На лице Сарана Винара не дрогнул ни один мускул, однако в душе от радости распустилась сакура. Жалкие простолюдины, крестьяне в ободранных куртках из конопли и мелкие торговцы в серых кимоно, в ужасе уносят ноги из рукотворного ущелья. Последние двое крестьян в буквальном смысле с разбега сиганули в придорожную канаву, лишь бы только не испытать на себе холодный гнев трёх решительно настроенных самураев. Ну а кто не успел выскочить из рукотворного ущелья, тот припустил в обратную строну ещё быстрее, ещё энергичней. Вот так и должно быть.
Проход между высокими холмами подарил прохладную тень. Прямо на ходу Саран Винар смахнул со лба капельки пота. Пусть и маленькая, но такая приятная передышка от изнуряющего зноя. А это кто такие? Саран Винар сощурил глаза. Впереди показались три всадника. Превеликий Создатель, Саран Винар сердито выдохнул, да это же иноземцы!
Да, точно они. Только иноземцы могут напялить на себя столь нелепые кимоно с кучей пуговиц, а на головы нацепить нелепые шапки в виде стальных горшков с расплющенными краями. И уж тем более только иноземцам может прийти в голову посадить женщину в отвратительном кимоно цвета лайм на благородного коня, да ещё обоими ногами на левую сторону.
Гнев кипящим маслом ударил в голову. Саран Винар прибавил шаг. Фока Орсен и Ванд Сифен, два подчинённых, устремились следом.
– Эй! Вы! – Саран Винар поднял руку. – Прочь с дороги!
Пусть иноземцы почти проехали Гилрунский проход, однако о том, чтобы отступить, пропустить их, не может быть и речи.
– Убирайтесь, кому говорю!!! – ещё громче крикнул Саран Винар.
***
Рукотворное ущелье, проход между высокими холмами, пуст. При виде столь удручающей картины сердце принялось испуганно биться о рёбра. Милаг стиснул зубы, руки ещё сильнее сжали поводок коня. Так и хочется повернуть назад и пришпорить старого Гирю что есть сил. Но нельзя. Лишь многолетняя привычка всегда и везде следовать за витусом Ринтом всё ещё удерживает Милага на месте. Точнее, на небольшом отдалении от уважаемого купца и проститутки Ксаны.
Стук копыт тревожным эхом мечется между каменными стенами.
– О, господи! – Милаг испуганно дёрнулся в седле, конь Гиря тут же сбился с шага и едва не остановился.
Прямо по середине дороги валяется соломенная шляпа, а чуть дальше брошенный короб. Квадратная крышка отвалилась в сторону, в дорожную пыль высыпалась остроконечная морковка. Местные крестьяне бедны как тюремные крысы. Так что же заставило одного из них в дикой спешке бросить целый короб отличной моркови?
– Только не это! – Милаг приподнялся на стременах, конь Гиря недовольно фыркнул.
Вдали показался выход из рукотворного ущелья. Но о том, чтобы воспользоваться им, не может быть и речи. Конный отряд местных дворян в длиннополых соломенных шляпах вот-вот въедет в проход между холмами. А там дальше не меньше десятка тощих тассунарцев тащат внушительных размеров паланкин Потом следует ещё один конный отряд. И-и-и… Милаг вытянул шею. Ещё дальше угадывается внушительная процессия из носильщиков, навьюченных коней и целой вереницы паланкинов поменьше и попроще. Едва ли не в самый последний момент глаза заметили троих пеших дворян в пыльных куртках с длинными рукавами, что бойко шагают впереди конного отряда.
– Что это такое? – былая беззаботность враз слетела с Ксаны.
– Это, – Милаг нервно сглотнул, на зубах скрипнула пыль, – едет местный князь. Я слышал об этом. Местный правитель заставляет местных князей один год жить у себя в родовых замках, а другой год в Нандине, это местная столица такая. Вот местные князья и разъезжают по местным дорогам туда-сюда целый год.
Собственный голос кажется скрипучим и шершавым, как старый мельничный жернов.
– Витус, – Милаг потянул поводья на себя, конь тут же остановился, – будет лучше, если мы по-доброму уберёмся с дороги местного князя. Давайте немедленно развернём коней и дадим дёру.
– Фигня! – витус Ринт презрительно скривился. – Не трамвай, объедет. Просто остановимся и прижмёмся к стене. Всего и делов.
Не иначе, из головы витуса Ринта до сих пор так и не выветрился хмель. Хорошую бутыль ещё более хорошего вина уважаемый купец умял практически в одиночку. Ксане, которая сидела рядом с ним за одним столом и тупо хихикала, досталась всего лишь парочка маленьких бокалов.
– Но, витус! – голос Милага дрогнул от напряжения. – Как мне рассказывал витус Ветиг, подобная процессия может запросто растянуться на три-четыре, а то и на все пять километров. Не стоит злить местных дворян, они и без того нервные. Да ещё все до одного ходят с парой страшных мечей.
– Дорогая Ксана, – в голосе витуса Ринта прорезался завзятый дамский угодник, – сейчас вам предстоит лицезреть очень редкое зрелище. Местный князь, как там его, проедет перед вами во всём своём жалком великолепии.
– Очень, очень интересно, – проститутка Ксана опять приторно-сладко заверещала.
Процессия всё ближе и ближе. Конный отряд уже вступил в рукотворный проход между холмами. Но самое ужасное в том, что трое местных дворян направились прямо к ним. Милаг прижался боком к прохладной стене из крупных камней.
Яркая Гепола выжгла соломенные шляпы местных дворян до белизны. Просторные куртки с широкими рукавами покрылись пылью. Передний дворянин с самым серьёзным выражением на лице и злыми глазами поднял руку и пронзительно загоготал. Будто и этого мало, правая рука местного дворянина очень выразительно легла на рукоятку длинного меча.
– Я тебя не понимаю! Хрен собачий! Так пройдёте! – витус Ринт махнул рукой.
Непонятная речь, пусть даже с очень серьёзным выражением на лице, лишь развеселила витуса Ринта. Следом захохотала проститутка Ксана. Уважаемому купцу и шлюхе упорно кажется, будто они на весёлом цирковом представлении, а прямо на них надвигаются три забавно разодетых клоуна. Зря они так, Милаг невольно втянул голову в плечи.
Вряд ли местный дворянин понял хотя бы слово на благородном фатрийском, но интонация, смех и презрительная улыбка в переводе не нуждаются. Местный дворянин прямо на ходу выдернул из ножен длинный меч. В тени рукотворного ущелья маленькой Геполой сверкнуло начищенная до блеска сталь. Двое остальных дворян следом обнажили свои клинки.
Шутки кончились, уважаемый купец разом умолк, следом заткнулась проститутка Ксана.
– Эй! Эй! Не шали! – витус Ринт рывком вытащил из кармана сюртука заряженный револьвер.
Обычно при виде столь грозного оружия в руке уважаемого купца отступали даже банды уличных грабителей. Да кто угодно лишний раз задумается о смысле жизни, когда на тебя уставится чёрное дуло калибром в девять миллиметров. Кто угодно, но только не местный дворянин.
Витус Ринт так и не успел нажать на спусковой крючок. Местный дворянин в два прыжка подскочил к коню. Свист рассекаемого воздуха. В тот же миг кисть уважаемого купца отделилась от запястья. Кольт рухнул на землю, пальцы в последний раз стиснули спусковой крючок, грохнул выстрел.
Проститутка Ксана истошно заверещала. Милаг будто очнулся от кошмарного сна. Второй самурай вонзил свой страшный меч в живот витусу Ринту, а третий развернулся в сторону самого Милага. Но тут проститутка Ксана судорожно дёрнула поводья в сторону. Кобылка Пчёлка стремительно развернулась на месте и едва не сшибла с ног третьего дворянина. Треск камней и ещё более пронзительный визг Ксаны. Местный дворянин не придумал ничего лучше, как сдёрнуть с проститутки её пышное платье.
Да ну их всех к чёрту! Милаг судорожно дёрнул поводья в сторону, старый конь по кличке Гиря послушно развернулся и тут же рванул с места в галоп. Грохот выстрела и запах крови напугали коня. Ксана, сама того не ведая, задержала местных дворян, они так и не стали резать женщину. Последнее, что успел заметить Милаг, так это как витус Ринт рухнул на землю. Правая рука без кисти взметнулась вверх. Фонтанчик красной крови запачкал седло и каменную стену. Конь Гордый тут же встал на дыбы.
Прочь! Прочь от сюда! Милаг что есть силы принялся пинать пятками коня. Давно немолодой Гиря и сам рад убраться из рукотворного ущелья как можно быстрее. Грохот копыт многократным эхом отражается от каменных стен. Ему вторит дикий визг Ксаны. Хотя, Милаг обернулся, местные дворяне отпустили проститутку. Пышной юбки больше нет, Ксана сверкает голыми ляжками и что есть сил барабанит пятками по боку Пчёлки.
