— Эй!

Над спинкой, обшитой бархатом, тут же появилась голова Розы.

— Я почти уснула, пока тебя здесь ждала! — накинулась на него Роза, швырнув полотенце обратно заказчику. — Еле отправила Скорпиуса спать. Что у тебя?

Альбус сначала заулыбался, довольный тем, что сестра его не подвела, но тут же поник, вспомнив, о чем ему предстояло ей рассказать. Он снова сложил полотенце, аккуратно положив его на красный бархат, обогнул диван и сел рядом с сестрой.

— Мы ничего не нашли, — сказала она прежде, чем он успел открыть рот. — Мы обыскали всю библиотеку — ничего. Правда, теперь мы знаем, что леденцы «Салемский каприз» никак не связаны с ведьмами из Салема, звездная пыль не только лечит гиппогрифов, но и производит наркотическое влияние на людей. Кстати, в больнице святого Мунго есть целое отделение, в котором лечат людей от зависимости от звездной пыли.

Альбус удивленно вскинул брови.

— Да, сама была в шоке. Еще пишут, что она двери открывает покруче заклятия Алохомора. Но — вишенка на торте — в последнем интервью Риты Скиттер говорилось, что к Златопусту Локонсу, который лежит во все том же святом Мунго, начала возвращаться память.

— Вишенка на торте? — удивился Альбус.

— Ал, он невероятный волшебник! — возмущенно сказала Роза, стукнув его по плечу.

— Родители ведь не разрешали нам читать его книги, — сказал Альбус.

— А я читала, — гордо тряхнула головой Роза. — И то, о чем он пишет… Это невероятно! Когда он все вспомнит!..

— Роза, — оборвал ее Альбус. — Я знаю, что вы ничего не нашли.

Теперь уже Роза удивленно вытаращила глаза.

— Я кое-что подслушал дома. Вы и не могли найти.

— Это что-то о ведьминых ямах? — спросила Роза, в момент посерьезнев.

Альбус кивнул.

— Почему без Скорпиуса? — Лицо Розы помрачнело, и она уставилась на него, будто он был ее самым большим врагом.

Альбус поднялся и отошел к камину, невольно вспомнив отца, когда тот говорил с Тедди.

— Это касается Скорпиуса, — вздохнул он.

Альбус рассказал все, что услышал, сидя на холодных ступеньках в ту ночь. И был немало удивлен, когда Роза, вместо того, чтобы, как и он, опешить, ужаснуться… тому, что отец Скорпиуса возможно перешел на сторону врага… зацепилась за имя одного из Пожирателей смерти, о которых говорил Тедди.

— Руквуд? — Роза нахмурилась, и Альбус только непонимающе на нее посмотрел.

— Роза! Драко Малфой хочет захватить Колодец!

Роза подтянула к себе коленки и крепко обхватила их руками, вглядываясь в точку на истоптанном поколениями учеников ковре.

— Роза! — повторил Альбус, опускаясь на ковер перед ней. — Я не знаю, как сказать Скорпиусу! А что, если он знает?..

— Нет… Нет! Этого не может быть! — словно очнувшись, воскликнула Роза.

— Но звучит вполне убедительно, — сказал Альбус.

— Да какая разница, как это звучит? Скорпиус — наш друг.

— Скорпиус, а не его отец, — сказал Альбус. — Ты же слышала, как твой отец о нем говорил.

— Даже если это так. Скорпиус — наш друг.

— Тогда мы должны ему рассказать, — заключил Альбус.

— Да, — кивнула Роза.

Она поднялась с дивана и, не сказав ни слова больше, направилась к лестнице.

— Кто он? — спросил Альбус.

Роза обернулась у лестницы и посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Руквуд, — сказал Альбус. — Твой отец будто с цепи сорвался, только услышал его имя. И ты сейчас… Оно для тебя что-то значило.

Роза огляделась по сторонам, словно ища поддержки, и снова повернула лицо к брату.

— Я не знаю, Ал, — сказала она.

— Как это — не знаешь? — спросил Альбус, поднимаясь на ноги.

— Вот так! Не знаю! Да, я слышала это имя. Я не помню где. И не помню от кого. И я не знаю, почему папа так на него отреагировал. Я просто уже когда-то его слышала! — выкрикнула Роза и, резко развернувшись, бросилась вверх по лестнице, оставив Альбуса одного.

В камине догорали поленья, полумрак гостиной растворился в блике света от раскрывшегося портрета, и тут же померк, заслоняемый темными силуэтами входящих в гостиную студентов. У всех в руках были полотенца и зубные щетки со сморщенными тюбиками пасты.

Альбус сидел на диване, закинув на него ноги, и смотрел на тускнеющее пламя. Он решил, что расскажет обо всем Скорпиусу. Решил еще в Лондоне. Но сейчас он не решался подойти к лестнице, потому что думал, что друг еще не спит. Ждет, когда он зайдет в комнату, сядет рядом с ним под пологом и все ему расскажет. А как это сделать, Альбус не знал. Возможно, у Розы получится лучше.

— Мелкота, давай-ка отсюда, — услышал Альбус и выглянул из-за высокой спинки дивана.

Минусом мест у камина было то, что старшекурсники любили их ничуть не меньше. Альбус не стал ничего отвечать. Молча он сорвал с дивана свое полотенце, поднялся и направился к лестницам.

Ночь выдалась безоблачная, и из окна открывался вид на все окрестности замка. В темноте меж плывущих по небу облаков виднелась башня директора, но в окнах уже было темно. А мелкие окошки залов и коридоров светились разбросанными в ночи звездочками. У подножия замка Черное озеро застыло, и казалось немыслимым, что где-то там, на его дне, живет целое царство русалок и тритонов. Совсем далеко можно было разглядеть как колышутся на ветру макушки деревьев Запретного леса. Альбусу показалось, что он заметил какой-то бесформенный силуэт, пронесшийся над ними и тут же нырнувший в самую чащу.

Кто-то схватил Альбуса за локоть, когда он уже подошел к каменным ступенькам башни, и Альбус вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив полотенце с завернутой в него зубной щеткой.

— Тебя будут всюду шпынять до тех пор, пока ты не начнешь отвечать.

— Джеймс, я и не хотел там сидеть, — отмахнулся Альбус.

Он вырвал руку из цепких пальцев брата и, не глядя на него, бросился вверх по лестнице.

На пороге спальни Альбус замер. Он ожидал, что мальчики после каникул как минимум до полуночи еще будут рассказывать о том, чем они занимались дома, но все пологи были задернуты. Видимо не он один устал после долгой дороги в школу. Альбус постоял в молчании у кровати Скорпиуса — она находилась прямо возле двери — и, так и не решившись окликнуть друга, сбросил ботинки и забрался в свою постель.

Из-за задернутых пологов слышался размеренный храп, и вполовину не такой громкий как у Хьюго.

Сознание Альбуса уже начало уплывать по томной реке сновидений, когда до него сквозь дымку донесся глухой стук. Нехотя, Альбус оторвал голову от мягкой подушки, поднялся и отдернул полог. Скорпиус стоял с видом человека, которого вот-вот разорвет от избытка чувств. Его обычно бледное лицо раскраснелось, а глаза взволновано блестели.

— Ну, залезай, — вздохнул Альбус, отодвигаясь в сторону, чтобы друг мог сесть рядом.

Скорпиус оставил тапочки на полу и забрался в постель с ногами, задвинув за собой штору. Альбус ожидал, что друг тут же начнет заваливать его вопросами, но Скорпиус только смотрел на него, ерзая от нетерпения, но молчал.

— К Златопусту Локонсу возвращается память, — наконец, сказал он, видно, решив, что Альбус совсем не понимает, чего от него хотят.

— Я знаю, — перебил его Альбус, подняв раскрытую ладонь. — Роза уже рассказала о ваших находках.

Альбус хмыкнул, а Скорпиус виновато потупился, но, тут же нахмурившись, посмотрел в ту сторону, где располагалась входная дверь.

— Когда она успела? — возмущенно спросил он. — Она же собиралась идти спать.

— Она задремала на диване, — сказал Альбус, почувствовав укол совести. — А ты не знаешь, кто такой Руквуд?

Скорпиус покачал головой.

Если Роза слушала рассказ Альбуса молча, изредка кивая или же хмурясь, Скорпиус такой свободы повествования Альбусу не предоставил. Его интересовала каждая деталь, каждая мелочь, которую, как ему казалось, Альбус мог упустить. Он спрашивал о выражениях лиц, о тоне голосов, о том, как двигались и как смотрели друг на друга Тедди и Гарри, когда остались наедине. И с каждым его вопросом Альбусу делалось все труднее скрыть то, что ему было скрыть важнее всего: имя Драко Малфоя.