Ну и что ему надо в таком случае?

А спортивные леггинсы и стройные ноги Сапфиры явно относились друг к дружке с обожанием. Потому что зрелище было прекрасное. Эд аж завис на мгновение, пытаясь вспомнить, зачем он сюда вообще приперся и в чем собственно состоял его план. Задницу и грудь девушка спрятала где-то под спортивной же, очень широкой футболкой. И это было хорошо, потому что так зависать на отцовскую любовницу, которую вообще-то терпеть не можешь – не особо статусно. Не донашивать же за отцом… Сабу. Вот еще. В конце концов, в Москве достаточно саб, хоть каждую сессию меняй.

– Если ты искал анальных приключений, мой мальчик, ты зашел не по тому адресу. Мои страпоны я об тебя марать не буду, – ехидной улыбкой расцвела язва. Вот кстати самый главный её недостаток – слишком длинный язык. Наверное, поэтому с Домами до отца у неё не срасталось.

– А что, много страпонов в твоем распоряжении имеется? – Эд поднял брови. Говорил максимально мирно и вообще демонстрируя тоном расположение. Сейчас нужно было вызвать диссонанс с самим собой, чтобы дать почву для подозрения, что тогда он прикидывался.

– Все что есть – все не про твою анальную честь, – фыркнула Сапфира, скрещивая руки на груди.

– Почти стихи вышли, – хмыкнул Эд.

– Каким ветром, товарищ мудак? – снисходительно поинтересовалась Сапфира, и Эд с раздражением отметил, что смотрит она на него как на червяка, пачкающего её лакированные лодочки. – Ты думал, что я тут рыдаю, заламываю руки и мечтаю все исправить?

– Пригласи войти для начала. А там поговорим, – терпеливо произнес Эд, пытаясь проигнорировать выпад.

Сапфира подняла краешек губ, и ни капли дружелюбнее выражение её лица не стало.

– Может, тебя и в спальню сразу проводить? – скучающе поинтересовалась она. – Серьезно, сладкий, брал бы ты свои яйца в правую руку, пока есть что брать, и катился бы ты отсюда к той дуре, которая приняла от тебя ошейник. И командуй тоже ею.

– У меня нет постоянной сабы, – буркнул Эд. Хрен его знает почему. Это вообще было не её дело. У него не было времени на все это. И желания не было связываться с кем-то на регулярной основе. Нельзя было превращать какую-то одну сабу в привычку. А то можно же и контроль потерять, как потерял отец. Может, еще и жениться на сабе? Нет, никаких привычек. Не смешивать собственные увлечения и личную жизнь.

Но насмешливый взгляд Сапфиры и эта её высокомерная улыбочка серьезно выбивали Эда из колеи. Какого хрена она так на него смотрит?

– Ну да, – Сапфира вздохнула. – Иного я и не ждала. Никто с тобой серьезно не свяжется. Ты же одноразовый. От тебя этим за километр несет.

– А ты, похоже, разбираешься? – огрызнулся Эд.

Что за дурная баба вообще? Рядом с ней Эд себя ни разу не чувствовал ни Домом, ни взрослым состоявшимся мужчиной в принципе.

– Одноразовых мальчиков я видела немало, – Сапфира дернула узким плечиком, будто отталкивая собеседника от себя. – Одноразовых Домов – тоже. Вас много – модников, без пороха, которые не могут произвести впечатления без игрушек. Но меня такие не интересуют.

Она будто взяла за цель довести Эда до белого каления. С какого хрена она судила, даже толком его не зная? Ладно, детка, подожди. Через пару недель сама будешь жалеть, что сейчас так себя вела. Сама наденешь ошейник. И вот тогда-то Эд с тебя и спросит. За каждое слово.

– Меняю посылку от Козыря на чашку кофе. – Переругиваться можно было безумно долго, но пора бы уже начать атаку с неожиданного фланга.

О да.

Ну, наконец-то маневр удался с нужной эффективностью.

Язвительная усмешка на губах Сапфиры подзавяла. Она испытующе уставилась на Эда. Опустила взгляд на коробку в его руках.

– Объясняйся, – медленно произнесла она. – Ты от него? От Алекса?

Как она это сказала… Одним тоном выделила “Него”, будто с большой буквы, будто говорила действительно о самом важном человеке своей жизни. Где-то внутри Эду вдруг даже стало завидно. Хотел бы он, чтобы хоть одна женщина в его жизни придавала ему столько значения. Хотя… Ну чего это стоит? Изображать можно все что угодно. Если Сапфира предполагает, что отец еще может к ней вернуться, она будет прикидываться невинной овцой, лишь бы её Доминанту о ней передали только самое лучшее. Нет никаких гарантий, что она тут прямо ждала отца и ничего себе не позволяла. Да что там гарантии, Эду в это и верилось-то с трудом.

И… Значит, Алекс? Вот как она его называла. Звучно, ничего не скажешь. Вроде и видно, что не чужой человек, чужой бы такую форму использовать не стал, но и с уважением.

– От него, – Эд кивнул.

Ну как сказать… Вообще, конечно – да. Отец лично передавал Эду эту коробку. Не очень понятно, почему именно ему, потому что о любовнице отца Эд ничего хорошего не думал, но скорей всего потому, что бывшей жене Козырь-старший вообще не доверял, а сыну – худо-бедно. В общем-то зря, Эд так и не собрался исполнить конкретно эту последнюю волю, тем более что отец его так подставил с концерном.

С минуту Сапфира смотрела на Эда. Уже не с издевкой. Сейчас – изучающе.

– Какого хрена тогда? – едко поинтересовалась она.

Ну, на этот вопрос Эд даже оправдание уже придумал.

– Было интересно, на что повелся Козырь, – произнес со всем хладнокровием. – О тебе много слухов ходит. Не поймешь, что правда, что нет.

– Если ты про то, что я была и Верхней, и Нижней, все – правда. Про другие сплетни я не слышала, – нетерпеливо качнула головой Сапфира и потянулась вперед в коробке.

Эд вздохнул, но отодвинул “посылку” подальше от пальцев девушки.

– Давай сначала кофе, – неохотно произнес он. Вот это неудовольствие даже изображать не пришлось. Она поймет. Тут же поймет, как только откроет коробку. И судя по её реакции только на фамилию отца – Эд не ошибся. Сапфира его ждала. И даже с учетом того, что Эд не верил, что за эти два года эта язва ни с кем не спала, но все равно. Как-то к отцу Сапфира привязана была. А говорить людям о смерти близких… О смерти своих и одновременно и чужих близких… Даже не самым приятным людям такое сообщать горько.

Сапфира еще с минуту разглядывала Эда, затем, что-то для себя решив, тряхнула головой.

– Полезешь ко мне, я тебе руку сломаю и в задницу запихну, понял?– твердо произнесла она, глядя Эду в лицо.

Он невесело усмехнулся краем рта и кивнул. Звучало убедительно – не как угроза, но как предупреждение. И вообще, Эд сам любил в таком тоне разговаривать, а тут так разговаривали с ним. Ну… Нельзя сказать, что у Сапфиры не было повода.

– Ну, тогда заходи. – Сапфира посторонилась, пропуская Эда внутрь квартиры.

– У тебя от такого количества белого депрессия еще не началась? – заметил Эд, заходя и оглядываясь.

– А ты не видишь, вон же я на диване, лежу – переживаю глубокий кризис личности, – недовольно бросила Сапфира. – Антончик, об интерьере можешь поговорить с моим дизайнером. Я дам тебе телефончик.

Нет, серьезно. Белый – ну, может не снежно-белый, режущий глаз, а более спокойный молочный цвет – тут был везде. Сто оттенков белого – в мебели, интерьерных мелочах, и в интерьере вцелом. Даже паркет был самого светлого древесного оттенка, который вообще можно было найти. Хотя зато было полно и других разных цветных цеплявших взгляд предметов. Квартира у Сапфиры была просторная, даже шикарная, в обстановке чувствовалась рука хорошего дизайнера, ну еще бы – отец не стал бы жить в халупе.

Что самое примечательное – по внутреннему ощущению здесь и правда уже давно не было мужчин. Будто было здесь пустое незанятое место, но его никто не занимал, потому что место было “забронировано”. Это было такое странное, интуитивное ощущение. В принципе Сапфира вела себя именно так, транслировала именно эту мысль окружающим её мужчинам. И Эд ей не верил, Эд считал это фальшивым, но сейчас внезапно засомневался.

Фантазия… Фантазия у Эда работала не в ту сторону, и совершенно не так, как надо. Например, уже сидя в кухне за обеденным столом, касаясь пальцами полированного стекла, ему почему-то думалось о том, как Сапфиру на этом столе трахали. Наверняка в квартире ни одного предмета мебели не было, не помеченного Сапфирой и отцом таким вот непотребным образом. И это вызывало неясный внутренний дискомфорт, от этих мыслей приходилось принудительно отстраняться. А потом взгляд цеплялся за подтянутые бедра Сапфиры в этих её синих леггинсах, и все начиналось сначала. Точнее – не совсем сначала, в какой-то момент Эда унесло совершенно в сторону, и он поймал себя на мысли, что в уме уже залез ладонями под белую широченную футболку Сапфиры, скользил пальцами по вздрагивающему животу… Черт, ну какого хрена?