— Как ветер, — улыбнулся Дальвейг.

— А я нет, — горько усмехнулась Лиаль, отходя к окну. — Я повязана узами с человеком, которого презираю всей душой, и все-таки он мой муж, пусть нелюбимый и нелюбящий.

Гаэрд вновь поднялся со скамьи и приблизился к девушке. Противореча собственной клятве, он накрыл ее плечи ладонями и прижал спиной к своей груди. Лиа откинула голову назад, упираясь затылком в мужское плечо, и прикрыла глаза, наслаждаясь коротким мгновением близости.

— Король наш справедлив и разумен, он услышит нас, — сказал Дальвейг после небольшого молчания. — Он освободит вас от ненавистных уз. Вы сможете вздохнуть полной грудью, и я осмелюсь…

Лиаль развернулась, оказавшись лицом к лицу с благородным лассом.

— На что осмелитесь, Гаэрд? — с замиранием сердца спросила она.

Ответить он не успел, потому что открылась дверь, и к ним вышла Ниска. Она дошла до скамьи и тяжело опустилась на нее, коротко велев:

— Воды.

Гаэрд зачерпнул кружкой из ведра воду и подал ведьме. Та жадно опустошила всю кружку, утерла со лба пот и устало произнесла:

— Вымолила я жизнь мальчику, вырвала из когтей смерти. Завтра очнется, сейчас пускай спит.

Лиаль сорвалась с места, спеша увидеть брата, но старуха перехватила ее за локоть, заглянула в глаза и напомнила:

— Плата с тебя. За дверями жду. Ласса не бери, лишний он. А ты согласие дала, теперь взять назад не можешь. Не выйдешь, к утру брат окоченеет.

После этих слов встала и направилась к дверям на улицу, на ходу накидывая свой полушубок, лежавший на стуле. Лиаль судорожно вздохнула, но откинула сейчас мысли о словах ведьмы и поспешила к брату. Гаэрд еще некоторое время смотрел на дверь, однако и он последовал за лаиссой, решив не оставлять девушку, чтобы Ниска не говорила.

Лиаль он застал на коленях перед кроватью, сжимающей руку брата. По лицу девушки катились слезы, и на устах застыла улыбка.

— Гаэрд, горячка ушла, — прошептала она. — Взгляните, он не бредит, просто спит. О, Святые, благодарю!

Чтобы не делала здесь ведьма, Ригнард Магинбьорн все еще не утратил бледность, но больше она не была восковой, дыхание молодого ласса выровнялось, жар сошел, и выглядел Ригн намного лучше. Лаисса Ренваль еще некоторое время смотрела на брата, после поднялась на ноги, поцеловала его и направилась к выходу.

— Лиа, — позвал ее Дальвейг.

— Ниска ждет, узнаю, что ей надо, — улыбнулась девушка.

— Я с вами, — решительно заявил Гаэрд, направляясь следом.

Лиаль обернулась, задумчиво потерла лоб, но согласно кивнула. Ее пугала жутковатая ведьма, и поддержка Гаэрда была вовсе не лишней. Они уже накинули плащи и подошли двери, когда вернулась Эльга и попросила:

— Не ходите, благородный господин. Ниска велела передать, ежели вы ослушаетесь, то договору конец, и она все вернет обратно, второй господин помрет еще до рассвета. А уж коли Ниска говорит, что так будет, значит, так оно и есть. Она никогда не врет. Может не сказать, но врать не будет.

— Но я не могу оставить благородную лаиссу, — заупрямился Дальвейг.

Теперь в его руку вцепилась Лиаль, глядя с мольбой на мужчину.

— Прошу вас, Гаэрд, останьтесь. Я не могу потерять брата. Ежели ведьма сумела исцелить его меньше, чем за ночь, то она может и забрать его жизнь обратно. Ничего со мной не станется, много ли старухе надо?

Дальвейг поморщился, но согласно кивнул. Ему не нравилась Ниска, ему не нравилась ее неведомая затея. Внутренний голос Гаэрда кричал — не верь! И все же он покорился просьбе Лиаль, твердо решив, если ведьма будет уводить лаиссу, он не позволит. Немного успокоившись, мужчина прошелся по комнате, где они с Лиаль ожидали исхода колдовства деревенской ведьмы. Походив некоторое время из угла в угол, ласс остановился возле скамьи, вспоминая свой поцелуй с Лиаль, ее робкий ответ, и нахмурился. Слишком неумелой и неискушенной казалась замужняя лаисса. И пусть ее брак длился не так долго, возможно, и муж не был с ней ласков, но у Гаэрда сложилось ощущение, что его целовала девица, позволившая себе вольность. Да и ее поведение после. Пусть была возмущена, может, оскорблена, чему противоречила, впрочем, попытка ответить на поцелуй и объятья, в которые Лиаль заключила мужчину, но и это не было похоже на замужнюю даму. Тут же вспомнился румянец на щеках девушки, и ее смятение, когда она застала Гаэрда полуодетым.

— Все еще невинна? — изумленно прошептал Гаэрд. — Ренваль не прикоснулся к своей супруге? Но тогда к чему была его яростная ревность? Помешательство какое-то…

За его спиной скрипнула открывшаяся дверь. Дальвейгу не за чем было оборачивать, чтобы узнать, кто там. Легкую поступь Лиаль он запомнил еще с замка Ренваля. И все же он обернулся и посмотрел на благородную лаиссу. Глаза Лиа лихорадочно блестели, на щеках пылал румянец, словно она была в горячке. Девушка кусала губы, нервно теребя полу плаща. Гаэрд сделал к ней шаг, но Лиаль подняла руку, жестом останавливая его.

— Я ухожу, — твердым голосом произнесла она. — Не стоит ходить за мной. Мне нужно рассчитаться с Ниской.

— Я не отпущу вас одну, — запротестовал Дальвейг. — Я иду с вами.

— Никуда вы со мной не идете, — девушка стиснула кулаки. — Вы останетесь здесь и не покинете этого дома до рассвета. Таково условие старой женщины. Она спасла моего брата, и я не собираюсь противоречить ей.

Мужчина взглянул на лаиссу исподлобья.

— Лиа…

— Не смейте так называть меня! — вдруг взвилась Лиаль. — Вы мне никто! Вы не муж и не мужчина моего рода. Вы ласс, решивший быть благородным. Я освобождаю вас от всего, слышите?! Мне не нужна, ни ваша помощь, ни ваша забота, ни ваше свидетельство! Уходите! Убирайтесь прямо сейчас и больше никогда не ищите меня! Я не хочу вас видеть, ласс Дальвейг, слышите, не хочу!!!

Опешивший Гаэрд некоторое время смотрел на кричащую лаиссу в немом изумлении.

— Лаисса Ренваль, ежели вы настолько оскорблены моим поведением, то прошу…

— И поцелуй мне ваш омерзителен! Вы весь мне омерзителен! — казалось, Лиаль сейчас выплескивает на мужчину всю свою ненависть, не давая ему вставить и слова. — Убирайтесь и больше не лезьте ко мне вы, благородный ласс, — она издевательски расхохоталась. — Не смейте лезть в мои дела и в мою судьбу! Уезжайте сейчас же, слышите? Я ненавижу вас, — закончила она, бледнея.

Словно выдохшись, лаисса привалилась спиной к стене, закрыла глаза и прошептала:

— Уезжайте. Вы не нужны нам с братом, мы сами со всем справимся. Без вас мы решим все наши злоключения. Уходите.

И Гаэрд ее услышал. Сердце, замершее, пока Лиаль говорила, теперь пустилось вскачь, кровь бросилась лассу в голову. Он поджал губы, схватил свой плащ, меч и стремительно направился к двери. Но остановился, поравнявшись с лаиссой, и задержал на ней взгляд, исполненный гнева и боли. Рука мужчины поднялась, и пальцы коснулись щеки девушки. Она дернулась, будто он не погладил ее, а ударил. Лицо лаиссы исказилось.

— Уходите же, ну! — вскрикнула она, отпрянув от Гаэрда. — Вы мне… противны.

Больше не говоря ни слова, ласс вышел за дверь, с силой захлопнув ее. Лиа закрыла лицо ладонями, и из груди ее вырвался стон.

— Я люблю вас, Гаэрд, я так сильно вас люблю…

Но она оборвала рыдания, зло стерла с лица слезы и вернулась к ожидавшей ее ведьме. Та коротко взглянула на лаиссу и удовлетворенно кивнула:

— Сказала.

— Сказала, Нечистый тебя задери! — вырвалось у Лиаль.

— Больно? — вновь спросила Ниска. — Больно. Хорошо. Очень хорошо. То, что мне надо. Идем.

Сухая старушечья рука сомкнулась на руке лаиссы. Снег и ветер ударили в лицо, выбивая из глаз слезы, которые и так готовы были сорваться с ресниц Лиаль. Она опустила голову и послушно шагнула за ведьмой. Они уже успели отойти от дома, где остался спящий Ригнард, когда за спиной послышалось лошадиное ржание. Ветер уносил своего всадника, так и не обернувшегося на ту, что прогнала его, оскорбив и унизив.

— Святые, — всхлипнула Лиа. — Гаэрд… Прости меня.