— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — прокричал собравшийся Ичиго. Говорить ему, видимо, несколько выбитых зубов и кровь во рту — не мешали.

— Это ты что творишь, мальчишка? — резко спросил я. — Совсем страх потерял? Думаешь, мы тут в детские игры играем? Кто ты такой, чтобы мне мешать? И что ты о себе возомнил? Резко решил, что знаешь как правильно?

— Я…

— МОЛЧАТЬ! — рыкнул я, высвободив реяцу. — Ты идиот! Решил что мы сразу же казним Тоширо, стоит нам его получить? Кретин! Никто не собирается казнить просто так! Мы бы рано или поздно вышли бы на виновников, которые, к слову, из-за твоих действий, ушли у меня из-под носа! Надеюсь, ты не думаешь, что я прекращу воспитательную работу с тобой? Мы только начали процесс, в результате которого ты либо поймёшь своё место, либо… Не будем об этом.

Я вновь исчез в Сору, мальчишка не успевал за моей скоростью, хоть и рубанул Гецугой. Показавшись перед ним, я атаковал ладонью ему в живот, применив рюо. Парня отшвырнуло, но не это самое главное, а факт проникновения моей воли вооружения в его организм. Воля, проникнув в его организм, атаковала внутренние органы. И это было очень больно… Но он поднялся, скорее поднялся вопреки. Его левая рука была поднесена к лицу… Мгновение и на его лице появилась маска пустого.

— Гецуга Теншоу! — прокричал он в маске, звучание его голоса исказилось в ней.

Волна чёрно-красной реяцу отправилась в мою сторону, так и желая меня уничтожить.

— Теккай, — спокойно сказал я, взмахнув правой рукой.

Гецуга Куросаки улетела в сторону, уничтожая деревья.

— Будь внимателен, отточи свои чувства и приготовься, — предупредил я. — Теккай Сай.

Сору… Я исчез, появившись за спиной Ичиго, он резко обернулся. Хорошая реакция, но она ему не поможет. Удар, прямо в маску. Она была сломана, рассыпавшись в полёте самого Ичиго.

— Что-же, — кивнул я. — У меня есть один способ, как воспитывают детей. Думается мне тебе не хватало подобного. Но я организую это, — я улыбнулся. — Сейчас мы проведём стандартную профилактику, собьём твой юношеский максимализм с небес на землю… Воистину, тот, кто придумал использовать ремень для воспитания — достоин Нобелевской премии по педагогике… Хотя премию по ней не присуждают, но всё же… Бакудо номер шестьдесят два — Хяппоранкан, — произнёс я, создавая светящийся шест из голубой энергии и затем бросая его в Ичиго. В полёте шест разделился на несколько десятков, протыкая Ичиго и приковывая к земле.

Куросаки закричал от боли, лёжа на земле пластом. Я подошёл к ближайшему валуну и, подняв его — переложил поближе к Куросаки. Мда… Хорошо этот камешек целым остался. Наша «схватка» снесла пару деревьев. И разрушила бы куда больше, если бы не моё желание именно наказать Ичиго, а не избить. Хотя избиение для него тоже стало наказанием. Но этого мало. Надо именно унизить его. Схватив тело Куросаки, я положил его на валун, таким образом, чтобы ноги свисали вниз.

— Что… Вы делаете?

— А ты не слышал? — удивлённо спросил я. — Древнейшая методика воспитания и образования: вправление мозгов через жопу. Я, конечно, знаю, что они находятся в голове, но статистически доказано, что не у всех. Ты, к сожалению, относишься к исключениям. В виду отсутствия ремня я буду тебя учить ножнами своего клинка, ты ведь не против? — спросил я.

— Вы… Сумасшедший…

— Ну, учитывая, что про меня написали в диссертациях по периоду Токугава — может так оно и есть. Но при этом никто не отрицал, что я умён. А вот ты глуп, да ещё и ребёнок. А глупых детей надо учить, но если они не хотят учиться, тогда их надо наказывать, — сказал я. — Ты поступил как идиот. Из-за тебя нам придётся ждать, когда атакует враг! Из-за тебя всё порушилось. Если бы ты просто не мешал мне тогда — я бы смог всё исправить! — печально вздохнул я. — Но твои мозги в заднице, видимо, решили пёрнуть, а не выдать умную мысль! За это я тебя и накажу.

Достав катану, я воткнул её в землю. Пустые ножны я перехватил на манер меча.

— Итак, нашему тупому мальчику пятнадцать лет. Тупой мальчик неожиданно решил, что он умнее взрослых дядей и сам прекрасно знает что и как делать, — я зло усмехнулся. — Какое наивное юношеское заблуждение. Когда-то и я был таким, тогда, — я вспомнил свою жизнь «до всего этого дерьма», а именно до маньяка Батерилла, — тогда казалось, что всё прекрасно. В итоге — реальность сделала из меня кого-то другого. И из тебя сделает. Мой долг, как взрослого, подготовить тебя к этому. Пятнадцать лет… Пятнадцать ударов за каждый год твоей жизни… И может даже шестнадцать, так сказать, на будущее. Приготовься… За каждый удар я буду делиться тобой крупицами своей мудрости, чтобы они наверняка въелись в твою подкорку. Начнём! — замах и удар. — Ты всего лишь ребёнок.

— Аааа! — Ичиго закричал, извиваясь от боли.

— Тебе не так много лет! — ещё один удар. — У тебя нет жизненной мудрости! — третий удар. — Но есть невероятная сила! — четвёртый удар. — Которой ты пользуешься как малолетний дегенерат со спермотоксикозом! — пятый удар. — Твои стремления благородны, но ты сначала делаешь, а не думаешь! — шестой удар. — Но мир — не песочница! — седьмой удар. — Мир — это жестокое место, в котором рушатся надежды и мечты! — восьмой удар. — Рушатся надежды тех, кто не проявляет толику рационализма и прагматизма! — девятый удар. — Ты поступил на эмоциях! — десятый удар. — Наплевал на разум! — одиннадцатый удар. — Ты напал на своё начальство! И можешь не говорить мне, что ты не Синигами! Ты, по факту — подчинённый одному из отрядов, у тебя есть: права, обязанности и… — двенадцатый удар. — Ответственность за свои поступки! — тринадцатый удар. — Ты действительно считаешь, что если будешь творить черти что, то тебе это сойдёт с рук? — четырнадцатый удар. — Ты идиот и этим всё сказано! Запомни, раз и навсегда, ты можешь делать что хочешь, но НИКОГДА БОЛЕЕ НЕ ПОДСТАВЛЯЙ ДРУГИХ СИНИГАМИ. А ты подставил многих своей тупостью и глупостью, своим наивным характером! Ты просто ребёнок с невероятной силой, не забывай об этом, когда в следующий раз решишь что-то выкинуть! — пятнадцатый удар. — Ха… Ха… — я тяжело дышал, выговорившись по полной.

Аннулирование бакудо… Ичиго распластался на камне, лёжа на животе, явно боясь переворачиваться на спину…

— Я вижу борьбу в твоих глазах, Ичиго Куросаки, тебя не перевоспитать одним сеансом, — усмехнулся я. — Но я надеюсь, что хоть немного моих слов ты услышал. Ты уже один раз вмешивался в похожую ситуацию. И помешал совершить ошибку, за это тебе спасибо, но ты вмешался и второй раз. И в этот раз ты допустил ошибку своим вмешательством. Мы могли бы оправдать Хицугаю, вернуть печать, всё на свои места. Но ты только внёс хаос… Это тяжело, но учись рассчитывать последствия своих действий.

Схватив катану и вложив её в ножны, я вернул ножны с Иназумой на пояс. Я исчез в Сору. Сам прочухается. Впрочем, я ощущал реяцу компашки Ичиго, а ещё Рукии и Ренджи. Вот уж неразлучная парочка. Показался я недалеко от въезда в город…

— Какой жестокий метод воспитания, — проговорил Урахара Киске, рядом с которым находилась ехидно ухмыляющаяся Йоруичи.

— И вы тут, — кивнул я. — Ну, а что поделать? Этот ребёнок не хочет думать. Вы ведь тоже не против, Ишшин?

Урахара и Йоруичи сидели на довольно-таки большом валуне, что стоял в стороне от асфальтированной дороги, что вела в Каракуру. А за валуном находился Ишшин Куросаки. На валун запрыгнул Ишшин Шиба… Каким я его помнил… А помнил я его молодым, высоким и широкоплечим, вечно улыбающимся взрослым ребёнком. И таким он был в повседневной жизни, но стоило начаться драке, и вся придурковатость уходила, испарялась. Ишшин творил настоящее побоище на поле битвы, будучи Синигами, именно таким его запомнили в Десятом отряде. Сейчас он предстал передо мной в форме Синигами, а Хаори перевязал так, чтобы не было видно номера Отряда.

— Не буду отрицать, — тяжело вздохнул Ишшин. — Твой метод жесток. Но именно он и нужен Ичиго, чтобы слегка повзрослеть…

— И вы сами не могли это сделать? — спросил я.