— Благодарю, милая, — Дальвейг свесился с коня, ласково провел ладонью, затянутой в перчатку по щеке девушки, отчего та и вовсе стала пунцовая, после вручил монету.

Отряд устремился вперед, спеша нагнать похитителей, теперь уже не сомневаясь в том, что выбрали верный путь. И все же они отставали почти на день. Когда отряд Магинбьорна покидал первую остановку похитителей, уже приближалась ночь. Пришлось ехать медленно, подсвечивая себе дорогу несколькими факелами, отчего-то не хотелось останавливаться. Сложно было сыскать тому чувству причину, но внутреннее чутье заставляло продвигаться вперед без остановки, словно по следу отряда шел сам Нечистый.

На следующий день появились новые вести, они добрались до фермы, где провели эту ночь похитители. Фермер по секрету сообщил, что два ласса везли переодетую девку.

— Уж у меня-то глаз наметан, — заговорщицки говорил он. — Одежа великовата, ручки нежные, запястья тонкие, точно лаисса, у наших девок нет таких ручек. Да и личико дворянское, тут не ошибешься.

— Обижали ее? Плакала? Может, проклятья слала? О помощи просила? — накинулся на фермера Ригнард. Но тот замотал головой.

— Да какой там, улыбалась, хлебом не побрезговала простым. На сеновале спала, а утром сладко потягивалась, словно с перины поднялась. А может и приласкал, кто из лассов-то… — фермер осекся под двумя тяжелыми взглядами. — Но выспалась, это уж точно.

— Дорога дальше одна, или же есть развилка? — смиряя гнев, спросил Гаэрд.

— Развилка есть, только лесную тропу сейчас завалило. Да и кто в своем разуме сейчас в лес сунется? Там же не пройти, — деловито ответил мужчина.

— Кому надо, тот везде пройдет, — усмехнулся Ригн.

Передохнув на ферме, отряд снова отправился в путь, поглядывая по сторонам. Но нигде не было следов, уводивших в лес через сугробы, похитители все еще оставались впереди. Несмотря на новые трудности и лишения, настроение отряда было приподнятым. Догнать охотников они должны были уже на следующий день. Гаэрд мрачновато усмехался, представляя, как рады будут те, кто стал дичью, сам того не ожидая.

Чтобы окончательно не утомить лошадей, отряд вновь передвигался медленно, сделав еще одну остановку на другой ферме. Горячая еда, короткий сон, и преследование возобновилось. Дотемна отряд хотел преодолеть, как можно большее расстояние. А под утро они добрались до фермы, где их встретил остервенелый собачий лай. Сразу вспомнилась девка из деревни недалеко от Алгида, у которой был голосисты кобель.

— Уж не брат ли тому кобелю, — усмехнулся Ригн, озвучивая мысли Гаэрда.

Оба ласса негромко рассмеялись. Оставив воинов за пределами фермы, чтобы не пугать хозяев, они направились к дому. Дверь открылась, и им навстречу вышел фермер, вооруженный вилами.

— Кто такие? — грозно вопросил он, но увидев, что к нему приближаются всего два человека, а остальные ждут в стороне, мужчина немного успокоился. Он поправил тулуп, оперся на вилы и теперь пристально следил за приближением незнакомцев. — На постой возьму, но не в доме, уж не взыщите, благородные господа. Трое у меня уже остановились, наверху спят. Чего так смотрите? — занервничал фермер, заметив, как переглянулись лассы.

Гаэрд и Ригнард спешились.

— Двое мужчин и девушка? — уточнил Гаэрд.

— Они самые, — кивнул фермер и отлетел в сторону, когда Ригнард метнулся в двери дома.

— Ригн! — воскликнул Дальвейг и крепко выругался. — В какой части дома они находятся?

— На-на верху, — испуганно ответил мужчина.

— Еще выход есть? Ну же?! — меч Святого Хальдура лязгнул, подвластный руке своего хранителя.

— Та-та-там, — фермер спрыгнул с крыльца и побежал вокруг дома, указывая рукой.

Дальвейг обернулся и махнул ратникам, следившим за происходящим.

— Окружить, — велел Гаэрд, спеша за хозяином.

Тот уже стоял перед запертой изнутри дверью.

— Нечистый, — ругнулся ласс. — Почему не предупредил, что дверь закрыта?

— Так вы же не спрашивали, господин, — развел руками фермер.

— Следить за дверями, — велел Гаэрд подъехавшему старшему ратнику. — Никого не выпускать. — Он уже отбежал, но повернул голову и посмотрел на воина. — Будьте осторожней, те, кто скрылись в доме, опасны.

— Ох, Святые, — запричитал фермер, спеша за благородным лассом.

В доме слышались громкие голоса, испугано заплакал ребенок, тонко звякнула сталь, затем закричала женщина, но Лиаль ли это, или фермерша, было понять невозможно. Гаэрд влетел в дом. Он не успел понять происходящего, когда его снесло с ног от неожиданного толчка. Мужчина успел заметить подростка, выбегающего на улицу.

— Это мой сын, — вскрикнул фермер и бросился следом.

Дальвейг тут же вскочил на ноги и устремился туда, откуда доносился шум. Он взбежал по лестнице, но увидел лишь Ригнарда, припавшего к стенке. Меч Магинбьорна валялся на полу.

— Туда, — указал он рукой на неприметную дверцу.

Гаэрд больше ни о чем не спрашивал, он метнулся следом, слыша, как лязгнул засов, и до хранители донеслись мужские голоса.

— Прочь, сволота! — рявкнул голос с хрипотцой.

Дальвейг тут же узнал того, кто разговаривал с трактирщиком в Хвите. Затем послышался надрывный крик, почти вой. Гаэрд был уже недалеко от выхода, когда в ноги ему бросился огромный пес, уронил на пол и навис сверху, рыча и скаля пасть.

— Жри его, жри, — истерично выкрикивал юношеский голос, уже начавший ломаться.

— Убери пса! — выкрикнул Гаэрд, уворачиваясь от собачьих клыков.

— Жри, жри! — заходился в крике паренек.

Дальвейг подставил руку, задирая собачью голову кверху. Выпустив из второй руки меч, мужчина сумел вытащить кинжал. Кобель сорвался, вцепился в подставленную руку и завизжал, когда сталь кинжала вошла в лохматый бок. И все же верный пес еще не был готов сдаться. Он вновь попытался добраться до горла врага.

— Прости, — шепнул Гаэрд, добивая пса.

Он откинул тушу в сторону, подхватил меч и бросился к двери, но парнишка уже замахивался на ласса вилами.

— Идиот, — зашипел на него Дальвейг, отбивая оружие фермерского сына. — Ты даешь врагу уйти и увезти похищенную женщину.

— Они честно заплатили…

— В дом! — заорал на сына подоспевший фермер, до этого удерживаемый ратниками Магинбьорна. — Живо!

— Хороший воин, — бросил на ходу Гаэрд, наконец, оказываясь на улице.

Недалеко от порога лежал старший ратник. Лицо его было обезображено до неузнаваемости, пальцы скрючились, тело выгнулось дугой в предсмертной агонии, словно у воина случился припадок. Рядом с ним еще вздрагивал второй ратник, так же с изъеденным лицом.

— Колдуны, господин! — заголосил третий воин. — Они колдуны!

— Всего лишь слуги Нечистого, — буркнул Дальвейг. — Помогите господину.

Мужчина залихватски свистнул. Из-за угла выскочил Ветер, и ласс легко взлетел в седло. Он уже видел, куда мчались двое всадников. Поперек одной из лошадей безвольно свешивалась лаисса Ренваль. Без сознания, отметил Гаэрд. Ветер рванул следом, вздымая копытами комья снега. Меч Святого Хальдура, словно ледяной клинок, отразил первый блик проснувшегося солнца, блеснул розовыми отсветами зимнего восхода, будто благословляя своего хранителя.

Расстояние быстро сокращалось, не зря конь получил свое имя. Привычным движением ласс Дальвейг натянул с затылка капюшон, закрывающий лицо и спускающийся на шею. Подобную защиту имели все братья из Ордена Орла, знакомые с подлыми приемами Последователей Нечистого. Порошок, хранившийся у каждого на поясе, разъедал кожу. Вместе с дыханием попадал в кровь, убивая мучительно и мерзко. То, что они не применили его к Ригнарду, должно быть, было следствием того, что он напал неожиданно, и охотники отбивались сталью.

Один из Последователей остановился. Он развернул лошадь и помчался навстречу хранителю. Гаэрд приподнялся в седле, все более напоминая орла, готового броситься на добычу. На его губах появилась отстраненная хищная улыбка, отразившаяся в зеленых глазах огоньком охотничьего азарта. Вечная война, скрытая от глаз валимарцев, вновь сводила вместе противоборствующие стороны.