он желает сделать своими руками, как неволшебник. Мама какое-то время упиралась, но в итоге согласилась. Альбус слышал, что в некоторых семьях, бывает, родители разводятся. Во время ремонта в их доме он то и дело ловил себя на мысли, что это может настигнуть и его родителей: так много они спорили и ссорились. Но ремонт закончился, все наладилось. И чувствовалось, что отношения родителей стали еще крепче. Альбус все удивлялся, как Джеймс этого не замечает. В те времена они со старшим братом еще были не разлей вода.

Но Хогвартс… Здесь все было соткано из волшебства. Каждая вещь, каждая занимающая свое место кровать. Отделка на стенах и ровные контуры ступенек — все было создано чьим-то волшебством.

— Когда мы выбираемся куда-то всей семьей, спальных мест, бывает, не хватает, и приходится спать вместе, — сказал Альбус. Лежать на мягком матраце было удобно. Будто на нем и не спали до него несколько поколений юных волшебников. — Спать с Хьюго, это младший брат Розы, ты познакомишься с ним в следующем году, — одно наказание. Он храпит, как трактор. Но это одинаково плохо и когда спишь с ним в одной кровати, и когда он спит на соседней. А вот спать «вальтом» с Джеймсом…

— М?..

— У него ноги воняют, — сказал Альбус, поморщившись, и они со Скорпиусом разразились таким смехом, что должны были бы перебудить весь факультет.

Бах!

О полог ударилось что-то тяжелое, и упало, пробежав по нему волной.

— Заткнитесь вы там!

Альбус закрыл рукой рот, сдерживая смех. С другого конца кровати он услышал такой же звук. Скорпиус смеялся дольше.

Когда все стихло, Скорпиус зашевелился. Он подтянул к себе ноги, а Альбус удивленно приподнялся на локтях: Скорпиус нюхал свои пятки.

— Твои ноги не воняют! — захохотал Альбус, пнув друга ногой в бок.

— Эй! — снова рявкнул Джесси.

Скорпиус резко поднялся, посмотрел на Альбуса и, прижимая палец к губам, кивнул на полог.

Альбус улыбнулся, снова посмотрев на потолок. Скорпиус опять упал на подушку, и в комнате повисла тишина, нарушаемая размеренным храпом спящих мальчиков.

— К нам домой приходили, — очень тихо заговорил Скорпиус. — Еще когда мама была жива.

Альбус поежился. Скорпиус старался не выдать своих чувств. Так старался, что его слова прозвучали слишком поверхностно. Настолько, что казались совсем чужими.

— Знаешь, мама всегда восхищалась маглами. Тем, что они делают и что создают. Ведь, правда, некоторые их штуки… Волшебники как будто застряли где-то в Средневековье, довольные и тем, что есть. Мама даже водила нас в магловский цирк. Ага, — вздохнул он.

— Родители думают, что твой отец может быть к этому причастен, — выпалил Альбус.

Проклиная себя, он уставился в потолок, желая только, чтобы Скорпиус не поднялся, и ему не пришлось смотреть другу в глаза.

— Знаю, — только и сказал Скорпиус. — Но это не так. Точно тебе говорю, не так.

Скорпиус поднялся. Альбус чувствовал, что тот смотрит на него, но продолжал сверлить взглядом побелку.

— Мой отец не идеален, — Скорпиус пожал плечами. — Знаешь, о нем много гадостей говорят. Ты не слышал? — удивился Скорпиус. — А я слышал. Но я точно могу сказать: он бы ни за что не осквернил память о маме этим.

Альбус ухватился за край спинки и, подтянувшись, уселся напротив друга. Теперь ему была удивительнее реакция Скорпиуса, чем его собственная неуверенность.

— То есть, ты не думаешь… Тебе бы не хотелось?..

— Не так, Ал, — перебил его Скорпиус.

— Хотелось бы — да, — заговорил он снова после долгой паузы. — Но все то, что ты рассказал… Не-а, — он покачал головой. — И папа бы не стал так рисковать. Он не забрал меня домой на каникулы, но я знаю, знаю, что это все только потому, что ему сейчас слишком плохо. На самом деле он очень хороший, Ал. Он старается этого не показывать. Даже со мной. Но я точно знаю, что в душе он самый лучший.

Альбус молчал. На душе было паршиво, но что-то все еще не давало покоя. Альбус не мог понять, чувство ли это вины перед другом за недоверие или сомнение. Но не в Скорпиусе. В его уверенности быть может.

— Помнишь, как мы познакомились? — спросил Скорпиус.

— Ага, — улыбнулся Альбус. — Ты запихивал в чемодан свои подштанники! Так косясь на Розу, будто тебя застали на месте преступления. Видел бы ты свое лицо!

Альбус задохнулся в приступе смеха, получив пинок под дых.

— В том купе было несколько мальчиков, чьи фамилии я уже слышал прежде. Дедушка много рассказывал об их семьях, — сказал Скорпиус, когда Альбус утих. — Эван Элмерз, кстати, был в их числе. Я думал, что мы подружимся.

— Но не срослось.

— Да. Они говорили такие вещи… О моей семье… Малфои — трусы, Малфои — предатели. Говорили, что видели маглов на платформе, и придумывали, как будут изводить их в школе. Папа мне как-то сказал, что чистота крови не решает то, какой ты человек.

— Потому ты оттуда так вылетел? — спросил Альбус.

Скорпиус кивнул.

— Подожди! — сказал он так оживленно, что Альбус невольно вздрогнул.

Скорпиус подскочил, выбрался из кровати и вернулся, бросив в Альбуса свою подушку.

— Подложи под голову, — сказал он, снова укладываясь на подушку Альбуса. — Поспим «вальтом».

========== Глава 25. СКАЗКИ ДЯДЮШКИ РОНА ==========

Альбус летел, хватая ртом воздух и крепче сжимая пальцами древко метлы. Мадам Трюк сделала взмах рукой, и, повинуясь ее движению, Альбус перевернулся в воздухе, чувствуя, что вот-вот свалится на песок. Но удержался. Роза кружила неподалеку. Танцевала в порывах ветра. Ее метла скользила, то устремляясь вверх, то падая в пропасть, рискуя вогнать наездницу в песок. Но каждый раз Роза снова взлетала вверх. У самой земли с победоносной улыбкой.

На трибунах сидели ученики постарше, те, у кого не было уроков в эти часы, и наблюдали. Альбус был уверен: если там есть ученики Гриффиндора, они уже ждут следующего года, когда Роза присоединится к их команде. Но он даже не мог разобрать расцветок шарфов. Метла под ним жила, будто своей жизнью. Метлы в сарае Уизли выдержали под собой не одно поколение рыжеволосого семейства, но метлы Хогвартса… Они были куда старше. Каждый раз, делая новый кувырок, Альбус вжимался в древко мокрыми, холодными от страха пальцами, ожидая, что в следующее мгновение он будет лежать на земле. Или чего хуже: откроет глаза и увидит стоящие в ряд койки больничного крыла.

— Знаешь, Джеймс предложил накачать Ориан Пасс каким-нибудь зельем, чтобы я вышла в финал вместо нее, — самодовольно улыбаясь, сказала Роза, когда после урока Полетов они шли в раздевалки.

Джеймс очень хорошо относился к Розе. Это было понятно: Роза прекрасно играла в квиддич, а Джеймс был им одержим. Дома он ни о чем другом не говорил так много и с таким рвением, как о квиддиче.