— А теперь займемся-ка этим… — Пробормотал он себе под нос.

Мерлин с кривой усмешкой наблюдал, как Артур настаивает на том, чтобы разбить их палатку маггловским способом. После нескольких неудачных попыток он уступил пронзительному взгляду дочери и, взмахнув палочкой, поставил палатку. Он послал Гарри и Рона за водой из-под крана в кемпинге и настоял на том, чтобы разжечь костер с помощью спичек, которыми он никогда раньше не пользовался. Гермиона любезно помогла ему, когда Артур сломал одиннадцатую, и показала мужчине, что делать.

Небо начало медленно темнеть, и ощущение некой нормальности начало исчезать вместе с тем, как на поле собиралось всё больше и больше волшебников и волшебниц. Кругом на детских мётлах летали малыши, яркие искры взлетали в воздух. То тут, то там зажигались разноцветные костры. Волшебники и ведьмы переодевались в мантии. Шум голосов нарастал с каждой минутой приближения матча.

Мерлин не узнал ни одного из мужчин, которых ему представили в палатке Уизли, Людо-Бэгмена и Барти Крауча, но стало ясно, что они представляют относительную важность в Министерстве. У Мерлина было оправдание за то, что он не знал их, благодаря его легенде о том, что он всю свою жизнь учился на дому и в течение нескольких часов провел одну половину времени в своем лагере, а вторую - в лагере Уизли.

Магия наполнила воздух и Мерлин поймал себя на мысли, как он мог оставить все это ради маггловской жизни. Как мог оставить магию, которая отличалась от его собственной, но все еще была его, все еще была его миром. Затем он вспомнил Элизу и своих учеников, вспомнил, как быстро развивались технологии, и понял, что в обоих образах жизни есть чудеса.

Он купил ирландский трилистник у соседнего продавца сувениров, приклеив его к своей мантии, хотя Рон сказал ему, что им будет лучше поддерживать Болгарию благодаря их ловцу - Виктору Краму. Мерлин узнал его лицо на палатках болгарских болельщиков из нескольких выпусков Ежедневного пророка, которые он иногда получал, и задался вопросом, действительно ли ловец был так хорош, как о нем говорили.

Наконец небо потемнело, золотая Арена вдалеке загорелась и толпа потянулась к ней, как мотыльки к огню, предвкушая, как игроки поднимутся в воздух. Мерлин направился к полю вместе с Уизли, но был немного сбит с ног чрезмерно возбужденной толпой и в конечном итоге оказался сидящим всего на два ряда ниже рыжего семейства.

Он усилил свой слух простым заклинанием и теперь мог слышать всё, что у них творилось, в том числе прибытие Люциуса Малфоя и его сына, Драко. Исходя из тона их разговора, Мерлин понял, что Драко был соперником Гарри, Рона и Гермионы в Хогвартсе, а Люциус — человеком с хорошими связями, пытающимся насолить Артуру и его семье. Очевидно, он был помешан на чистоте крови.

Мерлин задумался, как бы отреагировали такие люди, узнав, что самый легендарный чародей всех времен был воспитан в маленькой деревушке не магической матерью и был слугой в течение десяти лет.

Отключив слух, когда Людо Бэгмен обратился к толпе, Мерлин с удивлением наблюдал, как появляются талисманы. Прошло немало времени с тех пор, как он в последний раз присутствовал на игре в квиддич. И похоже, в последний раз он был на матче, когда игра была только изобретена. Игроки определенно усовершенствовались с тех пор. Похоже, он был одним из немногих мужчин, не обращавших внимания на прелести вейл, хотя, вероятно, ему помогало то, что он встречался с одной из них лет восемьдесят назад и знал, как они выходят из себя, когда теряют самообладание.

Матч становился всё быстрее, напряжённее и яростнее наряду с тем, как нарастали крики болельщиков. Он не мог не поразиться способности Крама держаться на метле. Наблюдая за финтами болгарского ловца, он хотел порвать свой трилистник в клочья, но сдержался и был чрезвычайно счастлив победе ирландцев, обошедших Болгарию едва ли на десяток очков.

Ликуя и улюлюкая вместе с толпой, Мерлин повернулся, чтобы посмотреть на верхнюю коробку. Когда команды вошли, он заметил, что Крам не был таким уж изящным на земле. Его красивое лицо было залито кровью из-за разбитого носа, но Мерлин все равно заметил, как несколько ведьм хлопали глазами, глядя на парня, хотя ему было около восемнадцати. Мерлин сумел найти дорогу обратно в свою палатку только вместе с Уизли после того, как его чувство направления было бесполезным в такой огромной толпе.

Он решил немного расслабиться и отпраздновать это событие с ирландскими болельщиками. Один особенно взволнованный подросток чуть не поджег свою палатку, покрытую трилистником. К большому удивлению Мерлина, но видимо, только он так удивился — все знали, что парень был склонен к случайным пожарам и взрывам. Кто-то предложил Мерлину огневиски и он наслаждался теплым ощущением корицы, идущей вниз, приятно обжигающей его горло. Он был рад, что у него была высокая толерантность к алкоголю, потому что следующее, что он помнил, это то, что он резко встал в постели, полностью трезвый, слушая, как радостные возгласы перешли в крики.

В течение нескольких секунд он думал, что, возможно, этот малыш Симус действительно сумел поджечь что-то. Затем крики усилились, становясь все ближе, и сквозь льняные стены своей палатки Мерлин увидел вспышки пламени. Темное присутствие поселилось в этом месте, как рой теней, и он сразу же понял, что что-то не так.

Мерлин перекинул сумку через плечо, схватил палочку и вышел из палатки в хаос. Темная ночь была освещена не яркими зелеными искрами радости и победы, а ярким угрожающим оранжевым пламенем, исходившим от медленно приближающихся фигур. Они двигались во времени, одетые в маски из папье-маше, черные мантии и остроконечные шляпы.

Артур Уизли выбежал из своей палатки, за ним следовали старшие сыновья с палочками наготове. Увидев творившуюся бойню, Артур метнулся назад за младшими детьми и Гарри, который выглядел взволнованным и растерянным.

Артур приказал младшим добраться до безопасного места, а старшему поручил доставить в безопасное место как можно больше людей.

— Я отведу их в лес. — Сказал Мерлин Артуру, который кивнул, доверяя своих детей незнакомцу. Мерлин повел Рона, Гарри и Гермиону к ближайшей линии деревьев, наблюдая, как Фред и Джордж делают то же самое с Джинни. Вскоре они наткнулись в лесу на Драко Малфоя, который ухмылялся и выглядел слишком довольным собой, по крайней мере, до тех пор, пока Мерлин не направил свою палочку на это бледное отродье.

Только через несколько минут они услышали хриплый голос из глубины леса, провозгласивший: “Морсмордре!”. В небе появилась темная метка - сверкающий изумрудный череп и змея, от вида которых по спине Мерлина пробежала дрожь, а рука Гарри от боли прижалась ко лбу. Мерлин не видел эту отметину уже четырнадцать лет, и однажды он понадеялся, что больше никогда ее не увидит. Любой из друзей, которых он приобрел в прошлой войне волшебников, был потерян именно из-за этого символа, и непрошеные воспоминания пронеслись перед его мысленным взором.

Тем не менее, он сумел быстро начать действовать, услышав внезапные звуки трансгрессирования, эхом разносящиеся по всему лесу. Он крикнул троице ребятишек, чтобы они пригнулись, потому что из-за деревьев полетели сотни ошеломляющих заклинаний.

Следующий разговор был катастрофой, и Мерлин сумел увести детей и Артура Уизли обратно в их опаленную, но стоящую палатку, чтобы получить несколько часов беспокойного сна. Артур пожал ему руку, горячо поблагодарив Мерлина за помощь.

— Это то, что сделал бы любой. — Возразил Мерлин в ответ. Через несколько минут он трансгрессировал обратно домой с неприятным ощущением в животе.

Он знал, что Волдеморт планирует возвращение, но он не предсказывал, что Пожиратели Смерти публично нападут на крупнейшее волшебное событие в магическом мире или на заклинание темной метки впервые за более чем десятилетие. Равновесие слегка колебалось, смещаясь с каждой демонстрацией силы Волдеморта. Казалось, что Земля превратилась в маятник, и они качнулись вверх, к самой высокой точке, и как только они доберутся до нее, малейший толчок отправит их в небытие, а равновесие разрушится прямо на глазах у Мерлина.