— Серьезно! Я сказал ему об этом, а в следующую минуту Шляпа без всяких колебаний отправила его на Гриффиндор!

— Без всяких колебаний? — подняв брови, спросил Гарри.

— Честное слово! — воскликнул Альбус, почти чувствуя, как горят его глаза.

Гарри ухмыльнулся и, к удивлению Альбуса, выпустил его из объятий. Он выпрямился, смотря куда-то в пространство невидящим взглядом. Альбус не знал того, что знал его отец. Что нет никакой уловки. Шляпа никогда не отправит тебя на факультет, на котором ты не достоин учиться. Она может только сомневаться в своем выборе. И лишь тогда твое желание сыграет решающую роль.

Несколько дней, проведенных дома, пролетели незаметно. Как бы Альбусу ни нравилось учиться в Хогвартсе, он понял, что по дому очень скучал. Лили не отходила от него ни на минуту, оставляя только на время сна. И постоянно расспрашивала о школе. Даже Джеймс в преддверии праздников Альбуса почти не задирал. А уже на второй день каникул в окно Альбуса влетел темно-серый филин с привязанным к лапке письмом. Скорпиус писал о том, что каминная сеть в его доме проходит какую-то министерскую проверку, и они с родителями путешествовали через портал, чтобы добраться до особняка его дедушки с бабушкой. И что это было «просто ужасно, лучше бы больше так не делать, и если трансгрессия вызывает те же ощущения, то он этому учиться не намерен». Скорпиус писал о том, что мама очень расстроена, что ее компьютер, а не компостер, как теперь знал Скорпиус, не работает из-за того, что в их доме нет электричества, и что он рассказал ей о том, что ему говорила Роза в их первый день в Хогвартсе. И что в день перед отправлением в поместье бабушки и дедушки в доме стоял настоящий хаос из-за того, что мама вызвала магловских мастеров, чтобы провести то самое электричество, а его отец воспринял это вмешательство не слишком благосклонно. Но, как писал Скорпиус, в доме мама главней, даже если отец об этом не догадывается, и электричество было проведено.

В утро Рождества Альбус крепко спал в своей постели, когда сквозь сон его настиг голос матери, пытающейся его разбудить. Он приоткрыл один глаз, посмотрел на размытое рыжее пятно, возвышающееся над его кроватью, и перевернулся на другой бок.

— Альбус, вставай! — строгим голосом сказала Джинни. — Завтрак на столе. Даже Джеймс уже спустился. Ну же, я знаю, ты уже проснулся.

Неохотно поднявшись на подушках, мальчик потянулся и вытащил из-под одеяла ногу в полосатой пижаме, нащупывая тапочки.

— Мы ждем тебя на кухне, — строго сказала Джинни и хлопнула дверью, оставив Альбуса в одиночестве.

Потерев глаза, Альбус все же выбрался из-под одеяла и подошел к столу, где все еще лежало письмо Скорпиуса.

Альбусу было стыдно, что он до сих пор не ответил. Альбус знал, что, в то время как он развлекается дома с Лили, Скорпиус совсем один. Альбус обмакнул перо в чернильницу и поднес его к пергаменту, когда из-за двери вновь послышался рассерженный голос матери. И пообещав себе, что после завтрака он непременно напишет ответ, Альбус переоделся и вышел из комнаты.

Когда он спустился в столовую, его рот тут же вытянулся в большую букву «О». Помимо его семейства за столом он увидел еще три, не считая его маму и Лили, рыжих шевелюры.

— А я думаю, что это совершенно безответственно, Рональд, — послышался голос из-за левого плеча Альбуса, и из кухонной арки выплыла Гермиона Уизли с подносом, на котором возвышалась гора оладий. — О, ты наконец-то проснулся! — она подбросила поднос к потолку и в один миг в ее руке показалась волшебная палочка, поднос застыл, а сама ведьма нежно потрепала мальчика по щеке. — Мы тебя уж заждались. Давай-ка садись за стол, у нас совсем мало времени на завтрак, столько всего еще нужно успеть перед отправлением!

Альбус оторопело застыл взглядом на своей тетке, еще ни разу не упустившей возможность его лишний раз потискать, и посмотрел на стол. Лили, увидев брата, энергично замахала ему рукой, жестами показывая, что приберегла ему место подле себя. И, изобразив неестественно радушную и приветливую улыбку, Альбус сдержанно кивнул Гермионе и молнией бросился к столу.

— Ну, неужели! — зашипела Роза, стоило ему опуститься на стул между ней и Лили. — Полчаса тебя уже ждем.

— А вы что тут делаете? — спросил Альбус, накладывая в тарелку дымящиеся оладьи.

— Как — что? — вскинула брови Лили. — Мы все вместе отправляемся на площадь Гриммо сразу после завтрака. Мама говорит, там столько работы, что и нам помогать придется. И успеть все надо до вечера, гости ведь приедут.

— Сразу после завтрака? — удивился Альбус. — Но ведь еще целый день впереди!

— Очень много работы, — покачала головой Роза. — Ничего, весело будет, вот увидишь. Мы ведь так давно хотели там побывать, Ал!

— Это-то да… — протянул Альбус. — Но мне еще ответ Скорпиусу написать надо. А если мы сразу после завтрака отправляемся, то я точно это сделать не успею.

— Он тебе тоже писал? — спросила Роза. — Жалко, что нам нельзя позвать его к себе на праздники, да?

— Тебе тоже запретили его звать?

— Ага, я спросила папу, а он тут же как разозлился! Никогда еще его таким не видела. Сказал, что у нас и так слишком много народу набирается и без всяких чистокровок.

— Ого, — только и сказал Альбус.

Альбус знал, что когда мама семейства Уизли бывает излишне строга к своим детям, и даже племянникам, что бывает довольно часто, это всегда компенсируется снисходительностью Рона, который совсем по-тихому позволяет им делать то, что Гермиона называет «ни в какие рамки не идущим баловством». Знал так же, как и то, что, если один из родителей в их семье что-то запретил, ко второму идти с той же просьбой точно не стоит.

— А потом я спросила у мамы, — сказал Роза.

— О-о-о, — выдохнул Альбус, не отводя от нее взгляд: вот это смелость.

— Надо было сразу у мамы спрашивать, — продолжила Роза. — Она сказала, что если Скорпиус сам захотел бы к нам приехать, и если бы родители его отпустили, она была бы не против.

— О-о-о!.. — снова протянул Альбус.

— Но потом я сказала, — продолжала Роза, — что папе эта идея очень не понравилась…

— И Скорпиус к нам не приедет… — закончил Альбус.

— Ага, — вздохнула Роза. — Хотя он, наверное, сам сейчас не хочет никуда уезжать.

— Почему? — нахмурился Альбус. Он был уверен, что друг будет только рад погостить у них на каникулах. — Ему ведь там, должно быть, очень скучно!

— Он очень волнуется за свою маму, Ал. Мне показалось, он и в Хогвартс не хочет возвращаться.

— Ты о чем? — спросил Альбус, возвращая нанизанный на вилку оладушек обратно в тарелку.

— Как же, он ведь писал, что его мама в последние дни очень плоха. И даже врачи из Мунго не могут понять, что с ней. Он очень волнуется за нее. Так хочется чем-то ему помочь, но я даже не знаю, чем.

— Мне он об этом не писал, — насупившись, сказал Альбус.

Он думал, что они со Скорпиусом лучшие друзья, чем Скорпиус и Роза. Конечно, сестру Альбус любил, но все эти месяцы он думал, что Скорпиус все же его друг, а не ее.

«А тут вот как получается», — насупившись, думал Альбус.

— Ладно тебе, — сказала Роза. — Его мама обязательно поправится. Но когда вернемся в школу, надо будет его как-то отвлечь. А он писал тебе, что прислушался к моему совету с электричеством? Мы договорились, что на следующих каникулах я обязательно отпрошусь у родителей, у мамы, если точнее, и погощу у него пару дней, чтобы научить его пользоваться компьютером. А он после научит своих родителей.

— Вау! Вот бы и мои меня отпустили! Представь, как здорово будет нам троим на каникулах!

— А то! — улыбнулась Роза.

Покончив с завтраком, Поттеры и Уизли вышли на просторную лужайку перед домом и образовали один большой круг, взявшись за руки. Альбус подался вперед, ввалившись в центр образованного круга, и оглядел присутствующих:

«Я, Роза, Рон, Хьюго, Гермиона, Лили, мама, Джеймс, папа. Снова я», — проговорил он про себя.