И ко всему этому очень вовремя пришёлся пик развития виртуальных технологий. Не имея возможности вырваться с родины, и при неподъёмных налогах и ценах с все возрастающей инфляцией, люди, не долго думая, проводили все больше и больше времени в виртуальной реальности — практически у каждого были не только шлемы, но и костюмы виртуальной реальности, у кого-то даже дорогостоящие установки, в которых человек был закреплен системой тросов, под ним же была всенаправленная беговая дорожка с квадрофоническим датчиком давления в основании. Питаясь как придется и не тратя денег на улучшение условий своего существования, люди все глубже погружались в виртуальные миры, где было всё — от прекрасных пляжей и снежных гор до музеев и концертов любимых исполнителей, от стратегий древнего мира и космических баталий до будоражащих кровь шутеров и бескрайних РПГ. На этом начинался новый виток демографического кризиса, и к слабой возможности прокормить, одеть, и воспитать даже одного ребенка добавились ещё и банальное нежелание людей менять такие яркие и полные жизни виртуальные миры на вторую и третью работу в сером и негостеприимном мире с камерами распознавания лиц, и передающими местоположение людей телефонами, и страх за то, что в этом мире суждено «жить» их детям…
Мы же снова играли песню «Свобода» с самого начала, написанную мной ещё задолго до всех этих событий:
Я задыхаюсь от тоски,
От этой гулкой пустоты,
Что завладела мной всерьёз,
Как я лишился своих грёз.
Нет больше ветра и волос,
Нет шума двух родных колёс,
Я потерял свои мечты
В пучине будней суеты…
И видит Бог — рвётся душа к стезям бескрайним,
К тем, кто вопреки страха пути своей судьбе хозяин…
Рык моторов позади меня
Тишину пронзает как стрела,
Скоростью дороги опьяня,
Моя жизнь свободу обрела!
Я посмотрел со стороны
На этот рай для сатаны -
Витрины словно алтари
Людей, прогнивших изнутри,
Тот запах скрыл букет духов,
Сковав сильней любых оков,
В нём забывается мораль,
Себя здесь каждый потерял…
И видит Бог — рвётся душа к стезям бескрайним,
К тем, кто вопреки страха пути своей судьбе хозяин…
Рык моторов позади меня
Тишину пронзает как стрела,
Скоростью дороги опьяня,
Моя жизнь свободу обрела!
Закончив очередную репетицию, мы принялись за разбор полётов со стандартной «парой пива» после неё в небольшом подвальном помещении-гостиной реп-базы, чтобы не получить штраф по почте за распитие на улице. Барабанщик же привычно с нами распрощался, отправившись домой, уехал в этот раз и ритм-гитарист.
Как считаете, он действительно уйдёт из группы летом, как говорит? — поинтересовался у оставшихся троих вслед ушедшему барабанщику басист Вова.
Да пусть валит куда хочет, раз компромисс его не устраивает. — ответил я. — Баба с возу — кобыле легче. Я не потерплю, чтобы мне указывали что мне делать, а что нет, тем более в моей группе.
Барабанщика тяжело найти…
Вот они и борзеют… а этого дурачка я нашёл за день, просто отписав знакомым. Повторюсь — литр-полтора пива за три часа репы никого из нас не опьянит, а для творческого процесса только плюс, и это совмещение приятного с полезным. Всем должно быть комфортно — если что-то не вредит процессу, то каждый волен делать то, что считает нужным, и лично мне в кайф пить и петь. Анархия. Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Так что, ты предлагаешь наплевать на нашу свободу и прогнутся только потому, что какому-то трезвеннику не нравится, что мы пьём перед ним и сильнее отдаёмся нашему общему делу?
Нет, но ведь он тоже радеет за группу, и также имеет право на своё мнение — надо найти способ его убедить.
Набухать его? Можно добавить градус в газировку, что он пьёт литрами.
Интересная идея. — улыбнулся соло-гитарист Игорь. — Но главное не переборщить…
А потом выкинуть его нахрен из группы, так как он свои же правила не соблюдает. — продолжил я с мстительной ухмылкой. — С формулировкой «беспринципный перекати-поле с двойными стандартами».
Если ему не понравится. — ощерился Вова.
А если понравится, то будем на его бухло тратиться?
Ты скряга что-ли? Для товарища жалко? — улыбнулся Игорь. — Не хочешь спасти мальчика от реальности?
Он, так-то, не бедствует, и сам может купить.
Эх ты… социалист называется…
Давайте для начала установим лимит — две банки за репу максимум. — вернул Вова разговор обратно. — Саня увидит, что мы пошли на компромисс и успокоится.
Ты же слышал, что он против самого факта употребления алкоголя на репе. Возможно, Вов, что если б ты не забивал на репетиции и не опаздывал на час, то этого разговора вообще бы не было… Но ладно, давайте попробуем, если все за… а потом тогда уже и газировку «укрепим»…
Допивали оставшееся пиво, шутя и подстёбывая друг друга, после чего мы начали потихоньку расходиться, но решили с басистом взять ещё по одной.
Как у тебя, вообще? — поинтересовался Вова, открывая бутылку, когда мы вернулись в холл базы.
Да как обычно всё, без изменений. — ответил я, согревая холодные после улицы руки своим дыханием.
Не проводили газ? Углём всё ещё топите?
Угу, да откуда такие деньги?
А сколько стоит?
Два ляма.
Сколько?!
Два ляма — сосед недавно провёл, в том году лям был, но ему чиновники разрешение не давали, время тянули, даже взятки, говорит, не помогали.
Это просто жесть!
Ага, у двоюродной сестры матери 180 тысяч, но они же не в паре километров от кольцевой дороги, как мы…
Твари… уху ели.
Да нет, у неё хорошая сестра, она ж не виновата…
Да я не про неё… — осклабился Вова вслед за мной.
Само собой… просто этим ублюдкам выгодней прокладывать за свои финансы газопроводы заграницу, рассчитывая на госзаказы, нежели газифицировать страну — внутренний рынок с искусственно-созданным нищим населением для них бесперспективен. И я очень радуюсь, когда вижу в новостях очередные санкции или остановку строительства… жаль только, что, не взирая на колоссальные убытки, доходы главных мразей и того же Диллера не падают и они всё также продолжают выписывать себе многомиллионные премии…
Им всё аукнется… и их детям. И сколько за уголь?
Тысяч тридцать за зиму на уголь уходит, плюс дрова… десять лет назад начинали покупать за восемь…
Наговорившись и выкинув пустые банки, мы разъехались. Тогда ещё всё могло пойти по-другому…
***
(Отрывок переписки)
С увеличением количества испытуемых алгоритм перестал оповещать нас об их прогрессе и отвечать на наши запросы. Мы лишь можем вводить новых испытуемых через открытый код, поэтому, во избежание сокрытия информации, необходимо увеличить число испытуемых минимум в два раза.
Глава 2. Враг государства.
В тот день по дороге домой я начал писать новую песню. Это было как озарение, такое редкое состояние, когда понимаешь, что именно эти слова должны были быть написаны, будто весь мир их ждал, именно это чувство я всегда считал вдохновением — это возможность написать целый куплет за считанные минуты:
Нас продали всех
Будто мы товар,
Желают без помех
Законом тушить пожар,
А мы готовы и грудью на штыки,
Сожмём же зубы, как сжали кулаки…
Я и раньше писал политические стихи, и прекрасно понимал, что их нужно держать в секрете, да и нет у меня мании что-то постоянно выкладывать, делиться своей жизнью с какими-то безликими аморфными подписчиками, и ситуация вокруг уже успела внести свои коррективы — люди стали скрытными, в прежних социальных сетях теперь сидят лишь одни старики, общающиеся друг с другом, да пустые блондинки со своими утиными губами и грудью-задницей на одной фотографии с их быдло-почитателями, все же здравомыслящие люди уже давно перебрались в «телегу», которую, к слову, так и не смогли закрыть, даже полностью контролируя интернет, поэтому тогда я быстро написал роковые строчки, посмаковал каждое слово, убедившись, что оно помимо рифмы и смысла еще и гармонично звучит и ложится на ритм, и, закрыв планшет и оставив остальное на потом, дабы дать словам настоятся для понимания объективности написанного, доехал до дома уже читая книгу.
