— И я все равно не понимаю тебя, друг, — сказал Дирк. — Ты бы сейчас мог отрываться на той вечеринке с первыми звездами. Какого черта ты делаешь здесь?

— Дирк, еще пара подобных вопросов, и я сам начну об этом задумываться, — хохотнул Джон. — Прекращай.

— Я — в туалет, — пискнула Люси и стремглав бросилась в сторону кровати, обогнула ее и скрылась за лакированной дверью, блеснувшей в свете луны.

— Может, тебе стоит подумать о другой работе? — немного помолчав, сказал Джон.

Дирк глянул на него исподлобья.

— Никогда не поздно, — продолжал Джон. — Я тому самый яркий пример.

Раздался какой-то звук, заставивший Джона дернуться. Мелькнула вспышка. Они так и не включили свет в комнате, и это был свет из на мгновение раскрывшейся двери ванной комнаты. В комнату зашла Люси. Звук не исчез. Что-то скрипело совсем рядом. Джон глянул в окно и застыл. Там, за стеклом, что-то мелькнуло, шевельнулось, прицеливаясь. Присмотревшись, он разглядел какой-то силуэт.

— Какого черта? — воскликнул Дирк.

На балконе висела будто бы гигантская летучая мышь. Висела вниз головой, мирно раскачиваясь. И в следующий момент она перевернулась, сделав кувырок, и приземлилась точнехонько на пол Джонова балкона.

Только ее руки оторвались от верхней перекладины, а ноги ударились о пол, «мышь» приобрела очертания совсем не мышиные. То была девушка с длинными растрепанными волосами, белая майка плотно облегала тело. Она подошла к окну, просунув пальцы в небольшую выемку между окном и рамой. Раздался щелчок, и окно поехало в сторону, поддаваясь нажиму.

Тихо, почти не дыша, она перекинула ногу через подоконник, опустив ее на одну из столешных тумб. Оперлась на руки, поднялась, полностью перекатываясь на покрытие мраморного цвета. Еще раз оттолкнулась руками, подползая ближе к краю, свесила ноги уже со стороны квартиры и замерла.

— Ты что тут делаешь? — гневно спросила она.

— Живу, — сухо ответил Джон, не сводя взгляд с незваной гостьи.

— Ты должен быть на вечеринке! — с еще большим раздражением в голосе сказала она.

— Ну прости, что я пришел домой пораньше! — выпалил в ответ Джон.

— Что тут происходит? — спросила Люси. Она щурилась, привыкая к темноте.

Раздался щелчок и все присутствующие зажмурились. Дирк включил свет.

Джон стоял в центре комнаты, гневно уперев руки в бока, и в упор смотрел на девушку, сидящую на тумбе в его кухне. Люси за его спиной недоуменно озиралась. Дирк восхищенно улыбался, рассматривая все ту же девушку.

— Я ворую у него еду, — серьезно сказала гостья, обращаясь к Дирку.

— Ты можешь воровать у меня! — восхищенно воскликнул он в ответ.

Джон поморщился, глянув на него через плечо. Он знал эту девушку. И она его раздражала. Он знал, что она живет этажом выше, знал, что ее зовут Джейн. Знал, что когда она там поселилась, в его холодильнике начала пропадать еда. Он понял, куда она девается, когда обнаружил в потолке своего балкона металлический решетчатый люк. Но с пропажей еды, возвращаясь домой, он обнаруживал застеленную постель, которую, он был уверен, бросал в беспорядке, убегая на съемочную площадку. Он с удивлением смотрел на вычищенную до блеска ванну, заходя в уборную после дня вымотавших его съемок. Он негодовал, открывая полупустой холодильник, в котором, он был уверен, еще накануне была еда, о которой он мечтал весь минувший день.

Джейн хитро улыбнулась и, будто не замечая направленных на нее взглядов, соскользнула со столешницы, ударившись босыми пятками о ламинат. Гордо вздернув подбородок, она прошла к холодильнику, все еще всем свои видом показывая, что ее не волнует ничего в сложившейся ситуации, распахнула дверцу и склонилась, рассматривая содержимое стеклянных полок.

— Тебя ничего не смущает? — с нажимом спросил Джон.

Он мог простить исчезавшую каждый день еду, замечая при этом, как его квартира вычищается сама собой. В последнее время он даже нарочно стал покупать больше провизии, чем ему самому требовалось. Но подобное нахальство выводило его из себя. Он не понимал, почему эта девушка не может попросту сходить в магазин. Почему она, снимая квартиру не в самом плохом районе, объедает его.

— Не я виновата, что ты вернулся раньше, — с вызовом сказала Джейн.

Она просунула руку вглубь холодильника, выпрямилась, прижимая к груди обернутую в фольгу тушку, второй рукой подхватила пару жестяных банок с маркировкой «18+».

— Ты его не слушай, — улыбаясь во все лицо, сказал Дирк, делая шаг в ее сторону. Осторожно, будто боясь спугнуть. Говоря, махнул в сторону Джона рукой, от чего тот еще больше напрягся. Это уже ни в какие ворота!

Но Джейн его не слушала. Она перемахнула обратно через окно, скрывшись по пояс на просторном балконе. Подпрыгнула, закидывая «нажитое» на верхний этаж. Уже собиралась уцепиться руками за бортики люка, как замерла и, чуть помедлив, вернулась к окну. Перегнулась через него, упершись локтями о столешницу.

— Знаешь, — сказала она Дирку, словно не замечая не сводящего с нее взгляда Джона. — Я ведь только недавно так научилась.

— В смысле? — все с той же глупой улыбкой спросил Дирк.

— Обычно она падает плашмя на пол, — сухо сказал Джон.

Он немигающим взглядом смотрел на Джейн, небеззлобно улыбаясь.

— Да! — заулыбавшись воскликнула Джейн, подавшись вперед. — Я к тому… что… Тут одеяло на полу лежит, — она развернулась, указывая рукой куда-то назад.

— Я положил его просушить, — ответил Джон, проклиная себя.

В последний раз, среди ночи, когда он снова вернулся раньше обычного и услышал грохот за окном, он увидел силуэт. Ее. Она подскочила, потирая бок. Прислонилась носом к стеклу, разглядывая комнату во мраке. Должно быть, она увидела, что он дома, что приподнялся на подушках, вглядываясь в ночь. Прямо в нее. Она молнией взмыла наверх, растворившись в звездах. В то же утро, уходя на студию, он бросил на пол своего балкона одеяло. Точно под люком.

— Ладно, — пожала плечами Джейн.

Она отвернулась, встала на носочки, подпрыгнула, ухватившись руками за бортик люка. Неуклюже заболтала ногами, пытаясь подтянуться. Джон смотрел, как ее пятки исчезают в верхней части его окна.

— Ненавижу ее, — сказал он.

Через несколько дней друзья шли по парку, на ходу передавая друг другу большую бутылку газировки.

— До тех пор, пока твоя работа — лишь способ получения денег, — сказал Джон, передавая Дирку бутылку, — ты счастлив не будешь.

— Ты опять об этом! — взвыл Дирк, сплевывая под ноги только набранную ртом воду.

— Он хочет сказать: не ной, — подытожила Люси.

Дирк посмотрел на нее с недовольством, но промолчал.

— Ты хотя бы знаешь, насколько непросто сейчас найти хоть какую-то работу? — возмутился Дирк.

— А ты пытался? — спросил Джон. — Хотя бы пробовал? Думал о том, чего ты на самом деле хочешь?

— Не все такие храбрецы, как ты, — фыркнул Дирк.

— И не у всех получается так хорошо делать то, что хочешь, — философски подметила Люси. — Не все так просто, как тебе кажется.

Джон ее уже не слышал. Он замер на тротуаре, смотря на противоположную часть улицы. Там стояла девушка, она держала гитару, ремень был перекинут через плечо. У ее ног лежал футляр, на дне которого валялись монеты, кое-где сменяясь редкими бумажками купюр. Джон поднял ладонь, давая друзьям знак умолкнуть, и только теперь понял, что они уже молчат. Они тоже смотрели в тот же конец улицы, что и Джон, вслушиваясь в ту же песню.

Джейн пела песню весело и задорно, но и это не перекрывало минорного мотива. Она пела песню, явно собственного сочинения, о маленьком кролике, который живет со своей старенькой бабушкой. Песня лилась, из легкого рассказа переливаясь в тяжелую судьбу кролика, что не может ускользнуть из своей норки в гуще леса порой и на пару часов. О том, как кролик любит петь и танцевать. О том, как кролик бежит домой, собрав хотя бы немного денег.

Она закончила песню, присела, сгребая мелочь к краю футляра. Опустила в него гитару и щелкнула замком. Снова поднявшись, она робко поклонилась собравшимся вокруг нее слушателям и зашагала прочь.