========== Хирург ==========

— Скорее!

Он услышал, как за ним захлопнулась дверь. После темной улицы свет ударил в глаза, заставив его поморщиться.

— Скорее! — снова крикнула женщина.

Она подбежала к нему, толкая в его руки какой-то комок. На ходу он разделил ткань, заведомо зная, что держит. Он развернул халат, просовывая руки в рукава, не переставая бежать по ярко освещенному коридору. Штаны той же ткани отбросил в сторону. Каждая минута на счету.

Он вбежал за поворот и дернулся от ударившего в глаза света.

— Прошу, поторопитесь!

Этот голос не давал остановиться. Подгонял.

Еще полчаса назад он лежал в своей постели, крепко прижимая к себе теплое тело. Он не спал, возможно, потому и смог оказаться здесь так скоро.

Коридор, еще один, оттолкнул в сторону стоящую на проходе каталку. Подбежала женщина в белом халате. Он, не задумываясь, вытянул к ней руки. Латекс объял пальцы, и рукам вдруг стало комфортнее. Будто так и должно быть. Будто он чувствует себя полноценным, когда на руках белые перчатки.

— Сколько прошло времени? — спросил он, и голос раскатился по коридору волной.

— Полчаса, — раздался голос из-за спины. — Мы не решались что-то делать.

Полчаса. Всего полчаса прошло. Полчаса назад его руки гладили бархатную кожу вздувшегося живота. Она лежала к нему спиной, упираясь в его грудную клетку своими острыми плечиками, ему казалось, что он чувствует ее позвоночник. Теплая кожа ягодиц у его бедер не давала ему уснуть. Его рука скользила по ее груди, подпрыгивая на соске, и снова спускалась к животу в надежде почувствовать слабый толчок.

— Дефибриллятор, — сухо сказал он, надевая на лицо белую маску.

Его жена, его нежный цветок, лежащий под ним каждую ночь. За пять лет он так и не смог до конца поверить в то, что это может быть правдой. Майя. Слишком нежное имя для его грубых рук.

— Мы уже все подготовили, — отчеканила медсестра. Шла за ним по пятам, не отставая ни на шаг.

Она всегда расстраивалась, когда он уезжал. Его семинары и консилиумы хирургов… Из года в год он со все меньшим энтузиазмом посещал их. Потому что она его ждет. Все это время он не мог поверить в свое счастье. Он сидел в самолете, ехал в такси, бежал на красный сигнал светофора, зная, что она его ждет. Бежал быстрее, стремясь скорее вернуться домой, к ней.

Слишком много времени он проводил в своих разъездах.

— Что произошло? — спросил он сухо.

Когда-то, много лет назад, его волновал каждый случай. Но не теперь. Спасение жизней дошло до точки выполнения своей работы. «Машина, механизм, который я должен починить». Не более.

— Автомобильная катастрофа, — тем же металлическим голосом продолжала медицинская сестра. — Стекло рассекло грудную клетку.

Он подцепил пальцем край перчатки, наслаждаясь звуком, с которым она ударила по запястью, когда он ее отпустил.

Майя. Он лежал в постели, гладя ее живот и слушая ее равномерные вдохи. Она спала. Он не мог избавиться от мысли, что, возможно, она в последний раз спит рядом с ним.

На последней конференции он пробыл слишком долго. Хоть и удалось вернуться раньше, времени, которое они бы могли провести вместе, было уже не вернуть. Она, казалось, растерялась, когда он зашел в дом тогда. Но в тот же миг бросилась ему на шею, осыпая поцелуями. Побежала на кухню готовить ему ужин, совсем позабыв о включенном ноутбуке.

Он старался не подходить к технике, когда приходил домой. Телефон тут же отправлялся в дальний угол дивана, только он переступал порог. Но в тот вечер, когда с кухни уже слышалось шкварчание готовящейся на плите еды, его привлек синеватый свет монитора. Он подошел к столу и еще даже не переварил смысл увиденных строк, как осел на стоящее поблизости кресло.

— Что вы уже предприняли? — строго спросил он, врываясь в палату.

На операционном столе лежал человек. Его обагрившаяся от крови грудь цветком раскрывалась торчащими во все стороны ребрами.

— Вы сказали — стекло, — сказал он, замерев в дверном проеме, осматривая человека со стороны.

«Она толкается, потому что хочет быть рядом со мной, а ты ее не пускаешь», — светилось на мониторе.

Это была социальная сеть. Он в них не слишком смыслил. На фотографии слева от сообщения был мужчина в светлой распахнутой рубашке, на оголенной груди темнело родимое пятно, похожее на вогнутую звезду, солнцезащитные очки скрывали глаза, рука упиралась в подбородок, как бы демонстрируя мощную челюсть, на тонком запястье болтался «Ролекс».

— Авария была слишком сильной, — сказала сестра у него под ухом. — Но стекло все еще в нем.

Он тогда закрыл браузер, не желая это видеть. И думать об этом. Майя впорхнула в комнату с подносом, покрытым серебром. Ему показалось, что она, как бы шутливо, немного опирает поднос на свой уже выпуклый живот.

Он прошел в операционную, не сводя взгляд с лежащего на столе тела. Тела. Из груди торчал огромный кусок стекла. Пальцы уже начали шевелиться в предвкушении, сжали скальпель.

Была ночь. Еще недавно он лежал в своей постели, обнимая свою жену. Зная, что, возможно, уже завтра она оставит его. Уйдет, не подозревая, что он этого ожидал. Знал, что живот, который он гладит, принадлежит не ему.

Он замер над столом, сжимая в руке скальпель. «Просто не нужно было столько работать, — подумал он. — Нужно было просто быть рядом». И в голове мелькнула мысль, что не все потеряно. Он сможет ее удержать. Плевать, что под сердцем она носит чужого. Оно в ее лоне, а, значит, он будет любить его так же, как ее.

— Все готово, доктор, — снова сказала сестра, не сводя с него глаз.

Он не видел ее озабоченного взгляда. Он замер над телом лежащего на операционном столе мужчины. Из груди того вырывалось окровавленное стекло, упиравшееся в ребра, а кожа рвалась лоскутами. Но выше, ближе к шее, где кровь достала только брызгами, распласталось чуть темное родимое пятно в форме вогнутой звезды.

Скальпель в руке дрогнул.

========== Та, что живет этажом выше ==========

— Еще немного, и я пошлю все это к черту, — сказал Дирк у него за спиной.

— Тебе стоит выдохнуть, — со смешком ответил Джон.

Они поднимались по лестнице, так и не дождавшись лифта. Джон шел впереди, как владелец квартиры, в которую они направлялись, Дирк шел сразу за ним, а следом, еле переставляя ноги, плелась Люси.

— Он прав, — поддакнула Люси чуть не на последнем вздохе.

— Не стоило столько пить, — хохотнул Джон, отталкиваясь рукой от пола. Он споткнулся на последней ступеньке, в последний момент успев опереться ладонью об истертый ковролин, покрывающий ступени и площадки подъезда.

— Тебе легко говорить, — снова подал голос Дирк. — У тебя работа всем на зависть.

Джон передернул плечами, но удержался от ответа.

— Ковровые дорожки, первые полосы газет, твое лицо на обложках глянцевых журналов, — продолжал Дирк. — Будь я проклят, если ребята, которых я заметил по дороге от такси до дома, не были папарацци.

— По-твоему, в этом счастье? — бросил через плечо Джон.

— Да кому ты об этом говоришь? — встряла Люси. — Он все еще живет в замшелой квартирке у самой черты города.

— Не потому, что не может позволить себе большего, — рявкнул на нее Дирк. — Я не понимаю, почему не хочет! — крикнул он, толкнув Джона в спину.

Джон гневно глянул на него из-за плеча.

Он не понимает.

Друзья у Джона остались со школы. Единственные настоящие друзья. Теперь, когда слава обрушилась на него, словно лавина, он все больше замечал, что начинает сторониться людей. Он не мог зачастую отделаться от мысли, что они, будто коршуны, набрасываются, только его увидев. И еще больше — что это не настоящее.

— Просто ему это не нужно, — сказала Люси. — За что мы его и любим, — с нажимом закончила.

Джон вставил ключ в замочную скважину и провернул дважды.

Они вошли один за другим в небольшую квартиру. Это была студия. В дальнем углу стоял холодильник, высокий, почти до потолка. Правее тянулись выстроенные вдоль окна кухонные тумбы, за окном виднелась стенка балкона. В противоположном конце комнаты, там, где ее поглощала тьма, можно было разглядеть очертания кровати.